Олег Таругин - Малая земля [litres]

Поколебавшись еще секунду, десантник опустил пистолет. Выглядел он при этом и на самом деле весьма смущенным:

– Виноват, тарщ старший лейтенант, ошибся. Как этого гада увидал, так словно бы разум напрочь и отшибло! Сразу Кольку, на заборе распятого, вспомнил, вот глупостей вам и наговорил… – Недобро прищурившись, Тапер взглянул на инстинктивно сжавшегося под этим взглядом есаула. – Должок у меня к нему имеется, вернуть бы нужно!

– С этим позже разберемся, поскольку без него нам отсюда никак не выбраться, – отрезал старлей. – Дмитрук, пригляди за пленными, пока мы с сержантом пошепчемся в уголке.

Отведя старшего сержанта в дальний конец комнаты, Степан продолжил:

– Короче, так, Миша, давай-ка думать, что делать станем. Вас я из сарая вытащил, это факт. А вот дальше? Дальше у меня никакого четкого плана не имеется, так, одни разрозненные наметки. Потому ты мне первым делом скажи: когда сюда шли, что на улице высмотрел? Какие машины заметил? Там фрицы какие-то ящики из грузовика выгружали – он еще на месте стоит, не уехал? За ними еще унтер с автоматом присматривал.

– Стоит пока, – не задумываясь, кивнул десантник. – Но вокруг никого нет, только шофер в моторе ковырялся. И еще два легковых автомобиля неподалеку припаркованы, эти вовсе пустые.

– Немцев вокруг хаты много?

– Нет, только этот шофер да караульный на крыльце. Других не видел. У них, как я понимаю, обед скоро, видать, в сторону местной полевой кухни и потянулись. Ну, или каким они там образом харчуются? А, еще патруль румынский по улице топал – тот мамалыжник, что нас сюда вел, с ними парой фраз на своем языке перекинулся.

– Понимаешь по-румынски? – удивился морпех.

– Да ну, откуда? Просто уж больно каски ихние на фрицевские не похожи, да и шинели другие. Как тут перепутать?

– Добро. Ладно, Миша, я пару минут подумаю, а вы с Ванькой пока делом займитесь. Магазины к пистолетам заберите, документы у фрицев. Портупеи с кобурами пока не трогайте, пригодиться могут, когда вместе с пленными выходить станем. А вот запасные патроны поищите, в столе, там, или в полевых сумках. Только тихо. Три минуты на все про все, время пошло…

Плацдарм «Малая земля»,

утро того же дня

Капитан госбезопасности Шохин едва ли не впервые в жизни просто не знал, как ему поступить. Доставленный из вражеского тыла подполковник румынской разведки оказался более чем серьезным трофеем, требующим незамедлительной отправки на Большую землю. О чем Сергей немедленно доложил командованию, едва только старшина Левчук с пленным появился в расположении, благополучно перейдя линию фронта. Командование отреагировало мгновенно, подтвердив факт эвакуации отдельным катером, который с целью маскировки прибудет ночью вместе с другими судами.

По-хорошему, сопровождать его должен именно он, поскольку больше просто некому: не местного же особиста, и без того загруженного проблемами выше крыши и круглые сутки носящегося из одного конца плацдарма в другой, задействовать? Ну, отправит его Сергей, а здесь кто останется? Капитан Шохин? Который в местных реалиях практически не разбирается, бойцов не знает, поскольку еще и суток тут не пробыл – ну, и все такое прочее? Значит, все-таки самому на ту сторону идти, как у моряков говорить принято? Нет, оно, конечно, правильно… вот только основного-то задания никто не отменял! Того самого, что с непонятным старлеем Алексеевым напрямую связано. И никаких указаний на сей счет в ответной радиограмме не имелось, даже намека. Только не допускающий двойного толкования лаконичный приказ: «обеспечить немедленную и безопасную доставку пленного в Геленджик». Вот и думай…

Смерив сидящего перед ним Левчука мрачным взглядом, Сергей буркнул:

– Вы мне все рассказали, старшина? Больше нечего добавить?

Огладив широкой ладонью прокуренные усы, морской пехотинец спокойно пожал плечами:

– Так точно, товарищ капитан государственной безопасности, все. Как на духу, что знал, то и выложил. И как с товарищем старшим лейтенантом познакомились, и как воевали бок о бок, и как пленного захватывали, и как обратно пробирались. Вы, вон, чуть не до самой корочки блокнотик свой исписали, цельных два карандаша извели. Так что нечего мне добавлять, уж не обессудьте. Все как есть рассказал.

«Хорошо держится, уверенно, – подумал Шохин, задумчиво постукивая по столу карандашом, уже третьим по счету. – Битый вояка, сразу видно – уважаю. Впрочем, не важно это: главное, не врет, уж это я бы сразу просек. А что всеми силами командира своего выгораживает, так это ему только в плюс – окажись наоборот, я б точно засомневался. Так что с этой стороны все чисто. Да и второй боец, Аникеев, тоже все один в один подтверждает. А вот насчет самого старлея? Тут вопросов, пожалуй, куда больше, чем ответов. Начиная от его непонятного появления и заканчивая той самой информацией, из-за которой все и завертелось. Еще и эти его странные словечки и обороты, на записывание которых он потратил добрую половину блокнотного листа. Вроде бы и смысл понятен, и звучит вполне по-русски, но все же как-то… не так звучит. Хоть наизнанку вывернись, правдоподобное объяснение подыскивая, а все одно – не так!

Эх, насколько б все упростилось, притащи этого румынского подполковника старший лейтенант самолично! С другой стороны, Алексеев принял вполне логичное решение, отправив с пленным своего самого опытного бойца, да еще и с переводчиком, для которого румынский – практически родной язык. Поскольку уничтожение немецкого аэродрома (если последний, понятно, вообще существует) и на самом деле крайне важная задача. Вражеские бомбардировщики ежедневно сбрасывают на крохотный плацдарм тонны бомб, что приводит к серьезным потерям – с ПВО на Малой земле дело пока обстоит худо, противостоять атакам с воздуха практически нечем. Да и кораблям тоже достается неслабо. Вот старлей и остался, ведь возглавляемая опытным диверсантом разведгруппа отработает всяко эффективнее, нежели возглавляемая его заместителем, не проходившим никакой специальной подготовки. Ну, ежели, конечно, этот самый Алексеев и на самом деле тот, за кого себя выдает. Ведь никакой информации про его группу, якобы в полном составе погибшую во время высадки у Южной Озерейки, по-прежнему не имеется. Короче, одни вопросы – и никаких ответов. А решение нужно принимать уже сейчас, через несколько часов подойдут корабли, в том числе и посланный за пленным бронекатер».

– Хорошо, старшина, вопросов к вам больше не имею. Вот вам бумага и карандаш, придется все, о чем мы говорили, еще раз изложить. И Аникееву – тоже. Ступайте в соседний блиндаж и работайте, там кроме пленного и охраны, никого нет. Писать разрешаю в произвольной форме, но подробно, начиная с того момента, когда вытащили старшего лейтенанта на берег, и заканчивая возвращением на плацдарм с пленным румынским офицером. Если вспомните еще что-то, чего нет в моем блокноте, – очень хорошо. Потом можете отдыхать, но шибко не расслабляйтесь, в ближайшее время снова понадобитесь. Полчаса на писанину хватит?