Олег Таругин - Малая земля [litres]

Рассказ Науменкова в целом соответствовал тому, что помнил и сам Степан. Как и в известной ему истории, мамлей не сумел вовремя присоединиться к своему взводу под командованием лейтенанта Кузьмина, собравшемуся в точке сбора в паре километров от Глебовки. Поэтому несколько следующих дней он действовал в одиночку, ухитрившись ни разу не попасться противнику. И неплохо действовал, успешно опровергая расхожую фразу, что один в поле не воин: в первый же день забросал гранатами немецкий пулеметный расчет и блиндаж с отдыхающими фрицами на окраине Глебовки, после чего благополучно ушел.

Случайно наткнувшись на собирающих брошенные десантниками парашюты румынских пехотинцев, перебил из засады почти полтора десятка врагов, снова отступив в лес без единой царапины. Этой же ночью младший лейтенант двинулся в сторону Абрау-Дюрсо, все еще надеясь встретиться с товарищами. Найти десантников не удалось, и на следующий день он решился пробраться в поселок, попытавшись выяснить обстановку в одном из домов на окраине. Пообещав накормить, хозяйка незаметно (ну, по крайней мере, так ей казалось) послала дочь за казаками. Без особого труда оторвавшись от преследователей, Леонид опять ушел в лес, поскольку ничего иного не оставалось.

На этом совпадения с прошлым Алексеева и заканчивались: морские пехотинцы не стали штурмовать Глебовку, не попали в окружение, зато благополучно прорвались на Мысхако. Младший лейтенант устроил еще несколько диверсий на местных дорогах между Глебовкой и Васильевкой, после чего вернулся к Абрау, поскольку помнил, что в этом районе должны действовать бойцы первого взвода. Почти сутки разведывал обстановку и собирал сведения, в частности, касающиеся аэродрома. При этом он прекрасно понимал, что атаковать его в одиночку бессмысленно: к этому времени у Науменкова осталось всего два магазина к пистолету-пулемету и противотанковая граната, которую мамлей берег как зеницу ока. Еды не было вовсе – последнюю банку консервов он прикончил накануне, припрятав на самый крайний случай лишь пару сухарей и ополовиненную плитку шоколада. На рассвете восьмого февраля аэродром оказался разгромлен. Решив, что это работа его товарищей, Науменков воспрянул духом. Оставалось лишь не упустить отступающую группу, перехватив их в лесу.

Встретиться, как ни странно, удалось. Вот только единственным знакомым оказался сержант Карасев из второго взвода. Остальное известно: приняв командование, младший лейтенант решил еще раз вернуться к поселку. Мелевич с Ивченко идею нового комгруппы восприняли холодно, однако спорить со старшим по званию все же не стали. Тем более приказа установить связь с парашютистами никто в принципе не отменял, а их собственный командир, вероятнее всего, погиб – после рассказа Карасева стало понятно, что шансов уцелеть у Алексеева практически не имелось. Соваться в сам поселок, разумеется, не планировали: младший лейтенант хотел уничтожить расположенный на развилке за околицей пост, после чего уходить в направлении Мысхако, на чем и настаивали разведчики. Затаившись неподалеку от дороги, бойцы изготовились к атаке – и в этот момент показался грузовик, чему Науменков откровенно обрадовался. Одно дело просто расстрелять пулеметную позицию и совсем другое – еще и спалить автомашину, вполне вероятно, везущую что-то ценное! Вот только прибытие «Опеля» фашисты отчего-то встретили весьма своеобразно, в считаные секунды изрешетив его ружейно-пулеметным огнем. Под шумок подобравшиеся вплотную бойцы в свою очередь буквально за несколько секунд перебили не ожидавших нападения гитлеровцев.

Остальное, собственно говоря, известно.

Степану удалось уцелеть под градом пуль, вовремя кувыркнувшись из кабины, есаул погиб – то ли фрицы не разглядели за распахнутой дверцей немецкой формы, то ли изначально списали союзничка в безвозвратные потери, получив приказ любой ценой уничтожить виновных в разгроме аэродрома беглецов. Ну, а опытные вояки Дмитрук с Тапером, как выяснилось, загодя откинули задний борт, при первых же выстрелах сиганув из кузова и схоронившись под грузовиком…

– Считаете, что принял неверное решение, товарищ старший лейтенант? – закончив рассказ, угрюмо осведомился Науменков, с нескрываемым сожалением отставив в сторону выскобленную до металла консервную банку. Тушенку он, понятно, стоптал не в одно рыло, по-братски поделившись с Карасевым. Еще одну консерву выделили Таперу с Дмитруком. Разведчики же просто сжевали, запивая водой, по паре сухарей – потерпят до ночевки, поскольку провизию, как уже говорилось, нужно начинать жестко экономить. Да и некогда – снайпера с танкистом Алексеев сразу же отправил в охранение.

– Да как тебе сказать, Леня? – задумчиво хмыкнул старлей. – С одной стороны – ты однозначно не прав, мои ребята ведь тебе ситуацию обрисовали? По уму, вам нужно было сразу к Мысхако двигать. Но вот с другой? Не реши ты этот блокпост на ноль перемножить, я бы с тобой сейчас не разговаривал. И Мишка с Ванькой уже тоже бы остывали, шансов уцелеть у нас вовсе не было. Так что в любом случае спасибо! Выручил!

Помолчав пару секунд, младший лейтенант, не глядя на собеседника, добавил:

– А за то, что сапогом пихал да словами всяческими нехорошими обзывался, вы уж меня извините, тарщ старший лейтенант! Я ж думал, вы и взаправду фашист. И каска, и шинелка, сами понимаете, соответствовали.

– Ну, тут и вовсе говорить не о чем, лейтенант! – широко улыбнулся Степан, ободряюще хлопнув нового товарища по плечу. – Не пристрелил сгоряча – и на том спасибо! В бою, сам знаешь, всякое случается. Кстати, насчет шинели… Неудобная она, зараза, а бушлат бросить пришлось. Помоги-ка.

С помощью парашютиста Алексеев безо всякой жалости отчекрыжил возвращенным Карасевым штык-ножом мешающие движению полы, укоротив трофейную одежду на добрых полметра. Примерив получившуюся недокуртку, задумчиво фыркнул: да уж, видок у него теперь тот еще! Фильмы в жанре постапа с прочим зомби-апокалипсисом отдыхают!

Науменкова трансформация командирской шинели не заинтересовала – в отличие от штыка:

– Трофейный? Ни разу подобных не видал. Коротковат только. Еще и дырка эта непонятная – она-то тут к чему?

– Не, ни разу не трофейный, гляди. – Алексеев продемонстрировал лейтенанту надпись «сделано в СССР». – Экспериментальный образец, скоро должен в войска поступить, вместе с новым пистолетом-пулеметом. Классная штука, если вот так с ножнами соединить, можно колючку резать или электрические провода под напряжением.

– Ух ты, – заинтересовался парашютист, совершенно по-мальчишески сверкнув глазами. – Разрешите, тарщ старший лейтенант?