Лоран Бине - Цивилиzации

Должен сказать, что и здесь, и во всех других местах, которые мною уже открыты или, надеюсь, будут открыты на обратном пути в Кастилию, весь христианский мир найдет большую выгоду, и в особенности Испания, которой все должно быть покорно.

Среда, 28 ноября

Я решил остаться в гавани, поскольку идет дождь и небо плотно затянуто. Матросы сошли на землю, и некоторые направились выше по реке стирать белье. Они обнаружили большие поселения, однако дома там пусты: все жители разбежались. Вернулись они по другой реке, но на перекличке недосчитались одного юнги. Никто не знает, что с ним сталось. Быть может, его утащил крокодил или ящерица из тех, что населяют остров.

Четверг, 29 ноября

Идет дождь, небо по-прежнему затянуто, поэтому я остался в гавани.

Пятница, 30 ноября

Нам не удалось выйти, потому что навстречу дует левант [36] Левант — восточный ветер. .

Суббота, 1 декабря

Дождь сильный, ветер продолжает дуть с востока.

Среди голых скал при входе в гавань я установил крест.

Воскресенье, 2 декабря

Ветер по-прежнему встречный, и мы не можем отправиться дальше. В устье реки юнга нашел камни, в которых, похоже, есть золото.

Понедельник, 3 декабря

Погода все еще нам не благоволит, и я решил осмотреть весьма живописный мыс, отправившись туда на шлюпках с несколькими вооруженными людьми. Я пошел по реке и обнаружил небольшую бухту с пятью вместительными лодками, которые индейцы называют каноэ. Мы сошли на берег и отправились по пролегающей среди деревьев тропе, которая привела нас к хозяйственной постройке, довольно толково устроенной. Внутри было еще одно каноэ, как и другие, сделанное из цельного ствола дерева, длиной, как фуста [37] Фуста — быстроходная венецианская галера. на семнадцать скамей. Была там кузница, где из торфа добывается железо, а возле печи стояли корзины с наконечниками для стрел и крючками для рыбной ловли.

Мы вскарабкались на плоскую вершину горы, где располагалась деревня. Жители, едва заметив меня и моих спутников, бросились бежать. Увидев, что у них нет ни золота, ни других ценностей, я решил повернуть назад.

К нашему удивлению и досаде, когда мы спустились на берег, где оставили шлюпки, их там не оказалось, как и каноэ. Это крайне озадачило меня, ведь к подобной дерзости аборигенов мы не привыкли. Наоборот, обычно они такие робкие и пугливые, что почти всегда убегают при нашем появлении, а когда все-таки решаются подойти, охотно отдают все, что имеют ценного, взамен на какие-нибудь безделушки. Как мне показалось, они не знают, что такое собственность, и не способны на воровство, ведь, когда просишь у них что-нибудь стоящее, они никогда не отказывают.

Между тем появились индейцы. Все они были разрисованы красной краской и наги, как если бы матери только что произвели их на свет, некоторые — с плюмажем или отдельными перьями на голове и все — с дротиками в руках. Они держались на значительном расстоянии, но время от времени с громкими криками воздевали руки к небу. Я спросил, пользуясь жестами, не молитва ли это. Они ответили — нет. Я сказал, что нужно вернуть шлюпки. Индейцы сделали вид, что не понимают. Я спросил, где их каноэ, рассчитывая забрать их, спуститься по реке и добраться до нефа.

И тут случилось нечто странное. Внезапно, как гром среди ясного неба, раздалось конское ржание. Индейцы бросились прочь.

Я поручил четверым своим людям добраться до наших по суше и предупредить о нежданных затруднениях. Сам же вместе с оставшимися решил пойти в ту сторону, откуда донеслось ржание.

Мы вышли на поляну — мне показалось, что это кладбище, поскольку она была утыкана камнями, они торчали всюду, и на них были выцарапаны надписи: литеры неизвестного алфавита состояли из линий, наподобие небольших палочек, одни были прямыми, другие наклонными.

Вечерело, и я приказал своим подручным устроить лагерь: слишком опасно было бы искать дорогу пешими в темноте, тем более что прибыли мы на шлюпках и не взяли с собой лошадей. Я также счел, что осмотрительнее провести ночь под открытым небом, не разводя костер. Так что мы с моими людьми устроились на ночлег среди могил, зато нас не мучил холод, ибо земля прогрелась как никогда.

Всю ночь по округе разносилось ржание.

Вторник, 4 декабря

На рассвете я велел поставить среди камней крест, дерево для него выбрали податливое, похожее на вяз. Мои люди хотели подкопать стелы и проверить, нет ли там золота, но я рассудил, что мудрее будет поспешить обратно на неф.

Я следовал со своими спутниками вдоль реки, но тропа пролегала по крутому склону, и приходилось спускаться по пояс в воду, огибая невероятно густую растительность. Над нами летали красноголовые грифы. Позади снова и снова раздавалось ржание, отчего мои люди нервничали: это напоминало им, что в таких обстоятельствах сами мы лишены возможности перемещаться верхом. Я попытался их отвлечь, указав на гальку, блестевшую в воде, и сказал, что здесь определенно есть золото, которое разносит река, причем, надо сказать, я в этом почти убежден. А потому дал себе слово, что еще вернусь и смогу доказать это вашим высочествам.

Но пока мы, преодолевая препятствия, шли вперед, одного из наших вдруг сразила стрела. Это вызвало смятение в отряде, и мне пришлось воспользоваться данной мне властью, чтобы всех успокоить. Уведомляю вас об этом, потому что нет ничего хуже трýсов, неспособных встретить опасность лицом к лицу; но знайте также, что если индейцы выследят одного или двоих, исход будет предрешен: ходить в одиночку — верная смерть. У стрелы был железный наконечник. Теперь мы были настороже, я приказал всем скрыть головы шлемами и лично убедился, что ремни нагрудников у всех надежно затянуты.

Среда, 5 декабря

Никоим образом я не хотел рисковать, поэтому мы осторожно шли через мангры — так называют эти леса аборигены, по названию кустарника, растущего в воде. (Во всяком случае, это сказал мне индеец, которого я забрал с острова Гуанахани и которого учили кастильскому, чтобы он был нашим толмачом, ведь здесь, кажется, говорят на одном языке.) Продвигаемся мы с трудом — мешает тина, зато больше происшествий не было. Мы видели, как река пронесла тело человека, одетого, как христианин, но выловить его не удалось, и он продолжил плыть по течению.

Завтра милостью Господа, который неустанно оберегает нас, мы доберемся до гавани, где нас ждут неф, «Нинья» и остальной экипаж.

Ржание тем временем не прекращается.

Четверг, 6 декабря

Мы отправились в путь до восхода солнца: мои люди нервничали и пребывали в нетерпении. Когда мы вышли к гавани, все вокруг было спокойно, слабый береговой ветер дул в сторону залива, красноголовые грифы парили в небе, ржание прекратилось.