Владимир Поселягин - Уникум [litres]

В баке «Цундапа» бензина оставалось две трети от объёма, долил из канистры, что на коляске закреплена была, теперь надолго топлива хватит. Пока мотоциклистов и грузовик не начали искать, я планировал покинуть эту зону. Лётчиков предупредил, что немцы к пасечнику могут нагрянуть, так что им лучше в лесу укрыться. И следы замаскировать, чтобы не было видно, что они в лес сворачивали.

У старшего поста планшетка была, а в ней карта. Обозначений немного, но куда больше, чем у унтера, что муку вёз, и я хотя бы разобрался, что здесь и где. Катил я в сторону, куда грузовики с эмблемами люфтваффе двигались. Хотелось разведку провести, глянуть на аэродром, определить, по зубам ли он мне. Прикинуть, какие силы для его уничтожения надобны.

Когда передавал трофеи, то забрал себе кобуру с «люгером» артиллерийской модели. Машинка великолепная, и я не прочь получить её в качестве наградного оружия. Автомат капитану отдал, а из одного магазина выщелкал патроны – мне тоже пригодятся. Зря, наверное, – помимо пулемёта, установленного на коляске, мне достались два карабина и МП с шестью запасными магазинами.

Скорость держал приличную, один раз даже до пятидесяти километров в час разогнался – с холма скатываясь, а так не выше тридцати двигался. Ехать долго пришлось, причём в одном месте не там свернул, пришлось возвращаться. Наконец заметил на горизонте постройки среди деревьев, но это не очередная деревня, кажется, там есть самолёты. Остановился, достал из коляски бинокль и убедился, что не ошибся. Аэродром, фронтовой, бомбардировочный. Жаль, не штурмовой, но и так неплохо. Убрав бинокль на место, достал планшетку с картой ефрейтора и отметил местоположение аэродрома. Теперь стоит вскрыть систему охраны, узнать, что за часть здесь стоит и сколько тут самолётов.

Приметив в стороне рощицу, я прикинул, нельзя ли разместиться в ней и оттуда наблюдать за аэродромом. Однако, подумав, отказался от этой мысли – слишком явное место для наблюдения, роща должна быть под присмотром, нужно что-то другое поискать.

Стронул тарахтевший на холостом ходу «Цундап» с места и покатил дальше. Пришлось объехать аэродром, пока не нашёлся отличный овражек, заросший кустарником. Конечно, высоких деревьев тут нет, чтобы с верхушки изучить расположение аэродрома, но как укрытие место идеальное.

Скатившись вниз, я прихватил топорик, который нашёл в багажном отсеке коляски, пока трофеи изучал, и, нарубив веток, замаскировал машину. После этого осмотрелся – вроде тихо, хотя чувство направленного на меня взгляда имелось, – расстелил кусок найденного в машине брезента и стал готовиться к приёму пищи. Третий час уже, а я так и не успел поесть, всё некогда было. Под рукой автомат и моя «Светка», плюс пара гранат и наган. В случае чего шуметь всё же нежелательно. А готовил я похлёбку. Мне так супу что-то захотелось, что решил не отказывать себе в этом желании. Фляжки, что у тех трёх немцев на посту были, я лётчикам отдал. А у постовых ещё двухлитровый термос с кофе оказался. Причём термос не немецкий, а наш. Себе его оставлю. Их мало выпускали, я всего один видел до войны, у комполка. Термос я не трогал, хотя кофе попробовал. Это, конечно, не какао, но тоже ничего, тем более молоко добавлено и немного сахара.

Проезжая речку я заполнил все четыре имевшихся у меня фляжки. Срубил сухой куст и, выкопав ямку своей лопаткой, развёл костёр. Слил из одной фляжки воду в котелок, плюс половину из другой, и подвесил котелок над костром. Чай не буду заваривать, пока кофе не закончится.

Чужой взгляд всё елозил по мне, неприятный, жгучий. Я же прикидывал, кто за мной наблюдает. Наши или немцы? И те, и другие могут – аэродром неподалёку, и трёх километров нет. Вполне возможно, тут кто-то из наших диверсантов окопался.

Костерок у меня бездымный, не видно его со стороны. Когда вода закипела, я посолил ее и кинул в котелок нашинкованную луковицу, чуть позже добавил макарон. При этом демонстративно достал гранату, выдернул кольцо и положил под ногу, прижав подошвой сапога предохранительный рычаг. Гранат у меня было ровно девять: шесть немецких «колотушек» с поста и три моих: две Ф-1 и одна противотанковая, сорокового года выпуска. Так и продолжил заниматься готовкой – с гранатой под ногой. Вскрыл банку с тушёнкой и приготовился вывалить половину в котелок. Получится отличная мясная похлёбка.

И всё же я прав, я тут не один, никого не видел, но чувство не отпускало.

– Ладно, выходите, я вас вижу.

Особой надежды, что моя уловка сработает, не было, однако секунд через десять кусты раздвинулись, и ко мне вышли двое: двухцветные камуфляжные костюмы, пилотки, заросшие лица, у одного СВТ, как у меня, у другого ППД и пистолет – видимо, командир. Да и планшетка только у него. Знаков различия не видно. Вернув чеку на место, я убрал гранату, встал и козырнул, представившись:

– Старший лейтенант Бард. Выполняю особое задание командира Шестьдесят третьего стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Петровского.

– Это тот Бард, что под Луцком немцев удачно бил?

– Тот самый, – обмениваясь с ними рукопожатиями, подтвердил я. – Тут временно, командировали. Немецкие лётчики наших изрядно нервируют, вот и просили помощи. Две недели дали, потом вернусь.

– Капитан Сульцев, двести четырнадцатая воздушно-десантная бригада. Мы, похоже, с тем же заданием. Уничтожение вражеских аэродромов с техникой и личным заданием. Тут уже две недели, потери имеются, но несколько сгоревших самолётов у нас на счету есть.

– Присоединяйтесь, – предложил я, садясь и добавляя тушёнку в котелок. – Поедим и поговорим. Я сегодня только высадился. На рассвете. Пока только знакомлюсь с обстановкой. Разве что грузовик с мукой захватил и уничтожил десяток полицаев, освободив наших лётчиков. У них есть, где отсидеться, отдал им машину, и мы расстались. Ну и пять немцев уничтожил. Это пока все мои дела на сегодня.

– Очень приличные дела, – покачал головой капитан. – Кстати, как ты нас заметил?

– Не, не видел, – отрицательно мотнул я головой. – Взгляд почуял и решил проверить. А вы купились.

– Вот как? Что ж, буду знать.

Бойцы изрядно поизносились, припасы добывали у немцев, что удалось всего пару раз, но нынче пусты были, так что от моего приглашения не отказались. Когда интендант собирал меня, то спросил, что класть. Я велел ему три пачки макарон положить, пять банок с тушёнкой, пачку гречки и кило сухарей. Вот и всё, что у меня было. Овощи – это ещё Света в Москве положила, – к слову, луковица последняя оставалась. Те, что были, ещё в эшелоне съел с кашей и супом. Разрезал и ел вприкуску, ничего так получалось. Сало и чеснок пока не трогал, как и две банки с тушёнкой. И это я ещё не считаю пайки с поста и плитку шоколада, что тут же в мотоцикле сложены. На одного дней на десять точно хватило бы. Мы поели втроём. Я сало выложил, чеснок, сухари. Ну и кофе допили, опустошив термос. Всем хватило насытиться.