Владимир Поселягин - Уникум [litres]

– «Лапти», – кивнул я. – На нашем фронте их всего штук двадцать было. Мы их все на гусеницы намотали в рейде, которым командовал старший лейтенант Труханов. Больше не появлялись.

– А у нас постоянно в воздухе висят, житья не дают. Поэтому я и попросил Потапова… хм, одолжить тебя на некоторое время. Отказа не получил, но дали тебе всего две недели.

– У вас нет лихих парней, что могут сработать похоже? – несколько удивлённо поинтересовался я.

– Есть, и посылали, но, кроме потерь и недолгого снижении активности налётов, результатов нет. Даже бригаду десантников использовали, немногие вернулись.

– Может, где ошиблись? – задумчиво пробормотал я, это не был вопрос к генералу, скорее ко мне, тот это понял и промолчал. – Ладно, товарищ генерал, что мне за это будет?

– Не понял?

– Генерал Потапов щедр на награды и звания, но и отдача от этого хороша, вы сами это сказали. А я не ваш подчинённый.

– Потапов был прав, ты нагл чрезмерно. Жизнь тебя обломает.

– Это вряд ли. Я пофигист по жизни. Как выяснили учёные, дольше всего живут именно пофигисты.

– Что ты хочешь?

– Не думайте, товарищ генерал, что я такой жадный или корыстный. Просто слух пойдёт, и все требовать меня к себе будут. Я с Потаповым работаю, и точка. Вам помогу временно, но не за просто так. Пистолет от вас наградной хочу. В общем, сколько аэродромов уничтожу, столько и наград получу. За каждый аэродром по наградному пистолету разных систем. А то любят наши командиры на шею сесть и ножки свесить.

– Капитан Грибов прав, язык тебя погубит.

– Это тот, что пополнение распределял? После суда уважение к командирам и власти вообще у меня упало ниже критической отметки. Теперь я имею право говорить что захочу, как осуждённый… Я могу поговорить с генералом Потаповым?

– Не доверяешь? – усмехнулся комкор.

– Не доверяю.

Тот отказывать не стал, меня адъютант провёл на узел связи, и вскоре я уже общался с Потаповым, тот ещё в Москве был. Он всё подтвердил, попросив помочь, ну и срочно к нему, есть новое задание. Любопытно. Мы вернулись в землянку к комкору, адъютант вышел, и генерал жёстким тоном спросил – игры закончились, теперь я его подчинённый, а он мой командир, что тот и демонстрировал:

– Что тебе потребуется?

– Самолёт У-2, припасов на пять суток на одного, две канистры, одна с бензином и одна с дизтопливом.

– Координаты вражеских аэродромов не нужны?

– Нет, на месте выясню у дорожной военной полиции. Их ещё называют фельджандармами. Да, если есть револьвер с глушителем, то взял бы, с патронами к нему. Ещё приказ от вас, что выполняю задание особой важности. Этой же ночью желательно перебросить меня на ту сторону.

– Бойцы нужны?

– Там наберу.

– Рисковый ты и наглый, – повторил генерал. – Иди отдыхай, койку тебе выделили, как всё будет готово, поднимут.

– Есть, – козырнул я и, покинув землянку, направился за дежурным к другой, где меня устроили, и вскоре уснул.

Подняли меня незадолго до трех часов ночи, но где-то рядом работал авиационный мотор, меня быстро собрали, я как приехал, с теми же вещами и был, и сопроводили к У-2. Лётчику я показал на карте, куда мне нужно, тут километров сто будет, тот кивнул, мол, доставит, а интендант показал, что мне выделили. Вещмешок, полный припасами, тут поболее, чем на пять дней, потом наган с «БраМитом». То есть с глушителем. Приказ от комкора я в нагрудный карман убрал. Две канистры полные. Их погрузили в небольшой багажный отсек. Туда же и мой сидор. А вот винтовку я между ног поставил, каску в ноги, мне лётный шлемофон временно выдали. Так и взлетели.

Дальше я дремал, как лётчик ориентируется, не знаю, но я не сразу понял, где мы. Сели на полевой дороге, кажется, там, где и нужно, в районе Минска, где-то в пятидесяти километрах от него. Мы споро разгрузили самолёт, и будущий «кукурузник», поднявшись в начавшее светлеть небо, улетел; надеюсь, летун успеет пересечь передовую. Сбить его очень легко. Жаль, что отправили меня так поздно, лишая лётчика возможности безопасного возвращения в темноте. Что ж, как бы то ни было, но пора покинуть это место. Надев пилотку, на неё каску, я убрал сидор с личными вещами за спину, второй с припасами на грудь, обе канистры в руки, и так мелкими шажками стал уходить в сторону от дороги.

Да, аккордеона нет, я его оставил под личным присмотром комкора. Обещал сохранить, пылинки сдувать. А вообще генерала я понимаю. Вряд ли он наверх сообщит, что решил моими услугами воспользоваться. Разве что настучат сотрудники особого отдела. Это их работа. Так что генерал решил рискнуть. Если у меня всё получится и хотя бы один аэродром будет полностью уничтожен, то он на коне, а если нет, то промолчит о моём участии. Надеюсь, он такой же щедрый, как и Потапов. Тот молодец, подобрал ко мне ключик.

Ноша оказалась тяжела, так что, плюнув, я решил искать транспорт. Уже рассвело, но вокруг, насколько глаз хватает, брошенной техники я не вижу. Бинокль тоже не помог. Значит, эвакуировали немецкие трофейщики, так-то разного военного мусора вокруг хватало, но это именно мусор и мне не нужен. Значит, будем брать немца, ждём одиночную машину. Я подошёл к полуразваленной «сорокапятке» и укрыл вещи за её погнутым щитом. Судя по следам, танк проехал, причём наш, «тридцатьчетвёрка». След гусениц характерный. Точнее, следа уже нет, дождями размыло, но ширина колеи видна, не ошибёшься.

Скинув с себя почти всё, винтовку положил и, устроившись за щитом, покусывая свежую травинку и закинув ногу на ногу, я с раздражением подумал о кладовщике, что не выдал мне скатку шинели, сейчас бы пригодилась. А в штабе корпуса я про неё сам забыл. А пока сидим и ждём. Чего бегать, транспорт сам тут появится. Пока было время, я решил осмотреть оружие. Винтовка в порядке, так что занялся револьвером. Не новый, но вычищенный и хорошо смазанный. Вот глушитель новый, как и запасной. Зарядив оружие – наган не заряженным был, – выстрелил в кочку метрах в двадцати от меня. Говорят, попасть сложно из револьвера на таком расстоянии, да с глушителем, но я попал куда хотел. Не знаю как, но само получается.

Ожидать пришлось долго. Утром проскочили два тяжёлых мотоцикла с колясками. Похоже, патруль. Если они ищут следы высадки, то остаётся поражаться профессионализму службы охраны тыла. Трогать такие патрули нельзя, они как раз и служат маркерами. Где какой пропадёт, то туда и стягивают боевые подразделения для поисков. Дальше дело техники и времени. Потом колонна прошла, шесть машин, из которых два топливозаправщика. Что меня заинтересовало, на всех эмблемы люфтваффе. Шли гружёные, значит, в той стороне аэродром. И немалый, раз столько груза. Штурмовики? Бомбардировщики? Скоро узнаем. Тут к десяти часам появилась одиночная машина, «Опель-Блиц», и я понял, что это мой шанс. Жаль, кузов крыт, не видно, кто внутри. Но если солдаты, то у меня для них противотанковая граната есть. Что ж, приступим. Хм, вот что меня глодало, только сейчас понял: я есть хочу. Захвачу грузовик и поем. Совсем забыл про это дело. В штабе корпуса-то не покормили, как-то не до того было, всё наспех. А вот и грузовик, в кабине двое. Начинаем…