Владимир Поселягин - Уникум [litres]

– Но как мы справимся с целым батальоном? У меня двое бойцов, а этих доходяг, что вы освободили, и за бойцов не стоит считать, как бы они себя в грудь ни били.

– Они мне нужны для другого и переходят в подчинение старшего майора, помогать ему будут. Как убрать охрану, я позже сообщу. Значит, так, дальнейший план: вот тут всего в двух километрах склады, туда свозили советское стрелковое вооружение – хватит две дивизии вооружить. После освобождения лагеря ведёте командиров туда. Там всего взвод из охранной дивизии, на часах два-три солдата, остальные в небольшой казарме. Уничтожить их требуется так же тихо. Тут можете задействовать командиров из добровольцев – если найдутся специалисты. После захвата складов двигаетесь в город и там разделяетесь на три группы. Одна берёт склады вооружения и удерживает их, вторая, которой командуете вы, захватывает ремонтную базу. Там содержатся наши советские ремонтники, они в курсе, что мы появимся, не морщитесь, так надо. Ремонтный завод ночами охраняет взвод, уничтожаете его и помогаете ремонтникам подготовить танки к выходу. Удерживая территорию. Самая большая группа освобождает лагерь военнопленных на территории стадиона, где содержится больше пятидесяти тысяч человек. Не все освобождённые захотят взять оружие, некоторые разбегутся, но это не страшно, оставшихся приведут к складам и вооружат. Старший командир получит приказ удерживать город, он и соберёт на себя всех немцев в округе, тех запасов, что на складах, ему хватит несколько недель Минск удерживать. А мы уйдём, у нас своё задание.

– Кинем кость, а сами поработаем, пока её собаки грызут? Любопытно. Только этот батальон мешает, остальное с напрягом, но сделаем.

– Не думайте об этом батальоне. К вечеру лагерь будет охранять один взвод.

– Это как?

– Это моё дело. Давай обсудим подробности операции.

Что мы и сделали. Потом я с Марининым пообщался. Выдал ему список специалистов, что мне нужны среди командиров, они в операции и в боях участвовать не будут, но вооружить со складов их надо непременно и направить на ремонтный завод, когда тот будет захвачен.

Пановой я оба грузовика отдавал. На них ослабевших будут перевозить. Понимаю, что мало, но ничего, ещё добудем. Тем более мне ремонтников вывозить.

До трёх часов дня мы всё до мелочей обсуждали, и план, похоже, вырисовывался. Единственно, капитана десантников беспокоил тот батальон охраны, вот прям зациклился на нём. Сказал ему, если батальон не покинет расположение лагеря, операцию можно сворачивать.

Потом на мотоцикле с одним из десантников, что переоделся в форму германского солдата и побрился, мы совершили турне, прихватив ЗИС с тремя шофёрами, которые тоже немецкую форму надели. Изображали подвижный пост. Таким образом прихватили шесть одиночных машин и один раз колонну из двух. Парни перегоняли машины и возвращались обратно. Так что оружием теперь все бойцы обеспечены, хотя водителей едва ли на половину машин хватает, включая Миронова и Панову, которые тоже умеют водить.

Две машины перевозят продовольствие, кузовы остальных освободили для раненых. Я же на мотоцикле поехал в Минск. Заехал в город через другой пост, дальше операция по освобождению пленных пойдёт без меня. Моя задача – убрать тот чёртов батальон. Ох и пришлось голову поломать, пока не придумал, как это сделать. В будущем, когда будут разбирать эту операцию, меня наверняка назовут сумасшедшим наглецом, сам не понимаю, как такое в голову могло прийти, но я собирался выполнить собственноручно разработанный план во что бы то ни стало. И для начала мне нужна офицерская форма, и обязательно, чтобы она идеально по фигуре сидела. От неё всё зависит.

А интересовал меня генеральный комиссар округа Белоруссии Вильгельм Кубе. Он уже месяц сидит на этом посту, его приход ознаменовался массовыми расстрелами евреев из гетто и пленных из лагерей. Если кто и может отдавать приказы охранным дивизиям, то только он. Главное убедить его, чтобы слушался меня как маму родную. Честно говоря, есть только наброски плана, как в действительности действовать буду, сам пока не знаю, импровизация наше всё. Но рядового к нему не пустят, потому и нужен офицерский мундир. Штаб его администрации меня не интересует, а вот личное жилище, где и постараюсь прихватить его за яйца, это уже интересно.

Сейчас добываем форму. Я прокатился на мотоцикле по улицам туда-обратно, однако он в розыске, хоть я грязью номер замазал, но надолго этого не хватит, так что избавился от техники – загнал мотоцикл в какой-то проулок и там оставил. Всё ценное с него снято, я даже карабин оставил в группе, при мне лишь пистолет «вальтер» в кармане и нож за голенищем сапога. Мои личные вещи спрятаны в парке Минска. Буду уходить, заберу. Не имею привычки разбрасываться вещами. В этот проулок, похоже, не часто заходят, так что неизвестно, когда машину обнаружат.

Поправив ремень, уверенным шагом покинул проулок и направился на поиски дарителя формы. Пусть дарителем тот станет невольным, но мне это было как-то не важно. Один раз меня патруль проверил, я предъявил им жетон СД, сообщил, что на задании, и направился дальше.

Офицера СС подходящей комплекции я нашёл, потом направился к дому, где занимал пол-этажа правитель Белоруссии. Его охранял целый взвод, боялся он за свою жизнь, и не зря. Встретившему меня на входе офицеру я сообщил, что доставил срочную депешу про большой десант русских неподалёку от Минска, и меня сопроводили наверх к комиссару – сработало сообщение, что у меня есть что передать на словах. Начальник охраны лично сопровождал. Того, что меня могут опознать, точнее офицера, которого я изображал, я не опасался. По счастливой случайности, он прибыл из госпиталя на реабилитацию сегодня утром, и его никто не знал в городе. Да и то, что он пропал, обнаружат не скоро. А труп я спрятал в кустарнике, надев на него красноармейские кальсоны. Так что закопают как неизвестного беглого русского пленного и забудут. Татуировки «СС» под мышкой я у него не нашёл. Если бы была, пришлось бы серьёзнее прятать.

Оружие сдал внизу охране, но не обыскивали, поэтому, когда меня провели в кабинет комиссара, я ударил ножом начальника охраны в сердце и рванул к хозяину кабинета. Тот, вскрикнув в ужасе, уже тянулся к телефону – я вырубил его. Привязав комиссара к его же креслу, утащил тело майора в соседнее помещение, оказавшееся спальней, и бросил там. Только оружие забрал, такой же, как у меня, «вальтер». Потом пробежался по квартире, нашел еще троих: служанка, повариха, обе из местных, и, похоже, супруга Кубе. Связал всех крепко, с кляпами. Дальше работал с комиссаром, сделав его полностью подконтрольной мне марионеткой. После этого он позвонил начальнику минского гарнизона и сообщил о десанте, мол, подпольщики прерывают связь, но до него информация дошла. Сообщил, что русские сбросили две свои десантные бригады, приказал направить туда подразделения и выставить заслон на пути к Минску – русские идут именно сюда. Информация проверенная, из Генштаба подтвердили. Утка, конечно, которая продержится пару часов или чуть больше, но начальник гарнизона вынужден будет использовать части, причём комиссар настоял на ослаблении охраны лагерей. Мол, никуда те не денутся, а русские хорошо вооружены.