Сергей Васильев - Стальная империя 4 с илл.

Возможно, на свете есть менее приятные места, чем январское Северное море, помеченное на русских картах, как Немецкое. Но это обычно либо крайний Север, либо крайний Юг. Может быть, ещё Бискай. А чтобы рядом с тёплой Европой, между Германией и Шотландией, и такое недружелюбное — оно единственное в своём роде. Сколько ласковых, поэтических эпитетов художники слова посвятили морской воде! Нежно-лазурная, малахитовая, изумрудно-бирюзовая, сине-зелёная и прочая-прочая-прочая… Январскому Северному морю не подходит ни один из них. Вода за бортом корабля напоминает ту, что остаётся в тазике после стирки изрядно грязной, да к тому же, линяющей одежды, а рваные верхушки волн сродни остаткам мыла на поверхности. Но моряки — особый народ. Они любят море любое. Поэтому вопреки глазам своим, придумали другие определения — стальное, серое, строгое, сердитое, но всё равно желанное и родное.

— Прошли, Степан Осипович, — обернулся к бородатому адмиралу значительно менее бородатый капитан первого ранга. — Пронесла Царица небесная.

Он оглядел идущую справа колонну крейсеров. Первым по короткой злой волне легко катился мореходный "Громобой”, за ним не так уверенно ковыляли “Диана”, “Паллада”, “Аврора”, “Богатырь” и “Витязь”(*). Капитан перешел на левое крыло мостика, окинул взглядом эсминцы и минные крейсера, конвоирующие длиннющую сигару танкера “Эммануил Нобель”. “Новик” с ведомыми “Бдительным”, “Бесстрашным”, “Беспощадным” откровенно зарывался в холодную волну своим низким полубаком. Не лучше чувствовала себя приобретенная у немцев “Медуза”. За ней, как цыплята за курицей-наседкой, все в брызгах и пене поспешали эскадренные миноносцы “Бесшумный”, “Внимательный”, “Выносливый”. По паспорту — все “повышенной мореходности”, а в действительности… Страшно даже представить, что творилось сейчас на этих крохотных корабликах водоизмещением всего 400 тонн. По палубе непрерывно перекатывались холодные морские волны, грозя подобраться к низенькой рубке и ничем не защищенному мостику. Рука капитана дернулась, словно он собирался перекреститься, но опустилась вниз.

— Полагаете, англичане перехватили бы нас прямо в датских водах? — делано удивился адмирал.

— Да, и, возможно, чужими руками. Я бы не удивился. Узкоглазые сейчас у англичан принимают миноносец “Касуми”. Кроме него англичане могут своим союзникам подкинуть еще какой-нибудь. По одному японскому офицеру из состава дипмиссии Микадо в Лондоне — на мостик, флаги японские поднять — и вперед. Датчане — нация травоядная, пальчиком погрозят, да и успокоятся. И Мария Федоровна ничего не сделает. Пару Уайтхедов нам под мидель и либо ждать-чиниться, либо наша эскадра станет еще меньше. А у меня среднего калибра после модернизации — кот наплакал, не отбиться: три шестидюймовки да четыре противоминных Канэ на борт, не то что у немца нашего.

Он обернулся назад, разглядывая идущего третьим, под вымпелом младшего флагмана, «Боброка», ощетинившегося разнокалиберными стволами, и тяжело вздохнул.

— Там, куда мы идем, поймать нас миноносцам — еще постараться надо. Да и мало у япошек миноносцев. Меньше трех десятков. Свои они только начинают строить, поэтому Ваши, Василий Арсеньевич, линейные крейсера «там» будут королями моря.

— «Дотуда» еще дойти надо. А если немцы нас все-таки сдадут? Где базироваться будем? Хотя что я… Вы ведь не скажете мне, Степан Осипович?

— Не скажу… Пока… А скажу я Вам, Василий Арсеньевич, что через час мы повернем не к зюйду, а к норду.

— То есть… Штурманец!

Сидевший за столиком лейтенант подскочил и мелкой рысью рванул к командиру и адмиралу.

— Лейтенант, посчитайте курс между Оркнеями и Шетландами, — распорядился адмирал. — Британию будем обходить с севера, а затем — на Корву и Санта-Крус. Через… сорок две минуты передайте предварительный на эскадру.

Лейтенант испарился.

— Государь считает, — вздохнул адмирал, — что ловить нас будут в Ла-Манше. Прямо у себя под боком, чтобы не слишком утруждаться.

— В Ла-Манше мы во французские воды уйдем, — не согласился капитан.

— Это ежели французы нас пустят.

— А с чего бы не пустить?

— А с того, что к прохождению Канала будем мы с Вами уже международными преступниками, потому что на Доггер-банке расстреляем пару-тройку, а то и больше, мирных рыбаков, что там пасутся. Как есть расстреляем. Злодейски.

— Сведения надежные? — спросил капитан.

— Надежнее не бывает. К слову, насчет японских миноносцев Вы правы: британцы передали им вместе с «Касуми» еще два стошестидесятифутовых, они и названия уже получили: «Фумидзуки» и «Сатцуки». Так что, мелькнут они в паре кабельтовых от нас, в тумане, да с развернутыми аппаратами…

— А попали мы в кого постороннего или нет — это уже вопрос тонкий, — усмехнулся Бойсман.

— Обязательно попадем, Василий Арсеньевич, обязательно. Британцы уже и приказ у штабных выкрали — при проходе опасных мест палить направо и налево, чтобы не допустить минных атак. Двое-трое подсадных с заложенными зарядами да раскиданными осколками нашего калибра наверняка уже на позиции.

— А угольщики наши? Как же мы без угля?

— Если Вы про те, что сейчас нас, якобы, ожидают южнее Ла-Манша, так они постоят пару суток, да и пойдут в Петербург: кардиффа, сами знаете, вечно не хватает. Встречать нашу эскадру господа островитяне будут и на Доггер- Банке, и в Ла-Манше. А вот на Корву нас «Джон Юз» будет ждать, угольщик из новых, с тросовыми погрузчиками.

— Жаль, что всех на нефть не перевели, — вздохнул Бойсман. — Нефтяная погрузка — просто круиз по сравнению с угольной… В первый раз жалею, что иду не на миноносце или не на минном крейсере.

— По плану вам “систерны” должны будут следующей зимой ставить, — вздохнул Степан Осипович. — Дожить бы до следующей зимы…

— Хорошо будем воевать — доживем, — пожал плечами Бойсман, — а плохо будем — и “систерны” не помогут. С крейсерами англичане к Оркнеям успеют, а вот “невинных жертв” от Доггер-банки туда подтянуть — нет, никак не получится. Ну что ж… Аплодирую, Степан Осипович. На Санта-Крусах хоть скажете, куда идем? Или в Монтевидео изволите?

— В Монтевидео. И только про следующий переход, — отрицающе помотал бородой Макаров. — Приказ Государя. Уж больно много у нас англофилов, особенно на берегу. Хотя от них тоже польза случается, как видите. Да не волнуйтесь, капитан. Если что — и у Николая Иваныча пакет с полным приказом на операцию есть, и у Кербера тоже. Да и у Вас в сейфе, как подозреваю, завалялся конвертик — на случай моей внезапной кончины.

— Завалялся, — не стал отрицать Бойсман. — Но дай-то Бог мне его попросту спалить по приходу на место.