Алексей Янов - Орда

Из Смоленска пришло давно ожидаемое радостное событие. Государыня Параскева Брячиславна родила сына, названного, по заранее достигнутой между нами договорённости, Всеславом. В этот день растянутые на марше на 60–70 км. войска 3–го и 4–го корпусов потчивались особенно вкусно и обильно. Но никаких незапланированных остановок с пьянками и гулянками не было и в помине, все, всё понимали.

На следующий день, не прошло и часа с момента побудки, как войска позавтракали, свернули походный лагерь и по хорошо утоптанной дороги устремились на север, к реке Клязьма. В каждом покинутом лагере я оставлял роту временно мобилизованных из числа посошно — городовых полков. Они должны были с помощью оставленных на месте разбивки лагеря кольев, связанных в «ежи» и установленных на опасных, открытых участках, создать долговременную базу, прикрывающую линию коммуникаций между продовольственными складами Можайского уезда и удаляющейся на северо — восток армией.

С ночи мороз усилился, от лошадей валил пар. Чёрные шлемы пехотинцев заиндевели на морозе, приобретя белёсый оттенок. Первые лучи восходящего бледно — розового солнца, пробиваясь сквозь мрачные верхушки елового леса, стали робко поигрывать, озаряя своим светом длинные ряды колышущихся, поднятых к верху копий.

Дорога, соединяющая Москва — реку и Клязьму проходила по большей части через густые леса, стискивающие по бокам наши рати, растягивая их в длинную, многокилометровую змею.

Пешие колонны двигались со скоростью 3 км. в час, проходя в среднем 20 км. в день. При форсированном марше, который в особых случаях у нас тоже практиковался, можно было проходить за сутки и в два раза большие расстояния, но такой темп при частом его применении сильно изматывал войска. Через каждые полчаса движения колонны останавливались на 5–ти минутный перерыв. Преодолев половину суточной нормы дистанции, устраивался полутора часовой обеденный привал. Благодаря обеспеченности войск полевыми передвижными ротными кухнями и даже хлебопекарнями, войска обходились без разведения костров для готовки пищи.

Всего в походе, с учётом отдельного корпуса, действующего на востоке, участвовало 63 полка. Ещё два полка по — батальонно были расквартированы в Балтийской области и в Финляндии, случись что, им на помощь должны были выступить городские полки незадействованные в этой операции. На каждый полк приходилось около 100 обозных саней, в общей сложности это 6,5 тыс. саней и 13 тыс. обозных лошадей. Но в пути мы ежедневно подновляли и добавляли перевозимое обозом продовольствие. На местные ресурсы, которые можно было бы попытаться добыть в дороге, я совсем не рассчитывал. Поэтому весь 1237 год на восточной границе княжества оборудовались и наполнялись военные магазины. С продовольственных складов Можайска и близлежащих городков — Берестов, Искона, Загорье, Числов, Добрятино, расположенных в долине Москва — реки, а также Волоколамска, ежедневно курсировали между этими базами снабжения и вышедшей в поход армией многочисленные санные подводы с припасами. К войску ежедневно спешили гружённые под завязку сани и возки на полозьях, а перегрузив в лагере или на армейский обоз свою поклажу, они не задерживаясь ни на минуту, отправлялись в обратный путь, чтобы вскоре вновь явиться к войску со своим грузом. В свою очередь эти склады в Подмосковных, если можно так назвать, городках, пополнялись смоленскими купцами, заключившими выгодные договора с ГВУ на поставку продовольствия (мука, крупа, горох, сало, мясо, соль, масло и др.), конского корма и обмундирования.

А вечером, уже впотьмах, авангардные рати разбивали на берегу Клязьмы полевой лагерь. Им в этом активную, даже можно сказать определяющую и направляющую помощь, оказывал «стройбат». Подразделения строительных войск на марше всегда шествовали во главе войск, сразу за конным дозором, они, при необходимости прокладывая дорогу, и наводили переправы. Затем все ужинали сытным варевом из полевых кухонь. На всё про всё уходило времени около 3–х часов. В это время арьергард — 1–й и 2–й корпуса, выдвинувшиеся с Волоколамска, придерживаясь берегов рек Маглуша и Истра, сильно отставал, находясь на расстоянии многодневного перехода от головных частей. Между двумя группами войск двигались рати обслуживающие передвижной, хорошо укреплённый «гуляй — город». Рядом с обозами шли непрофессиональные городские полки и мобилизованные крестьяне, ранее проходившие службу по призыву, но отчисленные в запас. Эти посошно — городовые полки планировалось использовать в статичной обороне и в качестве гарнизонных войск. К ним же присоединили 4 тыс. ратьеров и часть конной артиллерии с 12–ти фунтовыми бронзовыми единорогами.

Кавалерия должна будет совершить обходной манёвр и выйти в тылы ордынским войскам, находящимся под Владимиром. С собой мы забирали всего полторы тысячи ратьеров, включая и мою сотню телохранителей.

— Местные проводники помогут избегать встреч с монголами и покажут дорогу, — наставлял я Злыдаря и командиров эскадронов. — Вы должны выйти к Клязьме, много восточнее города. Затем решительно атаковать монголов и отступить на Суздаль! Кстати, имейте в виду, в Суздале может быть отряд ордынцев, поэтому действовать осторожно и в нужный момент, повторюсь, решительно! — с немым вопросом во взгляде посмотрел на командующего сводными отрядами ратьеров Злыдаря, — всё ли понятно, воевода?

— Если нас обнаружат раньше времени, как действовать? — чуть подумав, спросил он.

— Всё равно по плану. Само собой разумеется, попытаться поймать вражеских доглядчиков. И главное старайтесь регулярно поддерживать связь со мной через вестовых.

Мы ещё где — то около часа обсуждали тактику дальнейших действий ратьеров, пока я, наконец, не услышал:

— Всё ясно, государь! Вопросов больше не имею!

Впереди пехоты, на много километров опережая авангард и по возможности рыся по флангам, барражировали сильно поредевшие конные разъезды ратьеров, нёсших дозорную службу. Также отдельные конные десятки боярской конницы действовали, на всякий пожарный, в нашем глубоком тылу, в том числе охраняя линию продовольственных поставок, ведущую от Можайских складов. Вот от этих тыловых конных отрядов вечером ко мне на Клязьму прибыли вестовые со срочными новостями.

Оказалось, что сегодня в полдень к югу от Москвы объявился крупный полуторатысячный отряд во главе с Евпатием, по прозвищу Коловрат. О таком деятеле кое — что я знал! Помнится, он развернул против монголов самую настоящую партизанскую войну, совершая неожиданные, дерзкие наскоки и устраивая засады. Некоторое время отсиживался в глухих лесных чащобах и снова принимался за дело — истребляя монголов и нанося им ощутимые потери. Евпатий Коловрат прекрасно наладил разведку, всегда знал о местоположении ордынских отрядов, с маниакальным упорством продолжая наносить удар за ударом по захватчикам. В конце концов монголы окружили Коловрата, загнав того с жалкими остатками рязанцев на болото. Там и окончательно уничтожили славный партизанский отряд, применив при этом камнеметные машины!