Александр Башибузук - Генерал-губернатор [СИ]

– Я в-все в-в-взорву!!! – сильно заикаясь бормотал на русском языке худой юноша с жиденькой неряшливой бородкой на бледном нервном лице. – П-правда взорву, п-прямо с-с-сейчас!!!

При этом он держал зажжённую спичку над открытым ящиком, в котором хорошо просматривались тесно уложенные динамитные шашки.

– Взрывай, – спокойно посоветовал я ему.

– Ой… – догоревшая спичка обожгла парню пальцы. Он лихорадочно принялся доставать из еще одну, но не справился с волнением и уронил коробок на пол.

– Не надо играться с огнем, щенок… – я шагнул к нему и хлесткой затрещиной сшиб его с ног.

– Ой… – еще раз ойкнул тот, сидя на полу, затем уставился на меня и ошарашенно прошептал. – Вы… вы русский?

– Нет, китаец. Гастон, тащите его на свежий воздух. А сюда капитана…

При быстром осмотре трюма нашлось по меньшей мере тысяча карабинов Маузера под семимиллиметровый маузеровский патрон, еще столько же британских револьверов Веблей Mk IV под патрон.455 Webley и семьдесят восемь пулеметов Мадсена. Довеском шло несколько сотен тысяч патронов и полтонны динамита в шашках.

Словом, добыча оправдала все ожидания. Очень, знаете, в тему трофеи. Винтовки – как раз те, что я поставил на вооружение, револьверы никому лишние не будут, как второе оружие. За пулеметы я даже не говорю. Часть установим на технику, часть пойдет в пехоту. Правда Мадсены под довольно редкий шведско-норвежский патрон 6,5×55 мм, который выбивается из нашей унификации, но тут ничего уже не поделаешь. Докупим.

Перебазировавшись из трюма в рубку, я приступил к допросу. Но ничего особо интересного не выведал. Самым разговорчивым оказался капитан, но он знал немного – корабль специально выкупили для акции, команду набрали с бору по сосенки, загружались они в Марселе, а груз прибыл по железной дороге – больше ничего капитан сообщить не смог.

А оставшиеся в живых сопровождающие, по национальности явно русские, напрочь отказались разговаривать. Не помогли даже зуботычины и ложный расстрел.

Конечно, при определенной настойчивости, разговорить их не составило бы большого труда, но я не стал зверствовать. Зачем? Дело сделано, а на революционную возню мне плевать с высокой колокольни.

– Что будет с нами? – выбрав момент, как бы невзначай поинтересовался капитан, оказавшийся англичанином, а точнее – валлийцем.

– С вами? – я сделал вид, что раздумываю над судьбой экипажа, а потом нехотя бросил: – Сейчас соберете смену в машинное отделение и проследуете в указанное место. Там оружие перегрузят на другой пароход. После чего… после чего можете убираться куда вздумается.

На лице толстячка промелькнуло явное недоверие.

– А гарантии?

– Вы меня начинаете разочаровывать капитан. Что вы сможете рассказать полиции? Как у вас отобрали контрабандный груз оружия? Предназначенный для устройства революции? Да вас сразу же самих арестуют. Так что никакого смысла убивать вас у меня нет. Выполняйте приказы – останетесь живы. Но если вздумаете распускать язык…

– Я понял, понял. – торопливо закивал капитан. – Мы будем немы как треска. А что делать с этими… – валлиец покосился в сторону каюты, в которой заперли гражданских.

– Что вам угодно. Хоть утопите, мне все равно.

По выражению лица капитана, я понял, что он очень внимательно прислушался к совету. Да и плевать.

Через полчаса пароход снова начал набирать ход. Экипаж «Луны» вел себя образцово дисциплинированно – очень уж им хотелось жить. За штурвал катера стал я сам – Тунец выбыл из строя минимум на месяц – пуля вырвала у него из бедра здоровенный кусок мяса.

Все свои корабли, я уже давно оборудовал рациями, так что связаться с «Мирабеллой» не составило труда и к вечеру мы благополучно с ней встретились.

А уже до полуночи, все оружие лежало у нее на борту.

Признаюсь, меня так и подмывало пустить в расход пленных матросиков вместе с капитаном и гражданскими, но свое слово сохранить им жизнь, я все-таки сдержал.

– И что же с вами сделать, господа? – я небрежно пролистал паспорта. – Так… Альфред Мицкевич, Тайво Миканнен и Леон Мравецкий. Или вы такие же Альфред, Тайво и Леон, как я Владимир Ильич Ульянов?

Самый старших из них, кряжистый бородатый мужик со слегка грубоватым, но умным лицом, настороженно зыркнул на меня. Сразу стало ясно, что с будущим вождем мирового пролетариата он знаком не понаслышке.

– РСДРП? [14] РСДРП – Российская социал-демократическая партия. Основана в Российской империи 1 марта 1898 года на съезде в Минске. Эсеры? Или анархисты?

Никто не ответил, а парнишка, который собирался нас взорвать, зло хлюпнул расквашенным носом и отвернулся.

– Сдать бы вас в «охранку», да возится недосуг, нигилисты хреновы… – я уронил паспорта на пол. – Живите. Только больше мне под руку не попадайтесь. И вот что… – после чего вытащил из кармана дождевика реквизированный у русских браунинг, выщелкнул из магазина патроны, веером разбросал их по каюте, а сам пистолет положил на стол. – Советую поберечься. Матросики и капитан очень злы на вас. Освободитесь сами как-нибудь. Но если рыпнетесь до того, как я отпущу пароход – пожалеете. Ну что же, удачи…

Немного подумал и добавил к пистолету выкидной нож.

После чего вышел из каюты, закрыл ее, а сам ключ выбросил в воду. Почти наверняка уверен, что капитан прикажет своим матросикам угробить пассажиров. Тем более, что документы на пароход оформлены на него. Пока будут взламывать каюту – у парней появится несколько лишних минут. Снарядить патронами магазин пистолета тоже много времени не надо. Ну а дальше… дальше, как повезет. Во всяком случае, я сделал все, чтобы им повезло.

Переход в обратно в Марсель нет нужды описывать, он прошел без приключений. Правда пришлось пережить несколько неприятных минут, когда французский сторожевик проходя мимо и запросил принадлежность «Мирабеллы».

Разгрузка тоже прошла штатно, но как только я переоделся и вышел к машине, как рядом остановился полицейский экипаж…

Артуро и Рауль разом посмотрели на меня. Я отрицательно покачал головой, так как прекрасно понимал, если меня соберутся арестовывать – на захват выделят не одну пролетку, в которую вмещается максимум двое пассажиров, а как минимум все наличные полицейские силы Марселя. Хотя, неприятный холодок по спине все-таки пробежал – любому хладнокровию есть свои предел.

Но я не ошибся – из экипажа десантировался всего один человек – крепкий кудрявый мужичок, очень похожий на Александра Дюма, зачем-то вырядившегося в полицейский мундир. Мой давний знакомый, Жорж Десампье – инспектор по экономическим преступления муниципальной полиции Марселя. Суетливый весельчак, пьяница, жуткий взяточник, бабник и одновременно грандиозный подкаблучник своей жены. Словом, приятный парень.