Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень» [СИ litres]

За минувший год с большевистскими ВВС произошла та же ужасающая метаморфоза, что и с наземной армией. Желторотые птенцы в относительно безопасных условиях обрели боевой опыт и стали опытными асами и твердыми середняками, и самолеты, на которых они шли в бой, теперь по всем статьям превосходили несчастные мессершмитты. И самое главное, что управлялись действия советской авиации не как попало, а с применением самых современных технологий, с барражирующих позади фронта воздушных командных пунктов и самолетов-радаров, а также через развитую сеть постов ВНОС [28] Войска ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) – собирательное название воинских формирований (войска), являвшихся составной частью войск противовоздушной обороны (войск ПВО), которые предназначались для ведения воздушного наблюдения, предупреждения об угрозе воздушного нападения противника, а также наведения на него боевых средств ПВО своих войск. . Зато с люфтваффе все было наоборот – его кадровый довоенный состав выгорел дотла, и теперь в кабинах сидели недавние выпускники летных школ, а авианаводчики в передовых частях оказались почти бесполезны, поскольку над полем боя по большей части висел туман радиопомех.

Когда над полем сражения рассеялся дым, стало ясно, что никакой надежды больше нет. Полуторамиллионная группировка, до того составлявшая костяк вермахта, погибла безвозвратно, и только мелкие группы солдат и офицеров лесами и болотами выходили из захлопнувшегося окружения мелкими группами. Массовой (тотальной) народной армии у Третьего Рейха еще нет (и никогда не будет), а кадрового вермахта уже нет. Гарнизонные войска на территории Рейха и в оккупированных странах не в счет. Осознав это, Гитлер ощутил то же, что и человек, которого раздели догола на ураганном ветру с ледяным дождем.

– Мой добрый Рейнхард! – вскричал он, – неужели это все, и большевистские орды, приостановившиеся для перегруппировки сил и подтягивания резервов, вот-вот ворвутся в Германию? А у нас тут еще ничего не готово, формирование фольксармии еще в самом начале – при том, что союзники сами едва-едва удерживают свой фронт.

– Следующий удар, мой фюрер, большевики нанесут, скорее всего, на юге, – мрачно каркнул Гейдрих. – Там они отжали себе шикарные плацдармы по обоим берегам Дуная, и теперь готовятся рвануть оттуда в своем любимом стиле на Будапешт. А наши резервы, ранее переброшенные на помощь регенту Хорти, были развернуты обратно и уже сгорели в Варшавской мясорубке, расчетливо приготовленной марсианами как раз для того, чтобы перемолоть все, что мы бросим на спасение фельдмаршала Листа. Наша очередь настанет только после Венгрии, когда русское наступление выйдет на ближние подступы к Вене, не раньше. Генерал Гальдер считает, что оставшуюся под нашим контролем территорию генерал-губернаторства (Польши) необходимо считать предпольем и отдать большевикам по первому требованию, а части новой фольксармии необходимо размещать в укрепрайонах на довоенной немецкой границе. Там, даже не имея боевого опыта, они продержатся гораздо дольше, чем в чистом поле.

– Да-да, разумеется, мой добрый Рейнхард! – воскликнул Гитлер, неожиданно получивший надежду на очередную отсрочку приговора, – передай ему – пусть размещает. Но скажи мне, неужели ничего нельзя сделать, договориться, заключить перемирие, выиграть время, чтобы привести наши дела в порядок?

– Никто с нами разговаривать не будет, – с угрюмым видом произнес Гейдрих, – там, в двадцать первом веке, видали они наш Рейх в гробу, без рук, без ног и головы. Хоть там после нас прошло почти восемьдесят лет, но от национал-социалистической идеи вообще, и от нас всех в частности несет таким невыносимым говнищем, что прикасаться к нам возможно только раскаленным железом. Там считают, что нет плохих и хороших наций в смысле их наследственности. Есть плохие и хорошие люди, встречающиеся среди любых наций, и есть поведенческие модели, диктуемые воспитанием, а не той или иной наследственностью. Нам нужно было бороться не с евреями, а с моделью поведения, практикуемой их общиной, не убивать, а воспитывать и ассимилировать в своей массе. Мы причинили тамошним русским столько зла, что они готовы прийти сюда с оружием в руках, чтобы полностью очистить Германию и Европу от остатков, как они говорят, человеконенавистнической идеологии. Они сделали это один раз в своем прошлом, и готовы сделать еще и еще – только ради того, чтобы никто не делил людей на высшие и низшие расы. И в то же время среди тамошних русских сильно убеждение, что если бы не эти наши родовые пятна, русские и немцы могли бы стать спиной к спине, чтобы наконец дать достойный отпор наглым до невозможности англосаксам. Обратите внимание на то, что, очутившись в этом мире, русские из будущего не стали заключать никакого союза с Великобританией, а с американскими плутократами ограничились чисто деловыми отношениями. И это правильно. Зачем дружить с тем, с кем уже в ближайшем будущем придется воевать насмерть. Когда мы окажемся в аду, надо будет попросить подкинуть побольше дровишек под котел Розенбергу, ведь именно этот рижский недобольшевик, недоучка и тупица, пустил нашу идею по ложному пути, назвав русских унтерменшами.

– Рейнхард, мой мальчик! – удивленно воскликнул Гитлер, – ты как будто даже бравируешь тем ужасным концом, который ожидает нас всех.

– Мой фюрер, – вытянулся в струнку Гейдрих, – если смеясь смотреть в лицо вечности, то становится легче принять неизбежное. Когда уже нельзя ничего изменить и исправить совершенных ошибок, следует принять свой конец с твердостью и мужеством. Именно так вели себя наши предки-викинги, умиравшие смеясь, сжимая в руках оружие или весло драккара, и именно так, по моему разумению, должен поступать каждый истинный ариец.

– Возможно, ты и прав, мой мальчик… – пробормотал Гитлер, – да только я так и не смог принять душой неизбежность краха дела всей жизни. Поэтому ты поезжай в Берлин, излучай там свой оптимизм, ускорь формирование фольксармии и постарайся как можно дольше сдерживать неизбежное, а мне предоставь возможность ментальными усилиями сдерживать наваливающийся на нас неодолимый натиск. И не забудь отправить надежных людей к нашему другу дуче. Все предатели, включая короля, должны быть мертвы, чтобы Италия до самого конца рука об руку билась с нашим Рейхом на фоне борьбы против большевизма. Или ты думаешь, я не знаю, что с недавних пор итальянские части стали уклоняться от боестолкновений с Красной Армией и побуждают их к тому подметные письма, которые пишет сын и наследник итальянского короля принц Умберто Савойский находящийся в марсианском плену. А еще во дворце этого изменника болгарского царя Бориса прячутся воистину сатанинские отродья сестры: Мария Франческа, Иоланда, Джованна и Мафальда Савойские, мои личные враги и враги Рейха, произошедшие от нечестивой связи славянской суки и итальянского шакала. Позаботься о том, чтобы все они испытали невыносимую боль, узнав, какой ужасной смертью умерли их родители. Также перед тем, как все рухнет, позаботься, чтобы в наших концлагерях были убиты все содержащиеся там русские, не исключая и тех, что выразили желание сотрудничать с Рейхом, а также коммунисты, социал-демократы и прочие враги нации. Если вождю германской нации суждено сойти в могилу, у него должна быть пышная свита. А теперь, Рейнхард, иди, мне хочется остаться одному…