Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень» [СИ litres]

Иштван Хорти посмотрел на отца с таким видом, будто спрашивал: «Папа, ты что, совсем дурак?»

– На самом деле поражение в этом походе ожидало нас в любом случае, – тихо сказал он, – и тому есть множество причин, я просто не хочу в них вдаваться. Русские из будущего потому и пришли на помощь здешнему господину Сталину, что там, в их прошлом, их собственные предки разгромили Гитлера, а заодно и нас, безо всякой посторонней помощи. Просто тогда они понесли в этой войне многократно большие потери и потратили для достижения победы в три раза больше времени. Венгрия тогда тоже понесла очень тяжелые потери, которых еще можно избежать в нашем мире, а Будапешт и вовсе был превращен в руины четырехмесячным ожесточенным сражением. У меня при себе имеются послания к тебе как к лидеру современной Венгрии от премьер-министра Венгрии будущего Виктора Орбана, а также от господина Сталина с припиской посла русских из будущего, господина Иванова. На, читай…

Иштван Хорти достал из внутреннего кармана пиджака два простых неподписанных почтовых конверта без марок или каких-либо признаков национальной идентификации. Регент посмотрел на эти послания таким испуганным взглядом, словно ему предложили взять в руки двух ядовитых змей. Потом чувство долга перевесило испуг. Первым Миклош Хорти принялся читать письмо от премьер-министра Венгрии из будущего, и по мере этого чтения морщины на его лбу разглаживались. Закончив с первым письмом, он взялся за второе. А там – все по-взрослому. Текст на русском языке, подписанный красным карандашом «И-Ст.» и немецкий перевод, заверенный подписью кремлевского переводчика, после которого, опять же на немецком, следовала приписка господина Иванова. Читая перевод послания советского вождя, венгерский диктатор только изумленно качал головой.

– Глазам своим не верю… – сказал он, дочитав все до конца. – И с чего бы это большевистскому диктатору вдруг пришло в голову проявлять такое несвойственное ему миролюбие?

– Господин Сталин проявляет подобное миролюбие далеко не в первый раз, – сказал Иштван Хорти. – Зимой он обратился с похожим посланием к руководству ныне покойной Финляндии, но господин Рюти и иже с ними ушли в глубокий отказ. Итог той интриги известен всему миру. Финны были биты смертным боем и присоединены к территории СССР. Потом такое же предложение господин Сталин сделал царю Болгарии, и тот пошел ему навстречу и ни на секунду об этом не пожалел. Румыны спохватились слишком поздно, когда у них из-под ног уже выбивали табуретку, и поэтому их положение – это нечто среднее между наилучшим и наихудшим вариантом. Для господина Сталина сейчас наиболее важно как можно скорее и с наименьшими потерями добить Гитлера. Да и чем ему будет грозить наша Венгрия, со всех сторон зажатая между полностью просоветской Сербией, подконтрольной Румынией, оккупированной Германией и такой же просоветской Словакией?

– Но русский вождь требует, чтобы мы разрешили деятельность левых партий, в том числе и коммунистов, – возразил венгерский диктатор, – провозгласили Венгрию народной республикой и ввели всеобщее избирательное право для мужчин и женщин, начиная с восемнадцатилетнего возраста, а также заключили бы с Советами союзный договор. Эти требования для нас совершенно неприемлемы…

– Сейчас на границах Венгрии стоят три большевистских фронта, чьи силы пятикратно превышают венгерскую армию по численности и двадцатикратно по общей мощи, – сказал Иштван Хорти. – У нас нет и не может быть такого количества тяжелой артиллерии, авиации, танков и боевых машин, которые имеются в войсках большевиков, готовых в любой момент обрушить на нас удар. Проявив упрямство, ты пускаешь нашу историю по финскому варианту. Немного отсрочив общий конец, наше сопротивление приведет к тому же, что сейчас предлагает господин Сталин, но только на более жестких условиях и после того, как наша Венгрия будет лежать в руинах. В прошлый раз на фронтах войны погибло около полутора миллионов венгров, пополам гражданских и военных, и стоило это четырех месяцев ожесточенных сражений, обративших нашу страну в прах. Вместо демократизации в мягком варианте со стороны господина Сталина мы будем иметь советизацию по самому жесткому образцу, и при этом есть риск, что наши доморощенные коммунисты перегнут палку, что грозит нашей стране дополнительными бедствиями. Сейчас, пока ничего подобного нет и близко, у тебя есть шанс отменить этот сценарий, сохранить множество жизней простых венгров и уберечь страну от ненужных материальных потерь.

После этого жаркого спича Миклош Хорти ненадолго задумался. Внутренне, в глубине души, он уже предвидел что-то подобное, и потому сменил в Венгрии премьер-министра, назначив на этот пост вместо прогермански настроенного Ласло Бардоши умеренно-консервативного Миклоша Каллаи. Последнюю точку в этих размышлениях венгерского диктатора поставила его супруга.

– Соглашайся, Миклош, – сказала она, – немедленно соглашайся, и тогда ты и в самом деле сбережешь множество жизней. У Гитлера, верность которому ты сейчас хранишь, теперь просто нет сил для того, чтобы оказать тебе помощь. Ты же знаешь, что недавно в Польше русские нанесли германцам очередное поражение, и теперь все мысли немецких генералов и их вождя сосредоточены на том, как бы спасти от немедленного удара Берлин, а не на том, как помочь несчастной Венгрии.

После этих слов на лице Хорти отразилась мучительная борьба. Яростный антисоветчик и русофоб, он не желал признавать того факта, что поражение его страны неизбежно, но действительность была неумолима. Лично для него места в новой Венгрии не было – неважно, по мягкому сценарию пойдет развитие событий или по жесткому. Лично ему предлагалось сдать власть, выехать из страны в любое место мира и больше никогда не возвращаться в Венгрию, ибо слишком многие тут хотят его крови. Но ведь и в самом деле его сын говорил правильно – выбор между согласием и сопротивлением был ложным и не вел ни к чему, кроме увеличения дозы насилия. Когда тебе делает предложение сила неодолимой мощи, следует соглашаться, и как можно скорее.

– Хорошо, сын, – сказал наконец венгерский диктатор, – ты меня уговорил. А теперь скажи, что мне делать дальше? Ведь, наверняка, помимо того, что было написано в этих письмах, тебе были даны и устные инструкции.

– Мне неизвестно, когда начнется новое наступление русских, – пожал тот плечами, – но совершенно однозначно, что это случится в ближайшие дни. Если венгерская армия не будет оказывать этому наступлению никакого сопротивления, то русские войска просто проследуют через нашу страну к границам Германии, после чего начнется последний акт Марлезонского балета, который не будет касаться нас уже ни в какой степени. Для этого тебе лучше прямо сейчас заменить военного министра на более вменяемую персону, а господину премьеру, который и так уже наилучшим образом подходит для выполнения этой работы, следует отдать указание не дергаться. А еще тебе ни в коем случае не следует афишировать мое возвращение, потому что тогда каждая собака догадается, что Венгрия в ближайшее время поменяет местами своих друзей и врагов.