Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень» [СИ litres]

Василевский добавил:

– Одновременно с рывком на Будапешт механизированных соединений Балканского фронта в наступление перешли Второй Украинский и Румынский фронты; не испытывая сопротивления, они продвигаются вглубь венгерской территории с целью как можно скорее войти в соприкосновение с врагом уже на новых рубежах… Одновременно с началом нашего генерального наступления на венгерском направлении в Словакии произошло всеобщее национальное восстание, о возможности которого нас в свое время предупреждал товарищ Иванов. Восставший народ, поддержанный словацкими армейскими частями, опрокинул прогерманский режим диктатора Тисо и обрушил еще один сегмент советско-германского фронта. Немецкие части, дислоцированные в Чехии и южной Польше, небольшими силами пытаются вмешаться в события в Словакии, при этом наша авиация оказывает поддержку партизанам и перешедшим на нашу сторону частям словацкой армии. Добровольческая бригада подполковника Свободы, включенная по настоянию наших союзников из будущего в состав войск Второго Украинского фронта, продвигаясь на запад по словацкой земле, обрастает добровольцами как снежный ком…

– Все это просто замечательно! – сказал Сталин, методично набивая табаком свою знаменитую трубку. – А теперь скажите, как дела у товарища Жюкова: у него есть возможность поддержать выступление словацких товарищей наступлением в направлении Кракова и дальше на запад?

– Сражение за Варшаву к настоящему моменту можно считать завершенным, – сказал Василевский. – Исчерпав свои резервы, враг прекратил атаки и на южном, и на северном фасе Варшавского выступа. И в то же время усиленная подвижная группа генерала Катукова, участвовавшая в последних боях только отдельными подразделениями, пополнила запасы топлива и боеприпасов, закончила ремонт техники, не требующий заводских условий, получила маршевые пополнения и готова к новой широкомасштабной наступательной операции в полосе первого Украинского фронта. Удар планируется от Варшавы, на Лодзь и дальше на Катовице.

– Я бы не советовал ставить конечной целью этой наступательной операции город Катовице, – сказал генерал Матвеев. – Население в его окрестностях преимущественно немецкое, вторжение вермахта в Польшу в тридцать девятом году эти люди восприняли как освободительную операцию, поэтому драться с частями Красной Армии, как они считают, за свою свободу, силезские немцы будут яростно. И в нашем прошлом на исходе войны там шли очень тяжелые бои исключительно за счет поддержки вермахта местным населением – значительно большим, чем на других германских территориях. Предпочтительней повернуть ударную группировку в районе Ченстонхова на юго-восток и в районе Кракова замкнуть кольцо окружения вокруг остатков семнадцатой армии, недавно в очередной раз восстановленной Гитлером из ничего.

– А вы что скажете, товарищ Иванов? – спросил Сталин, чиркая спичкой. – Товарищ Матвеев прав или его следует поправить?

– Нет, товарищ Сталин, – ответил посол Российской Федерации, – товарища Матвеева поправлять ни в коем случае не следует, поскольку он полностью прав. Зачем воевать за Силезию с фанатеющими с Гитлера местными немцами, если в ближайшем будущем мы окончательно решим вопрос Гитлера, так сказать, в общем, после чего, пожалуй, отпадет необходимость вообще проливать хоть чью-то кровь. Единственное, от чего я хочу вас предостеречь – это от передачи земель с немецким населением в состав Польши и установления границы по Одеру-Нейсе. Возрожденное после периода денацификации немецкое рабоче-крестьянское государство должно стать вашим искренним союзником, а это будет невозможно, если между вами и немецкой нацией проляжет нанесенное ей национальное унижение, аналогичное Версальскому.

– А что вы предлагаете сделать с поляками и Польшей? – Вождь пыхнул первым клубом белого дыма. – Если мы не отдадим им этих земель, они на нас обидятся, а ведь поляки, в отличие от немцев, как-никак наши союзники…

– Вы же не собираетесь в знак дружбы отдавать полякам Всходние Кресы? – пожал плечами Сергей Иванов, – да и польская дружба – явление весьма скоропортящееся. Сколько гиену Европы ни корми, она все равно будет смотреть на Лондон и Париж. Такова особенность польской натуры. Вы же уже включили Финляндию непосредственно в состав СССР только на том основании, что когда-то она входила в состав Российской империи, вот и с Польшей нужно поступить аналогичным образом. Просоветски настроенным полякам включение Польши в состав СССР на правах союзной республики польстит, показав, что их не считают чужаками и не отгораживаются от них забором границ, а для прояснения мыслей всех остальных существует товарищ Берия и возглавляемое им ведомство…

– Мы подумаем над вашим предложением, – сказал Сталин, – и примем окончательное решение, взвесив все про и контра. А теперь, товарищ Василевский, доложите, как обстоят дела в полосе Первого Белорусского и Прибалтийского фронтов. Ведь чтобы привести немцев в состояние полного отчаяния, будет необходимо еще не раз и не два делать им невыносимо больно.

– Севернее Варшавы, в полосе Первого Белорусского фронта, заканчивается сосредоточение перебрасываемых из-плод Барановичей мехкорпусов Кравченко и Богданова, – сказал Василевский, – а мехкорпуса Лизюкова и Ротмистрова уже завершили сосредоточение в полосе Прибалтийского фронта генерала Говорова. Замысел операции «Румянцев» предусматривает лобовое вторжение мехкорпуса Ротмистрова в Восточную Пруссию со стороны территории советской Литвы, наступление мехкорпуса Лизюкова от Августова на Эльблонг, с одновременным ударом Первого Белорусского фронта в обход мазурских болот и выходом через Торн и Бромберг в глубокий тыл восточно-прусской группировки в районе Данцига. Генштаб предлагает начать наступательные операции в Восточной Пруссии и Польше в период с пятнадцатого по двадцатое августа, сразу после завершения наступления в Венгрии и соответственно после ликвидации последних остатков частей группы армий «Центр», окруженных восточнее Минска…

– И сколько вы еще будете возиться с этими немецкими окруженцами? – немного раздраженно спросил Сталин. – Вы думаете, нам не докладывают, какой бардак творится в войсках, занимающихся истреблением окруженной вражеской группировки? Бедные нэмцы тычутся туда-сюда, нападают на наши тылы и штабы, а вы все никак не можете их успокоить. Разгромить и окружить у вас самостоятельно еще кое-как получается, а вот ликвидировать котлы – пока нет. Когда подобным делом занимались наши потомки из экспедиционного корпуса, все проходило значительно организованней и, я бы даже сказал, цивилизованней. А тут у вас в тылу цыганский табор на колесах, а вы с ним никак не можете справиться…