Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень» [СИ litres]

Впрочем, как раз в этот момент в Будапеште еще происходили события, гремели выстрелы и лилась кровь. Боевики партии «Скрещенные стрелы», среди которых почти половина имеет вполне пролетарское происхождение, даже после устранения их вождя в последней отчаянной попытке сопротивления пытались совершить контрпереворот, чтобы открутить все назад. Зачем, почему, для чего – все это неважно; важно только то, что «Хорти слил», и это вызывает у сторонников правых идей чувство национального унижения.

Впрочем, поддержать венгерских нацистов в этом порыве было некому. Немцы, конечно, были бы рады помочь этому антихортистскому мятежу, но у них самих положение на фронтах было преотвратительным. Бои за Варшаву сожрали последние остатки кадровых резервов, а ближайшие, хотя бы частично сформированные, части тотальной фольксармии, которые можно было бы послать в поход на Будапешт, находились в окрестностях бывшей австрийской столицы. Осведомленный о том, что венгерское командование приказало открыть фронт и русские панцеры движутся на север, Гальдер посоветовался с уже всесильным на тот момент Гейдрихом, после чего распорядился занять войсками рубеж по старой австрийско-венгерской границе, но дальше него не продвигаться ни на шаг.

Он считал (и вполне справедливо), что ничем другим, кроме сокрушительного разгрома, такая авантюра закончиться не сможет. Именно так год назад, Гудериан, Гот, Клейст и Гепнер сходу громили россыпью выдвигаемые навстречу их панцерным колоннам свежие стрелковые дивизии РККА. Слишком внезапно произошел переворот, о возможности которого еще несколько дней назад никто и не помышлял. Слишком ослаблены и распылены оказались в его момент силы Третьего Рейха. В боях за Варшаву, в отчаянной попытке восстановить положение, была сожжена даже седьмая воздушно-десантная дивизия, считавшаяся неприкосновенным резервом ОКХ…

Поэтому Миклош Хорти вел свои последние переговоры без какого-либо напряжения или испуга. Да и чего ему было бояться: атаки боевиков на важные объекты почти повсеместно отбили верные ему войска и подразделения экспедиционного корпуса, а как только подоспеют главные силы русских, мятежникам придется пенять только на себя. Главным предметом его беспокойства стало поведение старшего сына. Иштван наотрез отказался покидать страну вместе с отцом и матерью, заявляя, что в Венгрии он и умрет, если это понадобится. И в этом юношеском идеализме (хотя в тридцать восемь лет можно было бы и остепениться) его поддержал посланец русских из будущего, правда, добавив, что о смерти речь совсем не идет. А когда уходящий в отставку регент узнал, какая роль предназначена его сыну хитрым планом господина Иванова, то и вовсе чуть не упал со стула от изумления.

– Понимаете, – со страшной улыбкой сказал человек, как брат-близнец похожий на Мефистофеля, – в вашем венгерском обществе весьма сильна правая политическая составляющая. Католическая вера, монархия, законность, объединение всех венгров в одном государстве и прочие консервативные ценности исповедует не только мелкая буржуазия и зажиточное крестьянство, но и вполне себе пролетарские массы. Именно эти люди молча поддерживали ваш режим все двадцать лет его существования. И в то же время в тех же массах сильно стремление к социальной справедливости и равномерному распределению национального богатства, выражаемое народом через своих лучших представителей: коммунистов и социал-демократов. Если одна политическая сила захватит монопольную власть и начнет перегибать политику в одну сторону, то их оппоненты сначала начнут искать поддержки у дружественной заграницы, а потом поднимут своих сторонников на бунт. Ничего хорошего для Венгрии из этого не получится… Такова уже ваша венгерская планида – из самых лучших побуждений болтаться из крайности в крайность.

– Да, мой сын об этом говорил, – торопливо согласился Миклош Хорти, – он считает, что я совершил ошибку, построив, как вы выражаетесь, правоавторитарное государство, потому что даже диктатура, если она хочет действовать в интересах страны, должна учитывать пожелание всех слоев общества и политических групп, по крайней мере, в той степени, когда они не противоречат друг другу.

– В общих чертах ваш сын прав, – сказал посланец русских из будущего, – и именно поэтому сейчас перед нами сидят два молодых человека: популярный в народе вице-регент Иштван Хорти, имеющий умеренно правые убеждения, и товарищ Янош Кадор, талантливый молодой человек, относящийся к течению умеренных коммунистов. Если эти двое хотят добра своей стране, то они непременно сумеют между собой договориться. Какая бы политическая сила ни побеждала на выборах, она в интересах всех венгров обязана проводить взвешенную умеренную политику. И в то же время, несмотря ни на что, для Венгрии необходимо поддерживать с Советским Союзом дружественные союзнические отношения. В Москве должны быть уверены, что под руководством правых Будапешт не превратится в анклав сил враждебных Советскому Союзу… Важно не допустить повторения той истории, когда венгерские солдаты вместе с Гитлером и его присными отправились в завоевательный поход на восток.

– Пойми, отец, – сказал Иштван, – приняв предложение господина Иванова, я смогу сделать для нашей Венгрии значительно больше того, чем если бы я уехал вместе с тобой. Я непременно буду приезжать к вам с мамой в гости вместе с женой и детьми, а вы должны понять, что так надо в интересах страны.

После этого Миклош Хорти перестал с ним спорить, понимая бесполезность слов там, где говорят государственные интересы, а его супруга всплакнула, понимая неизбежность новой, куда более длительной разлуки со своим сыном. Им с Миклошем теперь предстоял перелет в Португалию, где у них имелось загородное поместье, а их сыночку придется разгребать все, что они тут наворотили за двадцать лет. Операция «отставка с подстраховкой» вступила в завершающую стадию. Как она когда-то и предсказывала, пришли они в венгерскую политику через парадный подъезд по приглашению широких кругов общества, а вот выпроваживают их оттуда втихаря через черный ход – хорошо хоть не через окно.

31 июля 1942 года, 22:45. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Присутствуют:

Верховный главнокомандующий, нарком обороны и генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин;

Начальник генштаба генерал-лейтенант Александр Михайлович Василевский;

Главнокомандующий экспедиционными силами генерал-лейтенант Андрей Николаевич Матвеев;

Посол РФ в СССР – Сергей Борисович Иванов.

– Ну вот, и все, товарищ Сталин, – широко улыбаясь, сказал Сергей Иванов, только что вернувшийся из Будапешта, – Венгерская операция завершилась полным успехом. Вчера вечером войска Красной Армии вступили в Будапешт, закрепив у власти правительство национального единства, а бывший регент Хорти сел в предоставленный нами самолет и со всем багажом улетел в нейтральную Португалию. Потери, за исключением нескольких десятков нацистских отморозков, нулевые с обеих сторон. Одним словом, как в политическом, так и в военном плане у нас полный успех, а у Гитлера новая, на этот раз неизлечимая, головная боль…