Виктор Тюрин - 1918 год: Расстрелянное лето [litres]

Я молчал, слушая его рассуждения вполуха, так как при этом одновременно прорабатывал в уме возможные версии непонятного поведения девушки. Причем одна из них мне категорически не нравилась. Кто-то узнал, что девушка дочь известного богача, и теперь пытается прибрать ее к рукам. А вот тут методы воздействия могут быть такие разные, что и думать не хочется. Соблазнение, насилие, наркотики, пытки… Впрочем, были и другие вполне приемлемые варианты задержки. Встретила человека, который ей понравился, увлеклась политикой или просто нет возможности в ближайшие дни сесть на поезд. Перебирая варианты с девушкой, я неожиданно для себя пришел к одной оригинальной мысли, которая все совершенно меняла в ситуации со мной.

«Ведь может такое быть, что виденное мною перед тем, когда очнуться, было остаточной картинкой из памяти настоящего Беклемишева. Видят же люди туннели и ангелов. Хм. Точно так же, когда услышал имя девушки. Что-то всплыло из прежней памяти Вадима, а потом исчезло навсегда. Если исходить из этого, получается, что история с Таней не стоит и выеденного яйца. Впрочем, я бы так и подумал, если бы не мое воскрешение, которое не иначе как чудом и не назовешь. Привожу Татьяну отцу, а затем начинаю разбираться со своей жизнью. Только так!»

Вся моя прошлая жизнь была подчинена холодной логической схеме: получил приказ – выполни! Вот и сейчас, окончательно отринув все сомнения, я решил, что доведу дело до логического конца.

– Так и решим, – наконец, подвел итог своим мыслям Ватрушев. – После приезда в Царицын жду от вас телеграммы каждый вечер. Пока остановимся на двух сутках, при этом вы изыскиваете возможность скорого отправления в Москву.

Захватив по дороге хорунжего, переодетого в крестьянина, я отправился к подполковнику. Там меня уже ждали Надя и капитан. Барон, как мне уже было известно, еще вчера отбыл для доклада командованию Добровольческой армии. После представления хорунжего даме и контрразведчикам подполковник пригласил всех сесть.

– Времени у нас мало, поэтому буду говорить кратко. Вадим Андреевич, возьмите документы и очки, – с этими словами он протянул мне несколько сложенных листов бумаги и потертый футляр. – Отправляетесь вы прямо сейчас. Капитан Бургомистров поедет с вами, проводит до наших передовых частей, а также организует вашу доставку в город. Каждый из вас знает свои задачи. С Богом, господа. С Богом, Надежда Михайловна.

Перед самым рассветом рыбачья лодка ткнулась носом в причал. Не успели мы перебраться на берег, как молчаливый, ни слова не сказавший за все время лодочник, оттолкнувшись, взялся за весла. Быстро огляделся по сторонам. С левой стороны от нас тянулось длинное деревянное здание местного пароходства. Шесть пароходов различного размера стояли вдоль длинного деревянного причала, но при этом ни на одном из них я не увидел фигуры вахтенного матроса.

Нас высадили на самом краю пристани. Всего в двухстах метрах от этого места темнели в предрассветных сумерках деревянные дома, к которым мы сразу направились. Как нам объяснили, а затем и показали на карте города, явочная квартира, являвшаяся частным домом, находилась совсем недалеко от места, где нас высадят, так что мы ориентировочно знали в какую сторону нам надо идти. Перейдя железную дорогу, которая тянулась вдоль Волги, и выйдя на немощеную дорогу, мы пошли вдоль деревянных домов, теснящихся по обеим сторонам улочки. Ориентиром в незнакомой местности для нас стал собор, видимый со всех концов города. Сейчас его купола тускло блестели в наступающем рассвете.

– Вам надо будет забирать чуть левее, в противоположную сторону от собора, – сказал нам человек еще на том берегу Волги, когда объяснял, как добраться до явочной квартиры.

Никитин, как было ранее оговорено, отстал от нас метров на пятьдесят и теперь шел по другой стороне улицы, словно незнакомый нам человек. Когда мы дошли до складов, на улице появились первые редкие прохожие, спешившие на работу. Не доходя до явочной квартиры метров сто, я остановился и передал девушке саквояж, который нес в руке.

– Удачи тебе, Надя. С Богом.

– Хочу верить, что мы с тобой еще увидимся, Вадим. Всё. Я пошла, – девушка повернулась и пошла к дому.

Я видел, как напряжена ее стройная фигурка. Несколько секунд смотрел ей вслед, потом поправил лямку заплечного мешка и не спеша пошел по улице. Никитин уже обогнал меня и неторопливо шел впереди, метрах в ста. Я двинулся за ним, но не успел пройти и полсотни метров, как уловил на своей спине чужой, пристальный взгляд. Кто-то явно следил за мной, причем делал это довольно грубо и неумело. За столько лет тайной, двойной жизни, когда приходилось много прятаться и уходить от слежки, это чувство у меня настолько развилось, что срабатывало почти автоматически и почти никогда не давало сбоя. Хорунжий в это время свернул за угол и должен был остановиться, чтобы подождать меня. Сейчас меня интересовало только одно: его тоже ведут топтуны или нет? Я быстро завернул за тот же угол и сразу же сказал ожидавшему меня хорунжему:

– Быстро уходи. Встретимся у собора, с двенадцати до часа.

Тот, ни слова не говоря, быстро зашагал по улице. Некоторое время я шел за ним, потом резко свернул на какую-то тропинку, ведущую между домами, и чуть ускорил шаг. Это должно придать торопливости моему преследователю. Плохо было то, что я совершенно не знал города, а радовало только то, что на протоптанной дорожке мне до сих пор не встретился ни один человек, что означало, я иду к глухому, неоживленному месту. Так и случилось, я вышел к каким-то складам, часть из которых стояли с воротами нараспашку. Судя по несмятой и разросшейся траве прямо перед распахнутыми дверьми лабазов, это место редко кто посещает. Правда, при этом я заметил осколки стекла и окурок возле одного из складов. Быстро дойдя до ближайшего склада, я оглянулся по сторонам, но ничего не заметив подозрительного, спрятался за широко распахнутой створкой ворот. За заброшенными складами виднелся крутой обрыв – спуск к Волге. Прошло несколько минут, когда я увидел молодого и крепкого парня в синей рубашке-косоворотке, выглядывающего из кустов. Выходить на открытое пространство перед лабазами он явно опасался, боясь меня спугнуть, так как думал, что я укрылся где-то здесь, но при этом не понимал, что ему надо дальше делать.

Стоило мне увидеть моего преследователя, как сразу стало понятно, что явочная квартира провалена, раз за ней следят местные чекисты. Вот только как игра дальше пойдет? Будут отслеживать всю цепочку или брать и допрашивать? Судя по тому, что штурм Царицына планировался через две недели, а красные наверняка об этом знают или догадываются, то, скорее всего, чекисты будут стараться как можно быстрее раскрутить шпионскую сеть белых. Мне уже было понятно, что у Добровольческой армии, как и у большевиков, не было профессионалов среди разведчиков и контрразведчиков, и именно сейчас нарабатывался опыт и шлифовались кадры. Мне надо было взять топтуна живьем и без стрельбы, но мне не позволяло это сделать расстояние между нами. За меня все сделал случай. Неожиданно откуда-то сбоку послышались шаркающие шаги, потом раздался чей-то громкий зевок и голос: