Александр Афанасьев - Временно живые. Продолжение романа «Период распада»

Она и была такой. Через несколько секунд – двигатель машины победно взревел…

Бегом, подгоняя пленных, которым на голову одели черные колпаки – они загрузились в машину, уже с работающим двигателем. Капитан уже бубнил в рацию.

– Птичка, я Альфа, Птичка, я Альфа. Выходим самостоятельно, белый пикап, повторяю – белый пикап со знаками красного креста, не подстрелите нас!

Почти сорвалось, когда уже было все на мази. Они грузили последнего заложника, когда на крыше появилась какая-то тень и кто-то крикнул.

– Шу сар?! 22 22 Что происходит? (арабск).

– Маши! 23 23 Ничего, все нормально (арабск). – откликнулся Стирлинг, но тех, кто был на крыше это не слишком то сильно успокоило…

Два автомата ударили почти в унисон, но англичанин был быстрее. Темная тень сломалась, перерезанная автоматной очередью и с криком упала во двор.

– Пошли, пошли, пошли!

Сканнахан втащил Стирлинга в кузов, стукнул по крыше прикладом – и пикап рванул с места…

* * *

Прорвались – и снова им сопутствовала удача, иначе и не скажешь. Двое исламских милиционеров, дежуривших около одного из самодельных пропускных постов на виду – очевидно знали эту машину, поэтому и подпустили ее близко, на автоматный выстрел.

– Давай! – крикнул Сканнахан, и два автомата, появившиеся в руках держащихся в кузове англичан мгновенно опрокинули исламских милиционеров на землю.

– Ес ху! 24 24 Подъем, просыпайтесь, тревога (арабск). – закричал кто-то

Ракета РПГ ударила в баррикаду, когда они уже прорвались. Вспышка и летящие в разные стороны осколки миновали их…

– Птичка, это Альфа, мы идем на тебя, не стреляй! Белый пикап, белый пикап!

– Альфа, это Птичка, я тебя не вижу! Нахожусь под обстрелом!

Их тоже обстреляли, они ответили, а сидящий за рулем Гердс сколько мог, прибавил газу. И вдруг, неожиданно даже для себя, они выскочили из застройки, к дороге, к реке, к черным, но пока безопасным полям…

* * *

– Итак, мистер… Сунейхи… – O’Флагерти остановился прямо перед иракцем, привязанным к дереву, – у нас с вами есть очень серьезный повод поговорить. Вам так не кажется…

Иракец ничего не ответил, губы его беззвучно шевелились.

– А мне кажется, что такой повод есть. Несколько часов назад на дороге был расстрелян конвой, который вели солдаты британской армии. Конечно, в этом есть и наша вина – прежде всего, вина того ублюдка, который пишет приказы, запрещающие нам разобраться с вами как следует и придумывает «правила ведения боевых действий». Смешно, не правда ли, мистер Сунейхи. Правила ведения боевых действий. У ваших партизан они есть, а, мистер Сунейхи?

Иракец не ответил. O’Флагерти снова принялся прохаживаться перед костром.

– Я так и думал. Их нет. А вот у нас они есть, и если следовать им, мы должны утром окружить весь город и начать зачистку, в ходе которой неминуемо погибнет какое-то количество иракцев и возможно – будут ранены или даже погибнут британские солдаты. Боевые машины пехоты, разворачиваясь на тесных улица, несомненно, снесут несколько домов… в общем, произойдет то, что не нужно ни мне ни вам, не так ли мистер Сунейхи?

Иракец ничего не ответил

– Вот я и решил, что мы вполне может прийти к решению, которое устроит нас обоих, мистер Сунейхи. Вы скажете мне, кто напал на колонну, кто похитил британских солдат и где их содержат. Я же, в свою очередь, отвезу и вас и всю вашу семью домой. По-моему это честная сделка, мистер Сунейхи, как вы считаете.

Иракец ничего не ответил. Горящий костер придавал всей сцене потусторонний вид, сильно и неприятно пахло горелым соляром. Было такое ощущение, что это происходит не в двадцать первом веке – а в девятнадцатом, или еще похлеще – в двенадцатом.

– Что вы делаете мистер Сунейхи?

Иракец не ответил

– Я знаю, вы возносите дуа, просите Аллаха о том, чтобы он избавил вас и вашу семью от меня, не так ли? Почему вы думаете, мистер Сунейхи, что Аллах способен избавить вас от меня?

Иракец ничего не ответил – но впервые за все время разговора он поднял голову и посмотрел на британского капитана с такой ненавистью, что становилось жутко

– Так вот, мистер Сунейхи. Смею вас заверить, что Аллах никак не избавит вас ни от меня, ни от страданий, которые вам предстоит перенести на пути к правде. Правде, которую вы рано или поздно мне скажете. А знаете, почему, мистер Сунейхи?

O«Флагерти снова остановился перед иракцем наклонился, чтобы говорить ему в ухо.

– Потому что я трахал вашего Аллаха, ясно? А страницами из Корана я вытираю задницу в туалете. Ну, что скажешь на это?

Сунейхи ничего не ответил. Блестящими черными глазами он продолжал смотреть на британца, словно стараясь поджечь его взглядом.

– Окей – O’Флагерти выпрямился – вы, вероятно, хотите доказательств того, что ваш Аллах ничего не может. О да, я знаю всю эту хрень… Когда я иду в туалет – я читаю то, что написано на страницах Корана перед тем, как вытереть ими задницу. Например, там написано, что жизнь всех живущих в руках Аллаха. Ну, не глупость ли…

Стерлинг не смотрел на то, что происходит – вместе с драгунами он держал периметр, в любую минуту могло произойти нападение. Но он знал, что O’Флагерти обычно так много не говорит. И если он столь словоохотлив сегодня – то это не к добру…

– Вот, например…

O«Флагерти подошел к одной из двух жен Хусейни, привязанной к дереву. Погладил ее по голове, и вдруг – сделал резкое движение левой рукой, совершенно неожиданное. Звериный рев женщины заглушил истошный крик Камрана Сунейхи. Черная ткань паранджи разошлась – и наружу полезли темно-сизые, окровавленные змеи кишок.

– Вот видите, мистер Сунейхи. На самом деле – смерть в моих руках – O’Флагерти показал иракцу небольшой, заточенный как бритва нож-скелетник, который всегда был у него в левом, а не в правом рукаве, и это при том, что он был правшой.

– Аллах испепелит тебя! – проревел Сунейхи, это были первые его слова за все время разговора – Аллах сожжет тебя…

– Вот видите. Оказывается, вы знаете английский язык и умеете неплохо на нем изъясняться. Что же касается вашего утверждения, мистер Сунейхи – смею вас заверить, что я не боюсь Аллаха. Потому что его нет. Как только вы подыхаете – вас ждет могила. И черви, питающиеся вами. Вот и весь ваш Аллах. Вот и все, что вас ждет, мистер Сунейхи…

Женщина, руки которой были связаны – уже не могла кричать, а только хрипела. Кишки, вываливающиеся из раны, свисали до земли…

– Вашу жену еще можно спасти в госпитале, мистер Сунейхи – заметил O’Флагерти – у нее вскрыта брюшная полость, но сами кишки целы. Если сделать операцию и обеспечить должный уход, то она останется в живых. Но для этого, мистер Сунейхи – вы должны поделиться со мной информацией. Где британские солдаты?