Александр Афанасьев - Временно живые. Продолжение романа «Период распада»

– Удачи, парни… – напутствовал их водила, парень из британского контингента – она вам чертовски понадобится

Не отвечая – САСовцы скатились с дороги…

* * *

Идти по крышам и в самом деле было удобно. Хотя и непривычно… высоко, и слишком много пространства вокруг. В сочетании с перекинутыми с крыши на крышу, противно поскрипывающими под ногами деревянными мостками – и вовсе непривычно…

Один раз – мимо них пробежали несколько человек, трое тащили реактивные гранатометы, еще двое – выстрелы к ним.

– Салам… – сказал один из гранатометчиков, ему и в голову не пришло, что перед ним британские солдаты.

– Ва алейкум ас-салам – глухо ответил Стирлинг. Он шел в голове маленького отряда – потому что лучше всех знал языки

Ничего не заподозрили…

Потом им пришлось спуститься на землю – в одном месте переход был сломан вместе с домом, в него видимо, угодил артиллерийский снаряд. Если они не заблудились – то до дома врача Камрана Сунейхи было совсем немного…

* * *

– Похоже, здесь – сказал капитан Мелвин O’Флагерти, указывая пальцем вперед…

В Афганистане дувалы есть везде, даже у самых бедных домов. Здесь дом, огороженный от внешнего мира будет уже не домом, а виллой. В иракских городах было полно домов и целых районов, которые централизованно строил Саддам Хусейн. А на юге – в особенности, потому что здесь была война и одно время – до этого города дотягивались иранские гаубицы. Дома, которые строил Хуссейн были примитивными, без малейших следов архитектурного замысла – просто прямоугольник из бетона с плоской крышей, окнами и дверью, иногда в один этаж, иногда в два – места в Ираке хватало, многоэтажки почти не строили. Камран Сунейхи жил как раз в таком доме, одноэтажном – они его опознали как раз по стоящей перед домом машине с красным крестом – это чтобы ни махдисты, ни с блокпостов не стреляли, если ехать быстро.

– Двое назад. По команде и тихо! Гранаты – только в крайнем случае!

Не было собак. В иракских городах не было собак – собак здесь никто не держал, потому что укушенный собакой не попадает в рай. Это было хорошо – с собаками уже сейчас надо было бы что-то делать, собаки с их чутьем, чуют чужаков гораздо тоньше, чем люди. С другой стороны… например, в Амаре был памятник шахиду… точнее шахидке. Толстая такая бабища, по преданию во время ирано-иранской войны она пробралась к иранскому окопу и подорвалась там, с иракскими солдатами вместе. Когда только входили – памятник хотели своротить, но потом плюнули – пусть стоит…

Думаешь не о том…

Стирлинг встал у левой стороны дверного проема, сзади, Гердс справа. Вышибить дверь можно было с помощью выстрела из ружья или небольшого заряда взрывчатки, но ни того ни того делать было нельзя…

Грязь… какие-то ящики. Господи… как они тут живут?!

– Три – два – один – давай!

У Гердса был пистолет сорок пятого калибра – нештатный Спрингфилд Тактикал Оператор с глушителем, им он и решил стрелять в замок. Большая, тяжелая, но мягкая пуля должна была подойти для вышибания замка гораздо лучше, чем девятимиллиметровая или пять – пять – шесть. Пять – пять – шесть при попадании в препятствие с такого расстояния скорее всего попадет тебе же в ногу…

На третьем выстреле дверь поддалась, одновременно с этим – с той стороны раздался едва слышный, встревоженный голос. Гердс дернул дверь – она открывалась наружу – Стирлинг пошел внутрь, подсвечивая себе подствольным фонарем…

Оказалось, что далеко идти не надо. Внутреннее строение таких домов оказалось тоже максимально простым, эта дверь безо всякого коридора, как принято в европейской архитектуре – сразу вела в комнату, которая оказалась спальней. На полу – кто-то возился, плакал ребенок – потом на Стирлинга кто-то навалился, вскочив с пола и он не выстрелил только потому что понял – это женщина и у нее нет оружия.

Но ситуация все равно была опасной – в таких домах может быть и оружие и пояс шахида – охнуть не успеешь.

Он толкнул женщину к стене.

– Огаф бмканек ла тесратек! Ирфаа едаак! Ирфаа едаак! 18 18 Не двигайтесь! Покажите мне руки! Покажите мне руки! (иракск. диалект).

Гердс ударил кого-то ногой, снова завизжал ребенок – как ножом по стеклу.

– Вайн рифакак! Вайн рифакак! 19 19 Мы ваши друзья (мы дружелюбны). – сказал Стирлинг, и это была самая большая ложь, которую он когда-либо говорил в своей жизни.

Гердс, помогая себе пинками, вязал, кого мог под прикрытием Стирлинга. Шум ударов – раздавался и с другой стороны дома, откуда вошел капитан со Сканнаханом. Для зачистки даже такого, не слишком большого помещения – их было слишком мало, и приходилось выкручиваться, как можно.

Камран Сунейхи оказался самым обычным арабом из этих мест, полноватым, средних лет, чернобородым. Он подслеповато моргал, когда его осветил луч подствольного фонаря.

– Вайн а баасеен? Вайн а шлахек? 20 20 Есть в доме баасисты? Есть оружие? – спросил его Стирлинг

– На! На баасеен. На шлахек! – возмутился Араб

– Хорош с ним базарить…

Сканнахан перехватил пистолет и рукояткой ударил араба по затылку

* * *

Они были живы и вошли тихо – но это было половиной дела. Они находились сейчас в одном из самых опасных мест в Ираке за пределами «треугольника». 21 21 Треугольник, треугольник смерти – зона расселения суннитов в центре Ирака, включающая Багдад. До того, как главными действующими лицами на сцене противостояния стали шииты – максимальное количество терактов происходило именно там. В любой момент – к дому могли подойти боевики, сосед мог заинтересоваться, что происходит. И тогда кранты – пусть дом довольно крепкий на вид, из бетона – все равно, шквального огня РПГ он не выдержит, а пробиться к ним не успеют…

– Птичка, это Альфа. Птичка, это Альфа, вы слышите нас? – запросил капитан

– Альфа, это Птичка. Подтверждаю неустойчивый контакт.

– Птичка, это Альфа. Дело сделано, повторяю – дело – сделано. Забирайте нас отсюда к чертовой матери…

– Альфа, это Птичка… Вас понял.

– Эй, капитан!

O«Флагерти. Сканнахан показывал на стоящий перед домом автомобиль…

– Выглядит классно, а?

– Черт, мы туда не поместимся.

– Эй, кэп. Да я на метле готов лететь, только бы унести отсюда свою задницу…

Капитан прислушался. Грохот стрельбы – был слышен даже здесь…

– Эй, Горец. Иди, глянь… Малыш, прикрой его.

Стирлинг разозлился – эта кличка ему не нравилась. Но прикрыть и в самом деле – было надо.

Под прикрытием автомата Стирлинга – Горец подошел к машине, прикладом со второго удара выбил стекло сбоку, залез в машину. Машины здесь были старые, простые, часто без мудреных противоугонок – а машина врача и вовсе должна была быть в любой момент в полной боевой, без всяких там снятых аккумуляторов – в любой момент мог последовать вызов.