Егорлык - Боевой 1918 год 2

Меня это развеселило:

— Я вам что — бронепоезд? Общим голосованием имя подбирать?

Собеседник, горячо возразил:

— Ты лучше! Тем более — ничего подбирать не надо. Уже все подобрано. Только ты не вздумай скандал устраивать, потому что предстоящее действие здорово вдохновляет людей.

— В смысле?

Кузьма потупился:

— Ну, будущее решение комитета, оно как бы не тайна. Да, в общем-то, все про это знают. Так что, народ готовится…

Я заржал:

— Ты еще скажи — к таинству! — последнее слово я произнес многозначительным шепотом и перейдя на нормальный тон продолжил — Но сам подумай — ведь херня какая-то получается! Ладно бы решили, что буду Иван Ивановичем Ивановым. Так нет — послушали идиота и ударились в религию.

Комиссар вскинулся:

— Наоборот! Никакой религии! Я тут, в Севастополе, на всякий случай, к священникам, с ребятами из комитета наведывался. Так вот — церковь выступает категорически против даже упоминаний старинных языческих верований. А наших парней, этот церковный запрет, очень сильно подзудил и вдохновил. Сам знаешь их отношение к попам. Так что, всё как-то один к одному сложилось. Тем более, что Ивановых много, а Чур один. Его ведь, вся страна знает! И церковникам это имя поперек горла, что в свою очередь очень нравится бойцам. Поэтому, никуда ты не денешься, Чур Пеленович!

Кузьма набычился, готовясь отстаивать свое мнение, а я молча смотрел на него. Ну-ну… можно подумать, для меня это известие — неожиданность. Нет, разговор я так построил, что вроде как я удивлен, только на самом деле, знал об этих шевелениях, с момента их появления. Какой же я командир, если не буду в курсе происходящего в батальоне? В начале, думал прекратить самодеятельность, но потом решил — какого черта? Действительно — хожу с кликухой, словно барбос. Пора уже остепениться. Правда, сам, изначально, на что-то столь вызывающее не рассчитывал. Думал, что ни будь обычное взять. Навроде — Чур Атрёмов. То есть, тупо поменять имя с фамилией, включив любое рандомное отчество (ну не Владленовичем же называться?). Но если уж так повернулось, то пусть идет как идет.

Тем более — решение батальона, принятое в боевой обстановке, заткнет рот всем будущим недоброжелятелям. А они обязательно будут. Назовись я так самостоятельно, всенепременнейше появятся «товарищи», страстно желающие потыкать носом товарища Чура в его сомнительное ФИО. Но теперь, никто и вякнуть не посмеет.

К слову, насчет будущих «вякальщиков». Как я уже говорил, в дальнейшем, вращаться планирую в самых верхах. Как раз там, где «товарищи», жрут друг друга денно и нощно. И для того, чтобы не давать им повод цеплять Чура туманным прошлым, была разработана «легенда».

По ней, мы с товарищем Жилиным, плотно работали еще с четырнадцатого. В нашей группе, из пяти человек, была строгая конспирация, поэтому даже Седой не знал настоящих имен. Общались исключительно по партийным псевдонимам. Занимались, в основном, «эксами».

При этом, такая группа, реально существовала. Вообще, Иван, помимо остальной работы, курировал несколько подобных, никак не контактирующих между собой ячеек. Но лишь одна, была уничтожена полностью. Причем, у него на глазах — во время попытки захвата денежного фургона. Двое, случайно подорвались на самодельной бомбе, еще двоих застрелили полицейские. Жилину, тогда, удалось уйти чудом. А полиция, долго искала пятого налетчика. Вот, по легенде, я и стал тем самым пятым, из разгромленной группы. И в марте восемнадцатого, Иван меня чудесным образом «нашел».

Скажу больше — боевика Чура, вспомнил даже главарь пролетарской Революции. При этом, как говорил Седой, ему даже свои способности к воздействию применять не пришлось. Так — чистая психология. Пару раз, в разговоре с Ильичем о прошлых свершениях, он упомянул мое имя. А дальше, вождь, уже самостоятельно Чура в пример на собраниях ставил, как лично знакомого старого подпольщика, заслуженного и проверенного товарища, который сейчас творит чудеса на фронте.

Поэтому, я очень сильно сомневаюсь, что кто-то, после слов Владимира Ильича и Ивана Николаевича, захочет копать, пытаясь прояснить мои детские и юношеские годы. В этом, просто не будет смысла. Ну, разве если что будущие биографы начнут стараться…

С другой стороны, интригующих идиотов всегда хватало и обязательно найдутся те, кто решит палочкой потыкать Чура, подозревая его невесть в чем. Проявляющих, так сказать, «пролетарскую бдительность». Ну да ничего. Как найдутся, так и потеряются.

Но, это все дела далекого будущего, а сейчас, хлопнув по плечу застывшего в ожидании ответа Лапина, сказал:

— Ладно не напрягайся. Я тебя понял и против народа не пойду. Так что хрен с ним — Сварогов, так Сварогов! В конце концов, это же не Синежопов или Задрыгайло? Короче — сойдет!

Рейд начался еще затемно. А часам к семи утра, уже встретились в условленной точке с буденновцами. Забрав у них часть техники и людей, передали весь гужевый транспорт, определили куда двигаться остальной кавалерии, после чего рванули дальше.

Головной мотоциклетный дозор (у меня было уже три мотоцикла с умеющими рулить байкерами) вооруженных пулеметами и одетых в немецкую форму, катил впереди. Остальная колонна, держа положенные интервалы, резво двигалась следом. И резво, это значит реально резво. Скорость держали около тридцати километров час. А если вспомнить, что даже в двадцать первом веке армейские колонны движутся где-то сорок-шестьдесят в час (в зависимости от состояния дороги) то сейчас это просто ого-го! Угу, учитывая, что даже на бричках и тачанках, для преодоления ста километров, нам бы требовалось около трех дней. Ну, если все бросить и сильно постараться, то, загнав лошадок вусмерть, можно управиться и за полтора. Но после этого, еще день надо отходить.

В общем, сейчас мы просто летели, двигаясь приблизительно параллельно железке, отойдя от нее километров на двадцать. Ведь в этом районе батальон уже крепко пошалил, а я все никак не мог сломить вбитые правила, относительно ухода рейдовой группы, при проведении противником контрдиверсионных мероприятий. И ротных своих тоже накручивал, поясняя, что сейчас немец расслаблен и несколько инертен в мышлении. Но если найдется у него умный командир, то нам станет солоно. При этом поясняя, что бы я сам делал для поимки вражеского подразделения у себя в тылу.

Мои парни, слушая варианты способов их обнаружения, задержания и уничтожения, делали круглые глаза да локтем крестились, чтобы у фрицев не появился тип, подобный зловредному Чуру. При этом, я конечно же рассказывал и способы противодействия врагу. Иногда, даже чуть забегая вперед. Вот, например с теми же рациями. Пояснил, что сейчас, противник, поймав нужную волну просто слышит писк нашей морзянки. Но уже в самом ближайшем будущем, сделать передвижной пеленгатор и с трех точек засечь место выхода в эфир, это как два пальца об асфальт. Именно поэтому необходимо, чтобы связисты, в рейде, для передачи сообщения отходили как можно дальше.