Егорлык - Боевой 1918 год 2

Ну а мы, убедившись, что все прошло нормально, пригибаясь и прикрываясь растительностью рванули к своим. Рысили столь резво, что даже опередили наших липовых дозорных. Те же, через несколько минут проехали сквозь залегших морпехов и стали удаляться в сторону редких далеких выстрелов.

А колонна тем временем приближалась, не ожидая подвоха. И когда расстояние сократилось до двухсот метров, по ней, после моего свистка, кинжальным огнем ударили свинцовые струи. Выстрелы винтовок и пулеметов слились в один сплошной грохот. Сзади, добавляя звукового сопровождения захлопали минометы и сбоку от дороги, расцвели султаны разрывов. Ковыряя оглохшее от стрельбы ухо, я, исключительно для себя, но от этого не менее злобно, заорал:

— За каждую мину спрошу! Мазила!

Нет, было понятно, что с первого выстрела попасть нереально и пристрелка в любом случае нужна, но вот хотелось поорать, выплескивая адреналин. Слишком уж картина получалась фееричная. Передние несколько рядов УНРовоцев, смело будто косой, в первые секунды. Похоже, пули там не по одному человеку пробивали… И пока остальные порскали в придорожные кусты, на дороге, осталось валялось не менее полусотни солдат. А может и больше. Кстати, телепатия однозначно существует, потому что уже вторым залпом, достойный ученик Васильева влупил почти точно, куда надо. А потом стал гвоздить так, что в воздух летели какие-то доски и даже обломки тележных колес.

Уже после первого хлопка минометов, взревели моторы броневиков, которые, выкатились из-за деревьев и набирая скорость, поехали на сближение с противником. Я же, приникнув к биноклю стал смотреть, что предпримут влипшие в засаду вороги.

Те, повели себя довольно предсказуемо. Увидав прущую в их сторону броню, вооруженные лишь винтовками, залегшие под огнем люди, резко подхватились и чесанули туда, откуда пришли. Но броневики ездили быстрее, чем они бегали. Поэтому, очень быстро сблизившиь, начали стрельбу практически в упор. Да и наши не самоходные пулеметчики не спали… Гайдамаки, снова залегли. На этот раз, похоже, окончательно. А я, поднявшись во весь рост, дунув в свисток махнул рукой, приказывая ударным взводам, идти на сближение с противником. C такого расстояния перестреливаться можно долго. При этом, лишь боеприпасы зря пожжём. Тем более ворогам, пока явно не до нас. Все их внимание приковано к плюющимся огнем броникам.

В принципе, мои командиры, это тоже поняли, поэтому, штурмовые группы, еще до свистка, рывками стали выдвигаться вперед, увлекая за собой остальных. Сойдясь с солдатами метров на пятьдесят, опять залегли и стали пугать шароварников, своим любимым криком «полундра!». Тех, кто с испугу пытаться отстреливаться, тут же брала на свинцовую заметку порыкивающая моторами броня.

Но продолжалось сопротивление совсем недолго. К тому времени, когда я с охраной дошел до передовой цепи, враги стали сдаваться. В смысле те, кто выжил, потому что три броневика — это шесть пулеметов, успевших натворить дел еще до подхода штурмовиков. Нет, какие-то наиболее быстроногие и сообразительные единицы успели удрать в степь, скрывшись за пологими холмами (в этот момент сильно не хватало Буденного с его казачками) но основную массу мы покрошили.

Наши еще выковыривали из кустов пытавшихся спрятаться, а хозяйственный Михайловский, уже производил ревизию телег, в которых везли пулеметы и боеприпасы. При этом, подняв гнутый щиток, с непредусмотренной заводом рваной дырой, явно матерился, вспоминая нехорошими словами минометчиков. Ну да ничего. Боеприпасы, думаю, мы трофеями компенсируем, а то, что «максимки» разбиты, так это пустое. Главное, что их против нас не успели применить.

Сидя на броневике, я осмотрелся, соображая, что же у нас получилось. А получилось хорошо. Несколько десятков пленных согнали в общую кучу, попутно освобождая их от оружия и амуниции. Трофейщики, в сопровождении групп зачистки, активно обдирали убитых. Санитары, на легких брезентовых носилках, трусцой тащили кого-то из наших к появившимся из-за холма медицинским машинам. Вернее, к той где базировался хирург. У батальонного Пилюлькина, в специально расширенной будке, целая операционная ездила. Со всеми клистирами, склянками, инструментами и операционным столом. Что-то можно было делать прямо в самодельном КУНГе [33] Кузов Универсальный Нормального Габарита. , а в случае необходимости, ставилась отдельная медицинская палатка.

Но судя по тому, что палатку пока не разворачивали, особо серьезного ему никого не принесли. Да и не мудрено — не зря же я ребят штурмовых групп, в панцири одел. Правда, темный народ в начале пытался было бухтеть, не желая на тренировках таскать дополнительную тяжесть. Но наглядная демонстрация его полезности, а самое главное, озвученная цена изделия (в золотых рублях), заставила всех недовольных моментально замолчать. А баталеры, закатывая глаза, поставили изделия Чемерзина на особый учет.

Тут я обратил внимание на то, что от группы пленных (которых навскидку было человек тридцать) отделили двоих и погнали в мою сторону. Ага. Похоже, старших вычленили для допроса. Ну ладно, поговорим. Когда сладкую парочку подвели ко мне, я, уже закурив, стоял возле «Остина» и окинув взглядом понурых парней, приказал:

— Представьтесь.

Мужик постарше, лет тридцати с бланшем под глазом и полуоторванным воротом на кителе, вытянулся:

— Бунчужный Савенко.

Его более молодой спутник, чуть заикаясь выдавил:

— Подхоружний Павлив.

Форму УНРовцев видел в первый раз, поэтому с интересом окинул взглядом знаки различия. Хм… подхоружний, судя по одинокой сиротливой полоске, это что-то типа младлея? Или как сейчас говорят — прапорщика? А второй, скорее всего, сержант или старшина. Вон на нем сколько мелких звезд. Смотрятся внушительно, прямо как старшинская «пила» в РККА тридцатых годов. Да и сам он, общей матеростью и угрюмостью взгляда, вполне соответствует. Но, насчет конкретизации званий выясню потом, а сейчас, чтобы не затягивать паузу задал следующий вопрос:

— К какому подразделению относилась ваша часть?

Отвечать взялся Павлив:

— Мы из четвертой роты первого, имени Петра Дорошенко, Запорожского полка.

— Кто командир полка?

— Полковник Загродский.

Хм… не слыхал про такого. Сделав отметку в памяти, продолжил допрос, узнавая, какого хрена они вообще тут делали. И выяснилась интересная штука. Оказывается мы чуть-чуть не успели и передовые части соединения уже успели проскочить до Снигиревки. А говоря конкретнее, вот как раз три роты первого Запорожского полка. И эти вояки, ожидали своей очереди, но тут выяснилось, что подвижной состав закончился. Покойный ныне ротный, у них был карьеристом, поэтому принялся бегать и скандалить, напирая на то, что у него приказ. Но транспорт от этого не появился. Зато какой-то железнодорожный чин, утомленный воплями, посоветовал ему своим ходом выдвинуться на следующую станцию (там расстояние всего километров двадцать пять) где по слухам, уже завтра, должны были починить паровоз, стоящий в ремонте. И если туда успеть до того, как его перехватят, есть все шансы выполнить приказ начальства в срок.