Анатолий Логинов - Первый император. Эндшпиль

Лейтенант Дитрих Штейн, исполненный важности от осознания собственной миссии, неторопливо рысил впереди небольшого отряда из трех с половиной десятков конных егерей, прислушиваясь к звукам далекого боя. Лейтенанту было отчего важничать, его дядя получил дворянство и даже смена начальников Генерального Штаба положительно сказалась на его карьере. Из помощников Мольтке[8] он стал помощником самого кайзера. Не зря командир полка, оберст Игнациус фон Берг, начал прислушиваться к предложениям простого лейтенанта.

И теперь вслед за передовым дозором маршировали две колонны - конных егерей, улан и роты егерей на велосипедах. Так что, если повезет, одним из первых в Аррас, до которого оставалось не больше десятка миль, войдет взвод лейтенанта Штейна. И он подумал, что в таком случае кузина Хелен точно забудет про его детское прозвище Дзинь…

Вдруг впереди появился вахмистр Руц, командовавший передовым дозором, остановил коня и поднял руку, привлекая к себе внимание. Дитрих, сделав знак остальным остановиться, подъехал к нему.

- Что случилось, Отто?

- Впереди лягушатники, герр лейтенант. Нас обстреляли. Я оставил своих наблюдать, а сам вернулся к вам.

- Понятно. Спешиться! Коноводам отвести лошадей к тому оврагу! – приказал Штейн, повернувшись к отряду. И продолжил, уже Руцу – Пойдем посмотрим, что там. И отправь вестового к герру оберсту.

- Слушаюсь!

Пока Отто отправлял посыльного, Дитрих неторопливо спешился, передал коня ординарцу и пошел за Руцем. Пришлось даже пригнуться и в конце концов стать на четвереньки, чтобы их не заметили наблюдатели. Хотя Дитрих и посчитал это излишним, потому что верховых дозорных французы не могли не заметить. Однако, к удивлению лейтенанта, уланы Шмидт и Брайер успели уложить своих коней, словно циркачи. А усиленно копающиеся в земле французы, припугнув дозор несколькими выстрелами, больше на них внимания не обращали. Воспользовавшись этим подарком, лейтенант тщательно рассмотрел всю видимую часть укреплений, занося результаты наблюдений в блокнот. К сожалению, наблюдение пришлось прервать, как только французы заметили приближающиеся колонны наступающих. Заметив германскую кавалерию, французы сразу начали стрелять, причем досталось и передовому дозору вместе со Штейном. Пришлось оставить убитых лошадей на месте и на четвереньках уходить в кусты.

Обстрелянные на подходе германские кавалеристы спешились и попытались с ходу атаковать противника. Атаку поддержали три трофейных автоматических орудия Максима калибра три и семь десятых сантиметра. Захваченные у англичан вместе с большим запасом снарядов эти пушечки так понравились оберсту, что он договорился с командованием и оставил их у себя. Они неплохо показали себя при прорыве, подавив уцелевшие и внезапно открывшие огонь английские пулеметы. И сейчас, командуя сводным отрядом, Игнациус фон Берг рассчитывал на их огонь для подавления обороны. Но атаку французы, у которых оказалась скрыта батарея дивизионных орудий, отбили. Огнем пулеметов, винтовок и шрапнелью. Отбили и вторую, более тщательно подготовленную. При этом из трех орудий Максима уцелело лишь одно. Еще одно артиллеристы обещали починить к утру.

И тут снова отличился лейтенант Штейн, которому в свое время дядя давал почитать некоторые интересные сведения о бурских приемах войны. Он предложил по примеру коммандос ночью пробраться с небольшим отрядом в тыл противника и уничтожить столь досаждавшую неприятельскую батарею.

Обнаруженная во время наблюдения лейтенантом канава помогла нескольким десяткам егерей, в том числе и конных, подобраться к окопам. Потом было внезапное нападение… и ночная свалка. Из которой вырвались в тыл всего полтора десятка самых опытных бойцов. Ночную вылазку немцев французы отбили и потом до утра время от времени палили на любой шум. Пробиравшихся в тыл диверсантов в суматохе никто не заметил и они благополучно собрались утром в небольшом кустарнике у дороги на Аррас.

- Кажись пушки, тут господин лейтенант. Вон, навоз и колея осталась - вахмистр указал кучку «конских яблок» и характерные следы колес. - Пожалуй, вон в той роще стоят…

- Так-так. Отто, - обратился Манфред к одному из улан. – готовим гранаты и за мной. А мы с Гансом вперёд пойдем, посмотрим, что там к чему.

Но, как выяснилось позднее, вахмистр не ошибся. Когда лейтенант с ефрейтором из егерского батальона подобрались поближе к роще, в ней громко выпалила пушка. Затем вторая. Подождав отставших, они теперь уже всем отрядом двинулись вперед.

- Лейтенант, смотрите, точно батарея лягушатников! - прошептал вахмистр, словно боясь спугнуть артиллеристов, расположившихся метрах в двухстах впереди, среди ровных рядов деревьев. Как раз в тот момент, когда Дитрих выглянул из-за вершины холмика, орудия опять дали залп.

- Атакуем, господин лейтенант? - с надеждой спросил Отто, глядя на Штейна.

«Да, положение наше, честно сказать, незавидное - подумал Манфред. - Нас здесь пятнадцать, а лягушатников как минимум, около сотни. И до них бежать сотни две шагов. Гранаты не докинешь. Но и смотреть просто так нельзя. Пойдет полк в атаку и будет очередной армагеддон», - и он вспомнил увиденную во время боев картину. На вытоптанном пехотой поле, неподалеку от рощи лежали грудами люди и лошади, все, что осталось от почти семисот тюрингских гусар, попавших под обстрел французских пушек, быть может, как раз этой батареи. «Как начнут опять в четыре ствола сажать по атакующим шрапнелью…»

- Отто, вы и четверо лучших стрелков залягут вон на том холме и обстреливают позиции, выбивая самые опасные цели. Мы же бежим и оказавшись рядом бросаем гранаты. Все ясно?

- Так точно, - ответил за всех вахмистр.

- Тогда вперед! С нами Бог!

Оглушенные грохотом выстрелов артиллеристы не сразу поняли, отчего вдруг начали падать их товарищи. И лишь взорвавшиеся на позиции гранаты. И внезапно оказавшиеся среди них немцы , заставили их отвлечься от орудий и броситься к стоявшим в козлах карабинам…

Дитрих наотмашь рубанул склонившегося над зарядным ящиком француза, чувствуя привычное сопротивление лезвию. Замахнулся и ударил второго, от неожиданности сабля, застряв в голове артиллериста, вырвалась у него из руки. Выхватив парабеллум, он выстрелил в размахивавшего саблей лейтенанта, пытавшегося организовать солдат. Лейтенант выронил саблю, прижал руку к груди и мешком осел на землю. Тут из-за ближайшей пушки выскочил француз, и, вскинув к плечу винтовку, выстрелил в Штейна. Краем глаза заметив быстрое движение, Дитрих упал. Перекатившись по земле, Штейн, морщась от боли, привстал на колено. И прямо сквозь пушечное колесо выстрелил два раза. Попав незадачливому стрелку в живот. Француз выронил винтовку. И схватился руками за колесо, медленно сползая по нему. Вставая, Дитрих ударом ноги отбросил раненого противника от себя. Снова выстрелив в ещё одного бежавшего француза.