Василий Панфилов - Дипломная работа [СИ]

– Есть… – и козыряет, – не жужжать!

– «Мой милый Алекс, если бы я могла нарисовать тебе картину своего сердца, то вряд ли на ней что-то изменилось бы, ведь ты знаешь его лучше кого бы то ни было [31] Отрывок (несколько отредактированный) из письма Абигейл Адамс Джону Адамсу, второму президенту США. . То место, которое ты занял там, и та власть, которую ты имеешь над ним, не оставила там ни одного свободного местечка.

Оглядываясь назад, на первые дни нашего знакомства и невинные моменты дружбы и первой близости…»

Перо остановило свой стремительный бег, и мужчина, странным образом пишущий от лица женщины, замер, покусывая губу. Склонив голову набок, он хмыкнув, кривя в усмешке губы, и продолжил писать.

– «… я понимаю, что без тебя, мой дорогой и любимый, я не смогла бы видеть, думать, чувствовать и даже жить [32] Отрывок (отредактированный) из письма Зельды Сейр Фрэнсису Скотту Фицджеральду. . Я хочу целовать тебя сзади – там, где на шее начинаются волосы, а после – усыпать поцелуями твою грудь. Я люблю тебя, и даже не могу передать словами, как сильно…»

– Роковая стр-расть, – насмешливо сказал мужчина по-русски, пробегая глазами по тексту, – А недурственно вышло, герр Бергманн, он же Розенблюм, он же Рейли… совсем недурно! Не податься ли нам в эпистолярный жанр? Хе-хе-хе…

Взяв чистый лист, он принялся начисто переписывать письмо, тщательно вырисовывая каждую буковку, сверяясь с образцом почерка. Медленно… но не всякий графолог взялся бы уверенно утверждать, что письма написаны разными людьми.

– Последний штрих, – пробормотал мужчина, и залез в ящик письменного стола, – да где же…

Брызнув из флакончика с духами в стороне, он помедлил секунду, и быстро провёл письмом в оседающем душистом облачке, после чего поднёс к носу и понюхал.

– Перебор… ладно, не буду сразу в конверт запечатывать, пусть выветрится немного.

Встав, Бергманн потянулся всем телом, и взяв из лежащего на столе портсигара папироску, закурил, щуря блаженно миндалевидные тёмные глаза. Пуская кольца ароматного дыма и ни о чём не думая, мужчина смотрел из окна номера в отеле на улицу Дурбана, и губы его кривились в усмешке.

Маленькие человеческие фигурки, спешащие по своим делам, виделись ему куклами, а сам он – кукловодом. Десятки тоненьких ниточек, и вот уже куклы повинуются тончайшим манипуляциям, сами не зная о том.

Работая на четыре великие державы разом, можно делать ровно то, что хочется лично ему! Нет ничего слаще, чем быть одним из тех, кто стоит за троном, в тени…

… и манипулировать теми, кто вершит судьбы мира. Ну или думает, что решает!

– Стрелять легко, – пробормотал он, глядя сверху на людей и повозки, – и даже завербовать человека, выбрав или подстроив нужный момент, не так уж сложно. А вот тонкие манипуляции, когда кто-то искренне считает, что он сам принимает решения… вот это искусство!

Обхватив стриженую голову руками, я склонился над картой акватории Дурбана, зажав в зубах карандаш. Фарватер, глубины, возможные стоянки для британского флота и минные банки на их пути помечаются цифрами и линиями, стираются, сверяются и снова обрастают вязью цифр, линий и слов.

Знаю, что дублирую работу флотских офицеров Южно-Африканского Союза, но потраченное на это время не считаю потерянным. Какой флот, такие и… н-да, я пристрастен и пессимистичен, не спорю.

В войну флот Союза участвовал чуть меньше, чем никак, если не считать таковым судёнышки контрабандистов, прорывавшие блокаду. Это потом уже набежали с предложениями услуг морские офицеры десятка стран, но вот качество… Всё больше неудачники, переслужившие все сроки вечные лейтенанты и прожектёры, фонтанирующие идеями. Сколько там дельных, сколько бездельных, дураков и просто шпионов – Бог весть.

Поэтому и пытаюсь разобраться самостоятельно, обложившись военно-морскими мемуарами и пытаясь найти в этой свалке военно-морских анахронизмов жемчужное зерно. Знаю, что изобретаю велосипед, но…

… тот самый случай, когда проще сделать самому, чем объяснять. Потому как военно-морская «классика» для меня вторична, пытаюсь думать как водолаз.

Мне достаточно примерно представлять, как могут пойти дела, и в этом мне всемерно помогают военно-морские уставы Великобритании, структурированные донельзя, в которых любое отступление от устава карается трибуналом даже (!) в случае победы. Для флота Великобритании это разумно, ибо поистине «У короля много», и проще дрессировать «серую массу» строго по уставу, чем выискивать крупицы талантов, которых на столь огромный флот просто не хватит.

Попытка свести в единое целое акваторию порта и прилегающих территорий, военно-морской устав Великобритании и минные банки – одна сплошная головная боль.

Добавляет мигрени водолазное снаряжение, доведённое наконец-то до ума. Ласты, маска, более совершенный дыхательный аппарат, коим горжусь особо, ибо…

… вот честно, не знаю! Знаю только, что водолазное снаряжение можно как-то использовать в будущей войне, а вот как именно… а чорт его знает!

Идей полно. Постоянно придумаю что-нибудь интересное, а то и всплывает в голове виденное в синематографе будущего… наверное. Не всегда понимаю, где у меня виде́нья, а где – плоды собственной буйной фантазии.

Вот только всё или почти всё требует либо нескольких лет подготовки, либо вообще невозможно в ближайшие десятилетия по техническим причинам. Нужна цепочка простых решений, не требующих ни многолетней подготовки личного состава, ни тем паче выстраиванья с ноля новой промышленности в наших отсталых краях.

Объявить о создании новых подразделений военно-морского флота ЮАС нельзя по соображениям секретности, но даже если бы не было такой необходимости, всё очень…

… печально. Дыхательные аппараты, пусть и нынешнего, несовершенно образца, в Дурбане есть. И мы с Санькой и Мишкой ныряли, не особо скрываясь. А желающих поиграться с интересной игрушкой – меньше двадцати человек на весь город… так-то.

В основном, что характерно, только около берега на мелководье. Пугают людей глубины, и сам ведь руку приложил, серией рассказов про Ктулху, н-да…

Волею Судьбы и необычности написания рассказы стали достаточно популярными, во Франции даже фильм сняли, донельзя убогий, как по мне, но народ в кинотеатрах послушно пугается. Какое уж там покорение глубин!

Профессиональные водолазы – каста, притом «высшая». Всё больше дядьки в возрасте, с большим самоуважением и соответствующими заработками. И их, на минуточку, всего несколько человек на весь порт. Незаметно «из обращения» не изъять, да и согласятся ли?

Профессиональные ныряльщики за жемчугом в городе тоже есть, но с ними другая беда – профессия эта не так, чтобы сильно престижная, и народ там всё больше из низших каст, да притом японцы, индусы и прочие малайцы. Доверия к ним, несмотря на весь мой интернационализм – ноль.