Василий Панфилов - Дипломная работа [СИ]

Он скривился саркастически.

– … Лазаря Соломоновича. Наша задача, неуклонное улучшение жизни простонародья, но…

Воздев палец к небу, Пуришкевич начал на глаза превращаться в народного трибуна, и голос его сдержанно загремел в кабинете ресторана.

– … требуя одномоментного улучшения жизни здесь и сейчас, во время всемирного кризиса, они вставляют палки в локомотив российской промышленности! Патриотизм с опорой на здоровые силы народа…

По окончанию беседы, патриотизм решено было подкрепить пулемётами. Сугубо к народной пользе.

– Да тьфу три раза на твово Лифшица! – тыкая дулями в оппонентку, возмущалась интересная грудастая молодуха, зажав пачку листовок подмышкой, потея от негодования и жары. Она спокойно раздавала листовки у театральной афиши, а тут нате – конкурентка с каким-то Лифшицем!

Ей и без того жарко, влажно и тяжко дышать, а тут ишшо какая-то посторонняя лезет со своим Лифшицем! У ей совесть вообще есть, или ета жидовка на ей мацу замешивает, впополам с кровью християнских младенцев?! У-у, сволота пархатая!

– Хто он такой? Хласный в Адессе? И шо? Знаем мы таких хласных, на всё от бар сохласных! Так, бабоньки?! – Отчаянно «Хекающая» молодуха обернулась на зрителей с видом победительницы по жизни, но здесь ей не там и не вообще! Это не родное село, где она самая горластая, да при справном мужике! Здесь таких горластых, да при годящих мужиках, каждая вторая, не считая каждой первой! А с кавун кулаки у мужика, али помене, то совсем неважно, ибо стрелять умеют все, и што характерно, попадают.

Зрители охотно наблюдают за политическими дебатами посреди тротуара, щёлкая семечки кто свои, а кто и одолженные у соседей, но встревать не спешат. Тиятра! Выборы, оказывается, это здоровски интересно, когда они есть!

– Ой вэй! – отчаянно картавящая оппонентка возрастом заметно за сорок всплеснула полными руками и листовками на другого кандидата, как веером, – и чем же тибе Додик не угодил? Человек при обгазовании и связях, а ты мине и нам пгедлагаешь Гелетея? Где ви такое слышали, кгоме как здесь и в цигке?! Кто он такой, чтоб стоять пегед здесь?!

– Цирк как есть, – довольно осклабился подвыпивший портовый рабочий, лузгая семечки и культурно сплёвывая шелуху в мозолистый кулак, – и ходить никуда не надобно! Такой сибе променад с парадом Алле! Гы!

– Ага, – харкнув на камень раскалённой за день мостовой, согласился его коллега, растирая плевок подошвой, как и положено человеку культурному, уважающему себя и других, – год уже здесь, а до сих непривышно. Демократия!

– Он хто? Он хто?! – начала задыхаться молодуха, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки, но встречая только заинтересованный в развлечениях цинизм.

– Сама не знает, хто етот Гелетей, – с деланным сочувствием прокомментировала какая-то ехидная бабонька из толпы, не выпуская корзину с покупками из натруженных рук, – никак подзабыла?

– Агась, – отозвалась соседка с семечковой шелухой, налипшей на полной нижней губе, – у нас и спрашивает! Хи-хи-хи!

– Да Хелетей, если ты хочешь знать… – перекосив глаза разом на оппонентку и злоязыких баб из толпы, начала было сторонница Гелетея.

– Да кой чогт он мине и нам нужен?! – торжествуя, перебила оппонентка, надувая несколько обвисшую грудь и щёки, – Я тибе о том и да, шо если о твоём Гелетее никто не знает, и тебе нужно о нём гассказывать, то кто он такой, штобы пгетендовать на пост мэга Дугбана?!

– Да я тебя сичас за волосья! – шагнула молодуха к жидовке, но та только прищурилась навстречу, закалённая Привозом и семейной жизнью. Габариты у ней ничуть не меньше, хотя и более обвисшие. Да и торговка рибой, это такой сибе бонус к скандалу и драке, шо дайте два!

– Подол ей на голову! – обрадовался какой-то пьяненький новоприехавший, до сих пор не верящий в пребывание в Кантонах, и от того радующийся кажному дню. Его быстро зашикали, а потом, не унявшемуся, надавали в сторонке тумаков с пояснениями за манеры. Потому как здеся люди приличные собрались, а не абы кто!

Над головами протрещал мотор, и собравшиеся порскнули кто куда, задирая головы. Сразу стало понятно, кто служил, а кто просто приехал, ибо одни принялись срывать с плеч отсутствующие винтовки и искать укрытия, а другие – просто так, овцами напуганными.

– Итить твою… – отряхаясь, поднялся с мостовой работяга, переглядываясь с понимающими смешками с такими же ветеранами, а над их головами вновь пролетел «Феникс», таща за собой длинный плакат с портретом Гиляровского и надписью «Гиляровского – в мэры Дурбана!»

– А ить и неково больше! – согласился кто-то в толпе. Разом загомонили, обсуждая достоинства дяди Гиляя, Лифшица и как ево… Гелетея? Свои сторонники нашлись у каждого, но нужно же понимать разницу между теми и не теми! Есть кандидаты, какие надо кандидаты, а есть всякие, што ходют тут!

Политическая дискуссия закончилась прибытием полиции, и стрельбой в воздух, но довольны остались все стороны, и даже те, которые проиграли! Свороченная на сторону скула и вырванная с мясом пуговица, это тьфу! Зато этот… диспут хороший был. От души!

– Возражаю! – резко сказал Военгский, вставая, едва оратор закончил, – не имею ничего против идей интернационализма, но крайние его формы столь же вредны, как и национализм!

Кафе Де Флор, как всегда по вечерам, наполнено леваками всех мастей и национальностей, и разумеется, здесь не только (и даже не столько!) едят и пьют, сколько общаются и спорят. Не стал исключением и этот летний день, так что желание прославленного пилота и небезызвестного социалиста выступить в прениях, собравшаяся публика поддержала очень жарко.

– Возражаю, – чуть спокойней повторил Илья Митрофанович, встав у стойки, – Концепция интернационализма вполне разумна, перекликаясь притом с библейскими истинами. Все мы от Адама и Евы!

– Некоторые от Лилит! – воскликнул пьяненький поэт, попытавшись прочитать очередной из цикла своих «богоборческих» стихов.

– Не буду спорить, – суховато кивнул Илья, – Сотворены ли мы Богом из глины в буквальном смысле, или волею Его эволюционировали из обезьян, это скорее вопрос вкуса. Повторюсь… концепция интернационализма вполне мне импонирует, предполагая некое братство народов, а уж основано ли оно на Библии, не так уж важно.

– Но! – он подался вперёд, – Вы знаете, за моими плечами нет университетов, да и французский язык не является мне родным. Поэтому, уж простите, буду говорить, опираясь на примеры самые призёмлённые.

– Для примера… – он повернулся к официанту, и сказал негромко:

– Принеси мне воды, друг мой.

– Для примера предлагаю взять Российскую Империю, эту тюрьму народов, – сказал Военгский громче, – Но! Я хочу подчеркнуть – всех народов, включая русский! Не все понимают, но русские в этой тюрьме являются одновременно тюремщиками и самыми бесправными заключёнными!