Василий Панфилов - Дипломная работа [СИ]

Это – по правилам… Официальные и неофициальные соглашения, которые соблюдаются тем небрежней, чем меньше противники считаются равными. Для британцев мы – мусор, недочеловеки, если верить тамошней прессе.

Мы уже осуждены. Заранее. Заочно. В лучшем случае – длительное заключение в тяжёлых условиях, с выходом на свободу «когда-нибудь потом». Поводы найдутся, раздуются, придумаются…

… и все это понимают. Но поди ты! В подкорку вбито у «водоплавающих», отсюда и это «Не по правилам!»

– Крыло дырявое! – говорит Санька, не слушая штурмана.

– Вижу! Виражей закладывать уже не нужно, долечу! Глянь лучше снизу, поплавки как?

– Да вроде нормально! – доносится снизу через пару минут, – да, точно нормально! Ха, даже странно…

– Шёлк помог, – влез Афанасьев со своим сверхценным мнением. Впрочем, чего это я… чай, не отребье, зашанхаенное в ближайшем порту!

– Ну и хуй с ним! Вешайте торпеду!

Работали уже без прежней спешки, перебрасываясь шуточками и смешками, но как мне показалось – не без некоторого напряжения. Здесь всё воедино – начиная от «Не по правилам», заканчивая осознанием того, что путешествие наше будет, похоже, очень непростым!

Не то чтобы до этого не понимали, но наверное, всё было немножечко не всерьёз! Песса Израилевна, девочки и Санька с этюдником создавали дачный эффект. Да и работали мы не то чтобы с ленцой, но и без особого напряжения. Дача как есть. И разом… н-на по мордасам!

Повесили торпеду, раскрутили винт, опустили на воду…

… взлёт! В этот раз не вразвалочку, без касания крылами волн. Что значит – не на ходу летадлу спускали, а в тепличных условиях.

– Шлюпки спускают… – разговариваю зачем-то сам с собой. Почему-то это очень важно сейчас, слышать собственный голос, – а хер вам!

Зайдя с подтопленного борта, чтобы не собирать в себя лишние пули, я как-то очень буднично затопил шлюп. Заход на бреющем, рычаг пуска торпеды и набор высоты, совпавший со взрывом.

Британский корабль чуть не мгновенно разошёлся надвое, затонув менее чем за минуту. Покружив над ним, выискивая немногих выживших, я ощутил не удовлетворение, а вялость.

– Видели! – возбуждённо затараторил Санька из шлюпки, стоя с чалками, пока я подруливаю к борту, – Ка-ак он разломался, а?!

По крылу перебрался в шлюпку и уселся на банку, только сейчас поняв, что ранен.

– Дай, што ли, тампон, – попросил я брата, вытягивая ногу с окровавленной штаниной.

– Ба-атюшки! – всплеснул тот руками, роняя чалки, – Снова?!

В итоге, первым поднимали меня, а не летадлу. А пока я отмывался и перевязывался, экипаж успел не только разобрать «Феникс», спрятав его в трюм, но и сплавать под руководством штурмана на спасение выживших британцев. Благо, немного их оказалось, выживших-то. Н-да… немного, а всё равно – проблема!

Стоило закрыться двери крохотной каюты, как улыбка сползла с лица немолодого мужчины.

– Зар-раза такая, – прошипел он сквозь оскаленные стиснутые зубы, – вывернулся-таки… ненавижу! А так всё хорошо начиналось…

Прерывисто дыша, он занёс кулак, намереваясь стукнуть в переборку… но выдохнул и остановил руку, разжав стиснутый добела кулак. Стиснув зубы глаза, он замычал бессильно, не замечая текущие по лицу слёзы.

– Чем тяжелее гром войны [39] Неофициальный гимн Великобритании «Правь, Британия, морями». , - зашептал он на английском, – тем сокрушительней отпор, тем крепче дуб родной страны стоит грозе наперекор! Правь, Британия, морями! Бритт – свободный человек! Не бывать ему с рабами ныне, присно и вовек!

Выдохнув прерывисто, он дёрнул кадыком и продолжил…

– И воспылают пламена, и сгинет вражеская рать, когда чужие племена тебя замыслят попирать! Правь, Британия, морями! Бритт – свободный человек! Не бывать ему с рабами ныне, присно и вовек!

Судорожный вздох…

– Встают во всей своей красе твои деревни, города. И воды все, и земли все твоими станут – навсегда!

– Навсегда… – повторил он уже на русском, и лицо его медленно приняло бесстрастное выражение. Подойдя к крохотному рукомойнику, вмонтированному в переборку каюты, мужчина тщательно вымыл руки и поплескал в лицо холодную воду, просморкавшись заодно.

Вытеревшись застиранным полотенцем, он холодно усмехнулся своему отражению, и натянул на лицо одно за другим несколько выражений. Глуповатый восторг, лёгкая приязнь, неприкрытое обожание и наконец – праздничное. С той надутой важностью и желанием соблюсти своё достоинство, с которым русские крестьяне фотографируются в наиторжественнейших случаях.

– Сойдёт, – констатировал он наконец, оставляя на лице эту маску и присаживаясь на узкую койку.

– И всё же, – сказал мужчина, не меняя торжественного выражения лица, – как же тебя, ирода, остановить?

Он погрузился в размышления, вспоминая ту сумятицу и неразбериху, создавшуюся не без его участия при формировании производственной базы «Авроры». Мелкие диверсии…

… не в счёт, пусть каждая из них и замедляет Пака с Драконовых гор, но увы – не критично. Подобраться к самому изобретателю…

Британец замер, просчитывая риски… и всё же оставил эту затею, или вернее – отставил. До поры. У этого нелюдя звериное чутьё и реакция, шансов убить его немного.

Да и бессмысленно это в настоящий момент. Убивать Георга нужно было до отправления из Дурбана, но тогда не вышло, и благо, мальчишка даже не понял, что в порту его пытались убить.

Сейчас же, когда вся «Аврора» видела, как именно утонул британский шлюп, нужно уничтожать весь пароход, не оставляя шансов на выживание никому! Зная принципиальную возможность взлёта аэроплана с водной поверхности, и успешного торпедирования судна с воздуха, пройти этот путь заново будет не слишком сложно.

– Топить из всех… – прошептал он, не меняя торжественного выражения лица, – а если не выйдет? Хм… в таком случае нужно будет покинуть судно в ближайшем порту, имитировав несчастный случай! Британия должна знать о надвигающей угрозе для своего Флота!

В дверь забарабанили…

– Сейчас, сейчас! – откликнулся мужчина, и вскочив с койки, метнулся к тесному гальюну, скрытому за дверцей. Слив воду, он шумно поплескался в рукомойнике, и поправив лицо перед зеркалом, открыл наконец щеколду.

– Ну, чево?

– Дядька Пахом, там англичан пленных подняли! – восторженно заплясал перед ним Ванька, – Айда! Интересно же, а?!

– Ну… – мозолистая рука пригладила стриженную голову мальчишки, – пойдём поглядим, сорванец.

Пленные британцы напомнили мне помоечных котов, на которых внезапно выплеснули сверху ведро воды. Вот только что был запал для драчки, и в горле ещё эхом рокочет грозный мяв…

… но уже включилась паника, когтистые лапы с пробуксовкой взрывают землю, и в голове только одна мысль – оказаться как можно дальше! Бегом!