Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

Невероятные испытания претерпевал и мировой океан. Нарушился какой-то баланс, при котором мелкий бес получил большую волю. А уж когда исчезли один за другим обитатели верхнего 100-метрового слоя водной стихии, бурые водоросли разгулялись во всю. И как определишь, кто ими питался в те стародавние времена, когда этот баланс существовал сам собой? Разве что скачок во времени сделать, но это им, разведчикам, позволялось в самых исключительных случаях.

Вильяму оставалось надеяться на то, что его пытливые походы, изучение "проплешин" – окон чистой воды – дадут пищу для размышлений ученым, которые по всей Земле ломали голову над этой проблемой. В этих проплешинах резвились какие-то миниатюрные рачки, совсем новые, невиданные ранее морские твари. Может быть, на них есть надежда в этом бою? Вильям приносил их в самые разные лаборатории – и к русским, и к французам, и, естественно, к своим, англичанам. Все уж привыли к этому добровольному помощнику, не спрашивали, чей он и почему ходит в рисковые походы на своей чудной торпеде. Принимали очередную порцию воды с микроорганизмами для исследований, заносили на карты район изъятия проб, расспрашивали, делились сомнениями и догадками.

Дальше всех продвинулись в поиске французы. У них не было проблем в опытах: Хасан хоть был и суров к политическим соперникам, ученым умел создавать условия для исследований. Так на французском побережье пролива была создана цепь резервуаров с водой разной степени загрязнения. В этих бассейнах множились, гибли, бились и давали причудливое потомство различные микроорганизмы. Уже был выделен переспективный и достаточно агрессивный вид, пожирающий бурные водоросли. Весь вопрос был лишь в том, кого они начнут пожирать …после того, как расправятся с бурой чумой. То есть опять же подступали к главной неразрешимой проблеме соблюдения баланса, того природного равновесия, созданного Творцом, которое так легко нарушить и так неимоверно сложно воссоздать.

С восхищением заговорил об этом с Вильямом как-то почти ненароком столкнувшийся с ним на побережье его собрат по черной обойме Валери. Вообще-то они редко пересекались, чтобы сверить позиции, вот и на этот раз: молнией сверкнул под черными кудрями телепатический диалог о могуществе и силе просчитанного воображения Созидателя – и разошлись. Они-то лишь наблюдатели, не изобретатели и не разрушители, просто глаза и уши.

Саксофон его очень выручал, Боб с ним прямо сросся. На какую бы службу он ни соблазнился, именно инструмент, небрежно закинутый за спину, умилял кадровиков и снимал всякую настороженность при собеседованиях. И неважно, шел он программистом, расчетчиком по логистике или утилизатором, – специализацию набирал очень быстро (способен, черт!) , а сакс помогал ему наладить отношения с людьми. Он у Боба мог и ласково урчать, и рвать пространство в клочья, и ритмично приговаривать, настраивая на деловой лад. Соратник!

Вот и в этой конторе утилизаторов взгляды людей теплели, на лицах появлялись улыбки, когда негр проходил по залу огромного офиса сквозь ряды к своему монитору.

«Ишь, какой музыкальный коллега появился, в нашем-то суровом деле как он вообще мог нарисоваться?» – промелькнуло и в голове Ричарда. Немудрено, что скоро они довольно близко сошлись, Бобу тоже нужен был доверительный партнер, а может, и советчик в новом деле.

В теории всё как бы понятно: новая компания должна была оценить невероятные запасы вооружений министерства обороны, провести классификацию, что годилось для репликации, что для модернизации, и какой может быть утилизация самого глухого отстоя. Информации – море, склады разбросаны по всему континенту, но сама страна, некогда могущественные США, раздроблена на штаты. Произошло это само собой, они давно уже существовали почти автономно, в каждом штате – своё законодательство, своя налоговая система и свои страшилки для наказания. Но центр управления в Вашингтоне всё же держал это лоскутное одеяло в некотором подчинении.

Но вот и номинально числившийся Президент растворился где-то в пространстве, не поставив никого в известность о своих намерениях, то ли с женой поссорился, то ли с любовницей в космическое путешествие слинял… Хватились через месяц – нету! И сказали себе – да и черт с ним, давно уже от него ничего не зависело.

На самом деле важными скрепами на континенте были крупные работодатели, они же несли и какие-то социальные функции: своих работников учили ремеслу, подлечивали, маленько развлекали. Те, кто существовал «по щелям», мелкие фирмочки и самозанятые одиночки, кормились, как могли, с них и налогов никто не спрашивал. Контакты с другими континентами тоже поддерживали глобальные компании. Они уже давно управляли потоками информации (а, значит, и впаривали всем живущим свою правду, свой взгляд на события), наводили порядок в бунтующих районах, привлекая частные охранные подразделения.

Но, черт побери, эта Ядерная Кнопка! Этот арсенал невероятных возможностей! Попугать им, конечно, лестно, но иногда ведь стоит призадуматься и о возможных последствиях, если нечаянно выпустить это "пугало" из рук. Все помнили, как Франция снесла с лица Земли Стамбул – Константинополь, какая заваруха после этого поднялась в Европе. А ведь могли ввязаться и все остальные члены этого… как его звали – НАТО. Даже удивительно, каким образом и кто включил тогда тормоза, можно сказать – чудом обошлось, не переросло в глобальную катастрофу.

Словом, бизнес-сообщество на очередном рауте у медиа-магната Эдварда Кропуса к проблеме подступило. Пока дамы резвились в бассейне с шампанским, мужчины, пожевывая коку, осторожно стали прощупывать друг друга. Оказалось, мысль об опасно-бесхозных арсеналах щекочет буквально всех.

– И то сказать, ведь на пороховой бочке сидим! – прошепелявил Бегин, глава пухнувшей, как на дрожжах, корпорации по производству запчастей для человека.

– А ты, терминаторский папаша, помалкивал бы, наплодил уродов, не прокормить, – язвительно парировал фармацевт Колтон, – я бы с наслаждением твоих клинтов на полигон для испытания новой ракеты выгнал.

– Господа, умерьте пыл, – нахмурился Кропус, – вы не о том спорите. Нам надо серьезного смотрящего подобрать, иначе все мы окажемся на этом полигоне с предсказуемым результатом.

Притихли. Как-то мягко, осторожно, замурлыкал, заговорил саксофон, разряжая обстановку, настраивая на раздумье. Оркестр подстроился, что-то сглаживал контрабас, что-то подчеркивали ударные… Боба с его оркестром неизменно приглашали на эти важные тайные посиделки, умел быть полезным, до самых мозгов достающим голосом своего сакса! Вот и на этот раз, не успели отзвучать последние аккорды, как Эдвард, развернувшись в кресле от сцены – к коллегам, решительно проговорил: