Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

На своей леталке он добрался до ближайшего военного городка буквально за час. Собеседование прошел, но приняли его не на производство, а на коммунальные вызовы. Не доверяли. Ничего. Присмотримся, я – к ним, они – ко мне, а там видно будет. Так он совершенно неожиданно носом к носу столкнулся на улице с… Бобом, которому страстно хотелось пообщаться с людьми. Ни тот, ни другой не поверили в нечаянность это встречи. Немного рассеяли напряженность мальчишки, которые пульнули в их сторону мяч и закричали, как все мальчишки во все времена: "Дядь, кинь мяч!" Дяди, перепинывая мяч, заперлись на футбольное поле, ввязались в игру к восторгу пацанов, упыхтелись. А когда через тайм присели отдохнуть, мальчишки их окружили, как своих. Проверены!

Смеялись, обсуждали игру, заговорили про уроки. Мальчики оказались очень даже незаурядными, любой вопрос вызывал детскую похвальбу: "Да мы это давно проходили, у нас сейчас…" Боб и Ричард онемели от изумления от одних только терминов.

– Куда же вы, такие умники, пойдете после школы? – искренне поинтересовался Ричард.

– Как это "куда"? В Академию, конечно! У нас практически отсева нет, все туда переходят, там такие исследования, такие наставники – вообще не обсуждается!

Мальчишки, наверное, преувеличивали. А если нет? Значит, на военное ведомство работает наука, которая серьезно готовит молодой подрост. Ну и дела…

Юные футболисты умчались на уроки, взрослые дяди в раздумчивости брели по чистой ухоженной улочке. Неужели все это ради еще одного витка на изобретение смертоносной машины? Или военное ведомство переродилось до своей полной противоположности?

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Боб Ричарда.

– Думаю то же, что и ты. Надо попытаться войти в контакт с учеными. Если ты тест хотя бы на лаборанта пройдешь – у тебя есть шанс. Меня пока туда не пускают.

Боб кивнул, здравая идея.

И у него, естественно, всё получилось. Дальше следовало личное собеседование с ректором, который очень удивился высокой подготовке черного верзилы, забредшего к ним как бы совсем случайно. На телепатический контакт соискатель не пошел, но чувствовалось, что способен. Ректор еще больше заинтересовался редким пришельцем. И беседа состоялась вполне доверительная.

Так Боб узнал, что еще полвека тому назад, когда по всей Земле государства рассыпались под наглым натиском глобальных воротил бизнеса, в США состоялась тайная сцепка, деловая договоренность между учеными и военным ведомством. И те, и другие привыкли работать в обстановке полной секретности, а идею фикс родил один из министерских служащих, полковник Филипп Фокс, быстро пошедший в гору. Побеседовал как-то на открытом полигоне после испытний очередной "военной игрушки" с Президентом и министром, и тройственный союз состоялся.

Они ушли от разработок вооружения, его и без того было уже наштамповано с избытком, и наземного, и космического, и подводного. Договорились, что на всякий пожарный случай будут в пяти точках страны поддерживать эти базы в высокой степени готовности. Но вся остальная система, весь государственный бюджет отныне будет раскручиваться через науку – на новейшие разработки. Бюрократию поразогнали, никому эти чиновники не были нужны, Конгресс и Сенат жили на нищенских почти условных зарплатах, там люди держались исключительно на самолюбии: законодатели!

Но главным движущим мотором стала вот эта троица, возглавившая нечто совсем новое: государственную корпорацию по открытиям и изобретениям. Умён был этот полковник Филипп Фокс, красивую выдумал систему! Да и на смену ему приходили головастые люди, за сто минувших лет сменилось их пятеро, нынешний рулил уже двенадцатый год, был в себе очень уверен, пользовался неограниченным доверием и министра, и Президента. Да и то сказать, что они без него, Умника с кругозором академика и возможностями диктатора, стоили.

Пока "теневое правительство" от бизнеса надувало щеки, госкорпорация генерировала идеи, экспериментировала, внедряла на своих закрытых площадках. Каким-то образом, минуя таможенные барьеры и пограничные кордоны, их машиностроительные шедевры попадали на рынок, вызывая всеобщее изумление и восторги. Счета в Цифре неизменно пополнялись солидными поступлениями.

– Вы заметили, что в наших городках психология потребительства сменилась принципом разумной достаточности? – спросил черного лаборанта ректор. – Мы это закладывали изначально, у наших поселян совсем другие интересы, и у мужчин, и у женщин, золотые люди, светлые головы!

– И что, не приходилось отбраковывать негодящий материал? – с сомнением спросил Боб.

– Тот, кто идеей увлечен, сам никогда не уйдет, – пожал плечами ученый. – А тому, кого любопытство в широкий мир позовет, мы не чиним препятствий. Даже не стираем в мозгу память о наших школах и заводах.

– А могли бы? – с ужасом уточнил Боб.

– Конечно, мы в генной инженерии далеко продвинулись, – не стал кокетничать ректор. – Но поняли, что чистый натуральный материал гораздо надежнее, нежели отредактированный. Экспедиции по городам и весям в поиске юных талантов широко практикуем, как загребем неводом побогаче – так ликование в наших рядах! Родит Земля таланты в самых неописуемых условиях!

– То есть всё лучшее – вашей корпорации, а всякий мусор – остается бизнесу, удел прочего этого мира? Поделили?

– Поделили. А как бы иначе мы добились таких успехов? Только отгородившись силовым полем. И ведь сработало!

– Пока не взорвалось, не затопило вас половодьем грязи, – с горечью сказал Боб. – Интересно, как вы потом собираетесь подтягивать до своего уровня весь континент? Ведь массы, остающиеся в темноте, много раз в истории человечества переворачивали мир, отбрасывая его назад!

Ректор откровенно рассмеялся, с любопытством глянул на Боба, такого молодого и наивного.

– Эх, коллега, поживите с моё, узнаете, что у людей только так и происходит движение по восходящей, прогресс в развитии, через это неравенство, скачки и догонялки… Это только газоны ровненько стригут десятилетиями, чтобы проплешин не было. А людьми движет зависть, им нужен пример, аналог. Мы вот наблюдаем, как наши агрегаты дрожащими руками оглаживают, разбирают, пытаются понять, что в них заложено неведомого, и радуемся. Человечеству нужна фантастика, не с неба же она упадет! Революция, даже самая кровавая, при всех негативных сопутствующих, тоже является трансформационным событием.

Боб понурился, виновато глянул на седого землянина, сказавшего ему укоризненное "поживите с моё". И как он мог все эти десятилетия увлеченно вживаться в рутину, не замечая прорывного движения! От конфуза просто растворился в пространстве. А ректор удовлетворенно хмыкнул, он сразу заподозрил в этом черном незаурядное явление, интересно, откуда он явился, неужели русские своего разведчика заслали? Могли бы и явочным порядком постучать, пора уже сверить позиции, у них тоже интересные дела вершатся.