Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

Приливные волны миграции до сих пор только слегка щекотавшие берега Южной Америки, наконец, пошли на нее мощным цунами. Европейцы бежали сюда от всех бед Старого Света: сначала сюда устремлялись самые молодые от безработицы, потом – ученые всех степеней, почувствовав, как снизилось финансирование науки, искали лучшей доли банкроты малого и среднего бизнеса… Бежали от террора и эпидемий, словно на этом континенте их ждали с распростертыми объятиями успех и богатство!

Да, континент этот в отличие от Северного собрата не рассыпался, а. напротив, собирался воедино. Хосе Мария, неутомимо шмыгая из Бразилии – в Аргентину, из Перу – в Чили, перемещаясь из Боливии в Венесуэлу, отмечал, как стирались политические барьеры и действовали лишь географические. Менее интенсивным было движение через Кордильеры, естественным препятствием на пути транспорта были могучие водные артерии Ориноко, Амазонки и Парагвая. И то, если человек стремился поперек, а не вдоль. Государства друг с другом не враждовали, а если приходилось тушить пожары, хоть социальные, хоть лесные, могли и подсобить соседу.

Прилив мигрантов из Европы, длившийся долгие десятилетия, был воспринят в Бразилии как данность: дал бог – надо пристроить и разумно использовать. Особенно ценились квалифицированные кадры и ученые. На континенте только благодаря этому один за другим стали возникать университеты с солидными лабораториями. Конечно, тон задал старый президент Антесума, проявленная им политическая воля позволила перекроить бюджет так, что на науку пошла чуть ли не его половина, в ущерб военному ведомству. А кого им бояться, кто сунется сюда, где из недр практически все ресурсы много раньше выдрали, и серебро, и медь, и алюминий. Земных же просторов никто на стороне в этой действительности уже и не ищет, экспансия, как метод обогащения, забыта. Свои бы территории очистить от накопленного мусора да облагородить.

Пережив все вирусные напасти, население Южной Америки, наконец, приобретя иммунитет, окрепло, хотя в численности и здорово потеряло. Так что и по этой причине приток мигрантов можно было только приветствовать. Приплыли – давайте работать!

И это было главным условием приема новоселов: никаких пособий, селили в длинные с минимальным комфортом дома и сразу давали работу по благоустройству материка. Три года отпахал на общественных работах за почти условную зарплату – и стал свободным гражданином. Если нашел, чем тебе заняться. Если нет – оставайся в приютившем тебя бараке, никто не гонит, теперь оплата будет по проявленной квалификации.

Европейцы такой порядок приняли и очень скоро стали южноамериканцами. Вот уже и Антесумы нет в живых, сменились еще несколько президентов и в Бразилии, и у соседей, а снисходительное отношение к разноязыкости, к причудливому сочетанию религий, традиций и празднований прижилось на материке, и нисколько не мешает людям строить свою жизнь, работать и развлекаться. На этом материке по-прежнему любили плясать, играть в футбол, устраивать карнавалы и…нырять под водопадами. Туристов здесь не боялись даже в самые лихие времена, а уж теперь то, когда во всех портах есть вход через дезинфицирующие облучатели, и вовсе нечего опасаться!

Хосе Мария по своей изначальной любви к морской стихии, поменяв много всяких профессий за эти десятилетия, остановился здесь, в большом пищевом комбинате на побережье Атлантического океана. В какой-то момент люди поняли, что нет смысла теснить джунгли, пахать сельву, когда океанские просторы дают такую солидную прибавку к пище.

Луис Коламбус на старости лет рискнул вложить свои капиталы от скукожившегося металлургического бизнеса в это…зыбкое дело. Но сразу предусмотрительно оперся на разработки немецких и испанских океанологов, бежавших сюда от анархии на родине. Строили огромные заграждения для разведения ценных пород морских тварей, разводили китов, не пренебрегали планктоновыми огородами, заранее продумывали круговорот пищевой цепочки: ни кровинки зря не капало на землю при переработке рыб и крабовой мелюзги, все шло на корм! Вот уже и китов научились доить, шкуру их шлифовать…

Появилось много новых профессий: разведчики и загонщики, дрессировщики и ветеринары. Рос и парк водного и подводного транспорта, легкого, мобильного и крупного грузового. Насытив потребности внутреннего рынка, бразильские пищевики с торжеством экспортировали морепродукты на север, к соседям, которые пока еще увлеченно занимались внутренней смутой. Да, попозже и они спохватились, вынуждены были к океану лицом повернуться, но за это время южноамериканцы раскрутились очень хорошо!

Разведчики теперь прощупывали океан не только в поисках белковых ресурсов, богатых микроэлементами водорослей, но и минералов. И опять бразильцам повезло: если со стороны Тихого океана тянулись почти недоступные для погружения Перуанский и Чилийский желоба, то со стороны Атлантического заманчиво маячили Бразильская и Гвианские котловины, с глубинами до 5 тысяч метров.

Дно этих колоссальных впадин подходило довольно близко к материку, первые же разведочные скважины, геологический анализ образцов показал высокое содержание ценных минералов. Вместе со своими помощниками Хосе Мария транспортировал изъятые породы к берегам, по водным артериям Амазонки доставляли их к установкам репликаторов, колдовали над ними, сочиняли то, что требовалось машиностроителям. Творческая работа! Она шла очень плодотворно, новым импульсом были неожиданные запросы от северных соседей.

Оказалось, и там ученые достигли больших результатов, странно, как они умудрялись в этом коловращении политических баталий еще что-то изобретать. Но именно они, однажды заявившись в Бразилию солидной депутацией, установили в тихом месте на задах лабораторных корпусов обтекаемую горку непонятного назначения. Пояснили: портал для перемещения грузов. Сразу предупредили, что живой материал для сворачивания и телепортации по этому каналу не годится, его пока этим путем ни в коем случае отправлять нельзя. Сварится при высоких скоростях и возникающей тропартности. Поэтому место строго охранялось, портал использовался сугубо для обмена сырья – на агрегаты, по договоренностям и потребностям сторон. И опять Хосе с удивлением отметил, что никакого вмешательства со стороны государственных органов не потребовалось, ученые и производственники проявляли завидную ответственность и самостоятельность.

…Ему предстояло очередное разведочное погружение, на этот раз – в малоизученные глубины Чилийского желоба, на глубину восемь километров. Оттуда приходили какие-то фантастические известия, что рыбаки встречаются с гигантским морским змеем. Может быть, это исключительно по склонности людского племени к фантазии, но ведь, как правило, за фантазиями здесь, у землян, всегда маячит некая реальность. Да и просто без особых обоснований тянуло Хосе Марию на неизведанные глубины! Особенно после того, как северяне прислали им в обмен на ценное сырье дивный агрегат, устойчивый к высокому давлению морской толщи, оборудованный иллюминаторами и всеми нужными для прощупывания глубоководной среды приборами с выводом манипуляторов наружу. Сказочная по своим возможностям торпеда!