Алексей Булатов - Гаремы. Все зло от баб?

– Алексей, мы не будем с тобой пока афишировать мое выздоровление, потому выбей сейчас меч из моей руки, и я удалюсь с арены. Так нужно, вечером приходи ко мне, поговорим.

Я сделал то, о чем просил меня Мазур, и наблюдал великолепную актерскую игру, как Мазур после того, как я выбил меч у него из руки, поднял руки в знак поражения, взял меч и, навалившись всем телом на Сафия, ушел прочь с арены. Я видел счастливое лицо Липина, который видимо только и ждал турнира, чтобы получить право бросить вызов Мазуру, и именно поэтому тот не показывал, что он выздоровел. Все-таки схватка, с Липином – это ведь не простая задача, поэтому Мазур «валял дурака», чтобы внушить противнику иллюзию легкой победы. В общем-то, данная военная хитрость была повсюду, никто не хотел открывать своих козырей перед противником до настоящего боя, каждый старался найти тот самый финт, который он применит в последний момент и который позволит выстоять или хотя бы выжить на арене, когда там в ход пойдет настоящее боевое оружие, а не деревяшки. В общем-то, я тоже не открывал своего боевого потенциала даже перед своей командой и ни разу еще не дрался ни с кем в спарринге в полную силу, ну, разве что, сделал исключение против Хана, после сражения с которым я сразу увидел в глазах Хилта, нашего сотника, хитрый прищур и оценивающий взгляд.

«Ох, не так прост этот немец, как рисуется», – прямо говорил его взгляд. Но Хилт не собирался в этот раз на турнир, так как он и так должен был получить серебряный ярлык в случае выигрыша нашей команды или бронзовый в случае нашего поражения. Но, судя по всему, он был уверен в нашей победе и потому уже видимо праздновал ее, хотя и не терял бдительности.

Я шел к Мазуру, решив воспользоваться его приглашением и поужинать с хорошим вином у него в доме, когда на меня вдруг напали. Я не сразу сообразил, что меня преследуют еще от арены, и пошел через дворы, а когда заметил, ретироваться было уже поздно. Когда я вошел в очередной двор, то понял, что меня окружили, и впереди, из тени, выступил боевой малый с приличной дубиной в руке, еще двое были по бокам, и я буквально задней частью черепа чувствовал, что позади меня стоит еще как минимум один человек. Я узнал этих ребят, это были те, кто поддерживал Хана, когда тот выступил против меня на арене. Я даже понимал их мотивацию, мой доспех и оружие были очень лакомой добычей. Я понял, что шансов на победу у меня немного, но они все-таки есть, и мой шанс только в одном: если бить, то бить первым.

Выхватив мечи из ножен, я решил распределить противников по их удаленности. Я сделал прыжок вправо, и лицом к лицу оказался с первым соперником, полосонул двумя мечами на крест, целясь в грудь и шею, и почувствовал, что мечи достигли своего места назначения. Далее развернулся в сторону противника, который должен был идти сзади меня, и, увидев его, запустил меч острием вперед и кувыркнулся через голову, встав на ноги прямо перед ним. Меч эльфийской заточки вошел противнику прямо в сердце, и я, вцепившись в рукоять меча, только дождался, пока он сам с него слезет. Два других противника, сообразив, что шансов одолеть меня у них остаётся все меньше, рванули бегом навстречу ко мне, замахнувшись дубинами над головой. Я отошел вправо и поднял мечи так, чтобы острие попало прямо под кисть с дубиной одному из противников. «Хрр…» – произнес тот, не осознав до конца, что дубина упала на землю вместе с его рукой. Последний секунду смотрел на меня, видимо, прикидывая свои шансы на выживание, и принял разумное решение удалиться с поле боя бегом. А соперник с отсеченной кистью, до которого наконец-то дошло, что у него больше нет руки, повалился без сознания. Меня накрыла волна адреналина, ну или точнее, накрыла-то она меня в самом начале боя, придав моему телу ускорение, а мозгу способность думать намного быстрее обычного, но теперь, когда опасность миновала, я почувствовал, как у меня глухо бухает сердце, и испарина холодным потом пробила все мое тело от пяток до головы. Я нажил себе врагов, не прожив и месяца в этом гостеприимном городе. Я посмотрел на поверженные мной тела, и мое солнечное сплетение опять пробило то самое чувство, смесь страха и брезгливого отвращения. Я открыл свое кладбище, как минимум один из трех нападающих был мертв, а судьбой двух других я совсем не был настроен интересоваться, потому вытер мечи о штаны ближайшего противника и продолжил свой путь к дому Мазура. Перейдя через двор, на дорогу, ведущую к дому Мазура, я заметил движение еще нескольких фигур, которые, видимо, рванули к месту схватки. Но мне уже видимо ничего не угрожало, видимо схватка получилась слишком скоротечной и резервы банды не успели подтянуться, а может, меня просто недооценили, и считали, что вчетвером со мной справиться легко и просто. Но не тут-то было. Ладно, про это я буду думать позже. Я зашел в дом Мазура и встретил Сафия, который вежливо со мной поздоровался:

– Приветствую тебя, мастер Алексей, очень рад, что ты пришел в наш дом в этот радостный для него момент.

Сафий весь светился от счастья, видимо, новость о том, что Мазур выздоровел, была для него одной из самых счастливых. И наверняка Мазур рассказал ему, кто помог ему в этом вопросе.

– Я нижайше хотел просить тебя научить меня премудростям врачевания, которыми владеют на твоей родине. Ты смог исцелить моего хозяина, когда у меня уже опустились руки, а я ведь тоже учился этому искусству.

– Ну чему я смогу научить тебя, Сафий? Я молод и глуп, мне просто повезло, видимо.

– Нет, Мастер Алексей, меня тебе не обмануть, я знаю точно, что рана Мазура уже заражала кровь его, и он не прожил бы и суток, если бы ты не пришел и не сотворил чудо. Скажи, какие травы ты знаешь, а я научу тебя своим премудростям.

Вот не было печали, да Сафий подкачал, видимо, избавиться от этого старика просто так не выйдет и придется чему-то его научить. Вопрос только, чему, если я особенно сам ничего не знаю. Из неловкой паузы меня выдернул зычный голос Мазура:

– О! Наконец-то ты пришел, ну здорово-здорово, отойди, старый хрен, не мешай.

Мазур бесцеремонно отодвинул Сафия в сторону и, распахнув руки, обнял меня, как брата или родственника. Мне было неловко от этого, но деваться было особенно некуда. Вдруг Мазур отодвинул меня от себя и внимательно потянул носом:

– Кровь, я чувствую запах свежей крови! Ну-ка, расскажи, что случилось?

Я вкратце рассказал, что на меня напало несколько человек, и что, по-моему, этих самых людей я видел на трибуне арены, когда сражался с Ханом.

– Так это ты завалил Хана?

– Ну да, мне просто он показался опаснее, чем он рисовался, пришлось бить на поражение.

– Опаснее? Да он так владеет дубиной, что с рыцарем справиться может. Эко ты его деревянными-то мечами. Нужно будет пообщаться с Хилтом, узнать, как ты его одолел-то. Я бы сам против Хана то с деревяшками-то не пошел. А он, видать, тщеславие свое потешить хотел, над новичком-то поиздеваться. Ну, молодец ты, Алексей, большую услугу городу оказал. Пойдем со мной, у меня сегодня самый лучший сыр и самое лучшее вино для тебя. Пойдем, мой друг, пойдем.