Алексей Булатов - Гаремы. Все зло от баб?

Лучники украшали луки и стрелы, копейщики – копья, мои друзья-мечники украшали эфесы мечей, а я решил, что мне и шарфа достаточно, и вешать на мечи побрякушки я не буду. Еще я заметил, что стало очень много священнослужителей, которые тоже занимали ниши и тоже, видимо, чем-то собирались торговать. Я решил наблюдать за ними издалека, чтобы не попасть в неловкую ситуацию со своими вопросами.

Через час началась программа и прошла жеребьевка первого раунда. Мне выпало сражаться третьим. В первом раунде мы сражались с «Грушами», но уже с боевым оружием. Прохождение первого раунда гарантировало получение бронзового ярлыка. Прохождением для «Груш» считалось выживание, а для нас победа. Второй раунд мы сражались с командой, которая прибыла из другого города. Наградой в этом раунде служило оружие и амуниция побежденной стороны, и потому выйти из этих поединков живым было очень сложно, так как для проигравшего было очень большим позором покинуть арену в подштанниках. Ну и третий раунд был финальным. За победу в финале наградой был серебряный ярлык и шанс сразиться с рыцарем. Для рыцарей мы были первым раундом, то есть мы были грушами. Победа над рыцарем давала шанс получить звание Рыцаря в Большом турнире, и подготовку в рыцари за счет города. Я не хотел знать, с кем и как мне предстоит сражаться, так как мысль о том, что, скорее всего, чтобы выжить, мне опять придётся кого-то убить, вызывала то самое неприятное чувство в солнечном сплетении. И я старался отвлечься от этих мыслей и проникнуться духом праздника. С погодой нам повезло, светило осеннее солнце, было не жарко, но и не холодно. Как бы у нас сказали, «Бабье лето», да и сражение шло за право к этим самым бабам попасть. Скажу честно, мысль о возможности посещения гарема меня грела, загадочный целый городской гарем, где женщины доступны и хотят этого. Фантазия рисовала самые смелые мечты и фантазии того, что могло там происходить, и мотивация получить серебряный ярлык, который, по слухам, вообще был чем-то феерическим, меня подогревала очень хорошо.

Я решил посвятить оставшееся время до сражения своей амуниции и оружию, проверил все подвязки и щитки, протер все специально выданными для этих целей материалами. Мой доспех не выглядел праздничным и красивым, но я бы не променял его ни на один самый продвинутый доспех этого мира. Мой доспех представлял собой тонкий металл, очень высокой прочности, закрытый сверху твердой светло-коричневой кожей. Эльфийская работа вызывала уважение, сколько раз я ни старался разглядеть швы, не мог. Такое впечатление, что эта кожа сама по себе наросла на металле (после посещения дома Элронда, я не удивился бы, если бы так и было.) Сам металл тоже был необычным, он был теплым и легким. Когда я одевал весь доспех на себя, то был похож на японского воина из старых фильмов, и снаружи казалось, что доспех не сильно крепкий и его можно проткнуть стрелой или мечом, но я понимал, что это совсем не так. У моего доспеха двойной или тройной запас прочности. Я бы мог получить ранение по незащищенному месту, например, по внутренней поверхности бедра, но все основные мои жизненно важные органы были под надежной защитой. И даже мои соседи по казарме не знали всей мощи моего доспеха, так как я не допускал того, чтобы он попал к ним в руки. Благо тут к такой моей привычке все относились с пониманием, так как все оружие и доспехи моих собратьев по оружию были с секретными заговорами от каких-то там великих мастеров. И все эти заговоры, естественно, боялись чужой руки, поэтому, когда я чуть не вскрыл брюхо при нашей первой встрече Харту, это было воспринято как совершенно нормальное действие. Несмотря на полное церковное подчинение, суеверие воинов было на максимально возможном уровне, но и церковные обряды типа благословения оружия и молитвы для защиты небесными силами были обязательной традицией. В общем-то, именно это меня и отвлекло от проверки амуниции и протирки с проверкой

– Алексей, там Фартин пришел, он святой! Пойдем, он благословит нас на сражение.

О, Фартин, это здорово, Сафий просил меня к нему на епитимию напроситься. Вот и познакомлюсь. Я быстро проверил по третьему разу, все ли на местах, одел шлем и пошел на выход. Фартин, видимо, очень почитался среди воинов, так как в нашем дворе сейчас было не протолкнуться. Я вышел и встал с краю, решив не проявлять особенного религиозного рвения, в надежде схватить Святого Отца за рукав или поцеловать ему руку, как делали сейчас все во дворе, а спокойно дождаться, когда народу станет поменьше. Как я понял, появление Фартина было редким явлением и, конечно же, величайшим предзнаменованием для воинов нашего города, и они просто светились от счастья. Когда народу стало чуть поменьше, я наконец-то разглядел старца. Он действительно был стар, длинные седые волосы и длинная седая борода, черная одежда. Он что-то шептал каждому воину, который подходил к нему, потом накрывал рукой его голову на секунду, закрывая глаза, и отпускал. После чего воин в святом благоговении пятился назад и уходил с нашего двора. Если бы у Фартина на груди висел бы серебряный крест, и он бы крестил воинов, то я бы сказал, что он точно святой старец из Родного. Но тут кресты были не в ходу, и крестное знамение, видимо, тоже. Еще минут через десять моего ожидания во дворе не осталось никого, последним Фартин благословил Харта, и тот ушел в казарму, и я остался с ним вдвоем во дворе, и он посмотрел на меня очень внимательно.

– Приветствую тебя, Алексей. Сафий рассказал мне про тебя, ты хочешь моего благословения?

Я внимательно посмотрел на Фартина. Интересно, что именно ему рассказал про меня Сафий? Лучше, наверное, не нарушать местных традиций и все-таки сыграть эту роль до конца.

– Конечно, хочу, Святой Отец. Просто ждал, чтобы не было тут никого. Благословите меня на турнир, дабы оружие мое не подвело меня, – я слышал эти фразы от тех, кто подходил к Фартину ранее.

– Благословляю тебя, чужеземец, на выступление от славного града нашего, во имя пророков и святых. Пусть оружие твое не затупится, а доспех не пропустит удара!

Он положил руку на мою голову, и я терпеливо ждал окончания этого ритуала. Странно, но почему-то я чувствовал в этот раз всю серьезность момента, и мне не было смешно. Может, это было потому, что делал это действительно мудрый старец, слово которого было не просто звуком? Фартин снял руку с моей головы, я выпрямился и одел шлем.

– Да, ты и правда удивителен, и правда опасен. Чую, несешь ты перемены нам, и может и не очень хорошие. Прав Сафий, ох, прав. Ну да ладно, нас уже пора встряхнуть-то по полной, польза все равно будет. Ты приходи ко мне после турнира, у Фатия благословись, а он расскажет, где моя келья, нам есть что обсудить.