Дмитрий Ю - Кировская весна 1931-1935

В тот же день я вывез трех человек из Ванкарема в Уэллен. Начался обратный путь.

{17}

Самолет САМ-5 бис, о принципиальной возможности которого еще в 1932 году мы так горячо спорили, и который выполнил только весной этого года свои первые полеты с заводского аэродрома, вдруг, еще до начала государственных испытаний оказался остро необходимой машиной и для Аэрофлота, и для Севморпути, и для Наркомата по военным и морским делам.

Всем им нужен салон на 5 пассажиров и возможность работать с небольших аэродромов, пригодных для взлета и посадки У-2. Спасение челюскинцев, завершенное 13 апреля 1934 года самолетами-разведчиками Р-5 с использованием прикрученных проволокой ящиков, конечно, не могло быть оценено иначе, как аварийная мера для особых обстоятельств.

{АИ}

Перед школой, утром рано,

Я на стройку захожу.

За большим подъёмным краном

По утрам теперь слежу.

– Ты опять торчишь на стройке?

Зарабатываешь двойки? —

Говорят мне в проходной.

Бригадир меня не гонит,

Он давно знаком со мной.

Бригадир Сергей Кузьмич

Лучше всех кладёт кирпич.

Он укладывает в смену

Три вагона кирпичей.

Он выкладывает стену,

Строит дом для москвичей.

Грузовик подвозит доски,

Ходит кошка вся в извёстке.

Вместе с Юрой на разведку

Мы приходим в этот двор.

Красят лестничную клетку,

Провода несёт монтёр.

Вот маляр идёт с ведром.

Мы идём за маляром,

Мы подходим к штукатуру.

Все бригады знают Юру —

Юра въедет в этот дом.

Говорит он бригадиру:

– Я ваш будущий жилец.

Можно в новую квартиру

Переехать наконец?

Бригадир даёт ответ:

– Мастера кладут паркет.

А когда въезжать – не знаем,

Это скажет Моссовет.

Через день на всякий случай

Мы опять идём во двор.

Мы с монтёром и с подручным

Начинаем разговор.

Мы подходим к бригадиру,

Говорим ему опять:

– Можно в новую квартиру

Наконец переезжать?

Говорит он нам в ответ:

– В этажах включают свет,

А когда въезжать – не знаем,

Моссовет в Москве хозяин,

Это скажет Моссовет.

Мы на стройку с Юрой вместе

Прибежали в выходной —

Нет двора на прежнем месте,

Нету будки проходной,

Увезли забор и доски.

Дом стоит на перекрёстке,

Дом на солнце заблистал,

Украшает весь квартал.

Едет мебель на машине.

– Моссовет постройку принял.

В новом доме сто квартир, —

Говорит нам бригадир.

Дом готов, оштукатурен.

Приходите в гости к Юре!

{1}

Невиданный в истории поезд мчался от Владивостока в Москву по полям и лесам необъятной Страны Советов туда, где Красная площадь, где мавзолей Ленина, где ЦК партии, где мозг и сердце нового мира, молодого и бодрого.

На станциях – малых в больших – металлисты, колхозники, строители, железнодорожники и трактористы – несли на руках своих героев. Я никогда в жизни еще не видел такого громадного количества цветов. Цветы несли в руках дети и старики, красноармейцы и колхозники. В каждом вагоне, в каждом купе было столько цветов, что бывали минуты, когда самим челюскинцам становилось тесно от их душистого разноцветного изобилия. Поезд был украшен цветами и снаружи, цветы летели в окна и падали на крыши вагонов. От Владивостока до Москвы замечательный поезд челюскинцев эскортировали стальные птицы. Они передавали друг другу от города к городу невиданную доселе миром эстафету, согретую пламенной лаской миллионов, и над паровозом вилась дымная шапка, развеваясь, подобно символическому знамени суровых арктических будней. Дым окутывал крыши вагонов, и в его призрачной мути мерещились образы мертвых героев Арктики: Баренца, Беринга, Норденшельда, Седова, Вилькницкого, Амундсена и Нансена, тень которых, казалось, витала над поездом победителей.

В течение долгих месяцев связанные со своей великой страной только скупыми словами радио, оторванные от зрительных ощущений великой переделки страны и ее людей, не сознавая еще грандиозного резонанса, который имела челюскинская эпопея во всем мире, отдельные челюскинцы принимали почести и ласку массы в большом смущении. И только грандиозная демонстрация достижений по-настоящему дошла до их сознания, когда они увидели наяву практические последствия рейда «Челюскина», претворенные волею масс в плакаты с цифровыми показателями наших побед в борьбе за коммунизм и обязательствами будущих побед.

– Что вы, что вы, – смущенно говорит рабочий-строитель с «Челюскина», когда в специально устроенном для героев телеграфном киоске старый почтовик уступает ему стул. – Я не заслужил такой чести – мы ничего особенного не сделали.

В грохоте ружейных салютов, под вой авиационных моторов, под оглушительные звуки фанфар победоносно шествовали через два материка громовые победы партии, переустраивающей мир. Торжество страны было величайшей демонстрацией единения масс в борьбе за коммунизм. Казалось, по блестящим рельсам на протяжении десяти тысяч километров шествовали семнадцать лет Октября.

{10}

В семь часов тридцать две минуты утра весёлый солнечный зайчик проскользнул сквозь дырку в шторе и устроился на носу ученика шестого класса Кости Закурдаева. Костя чихнул и проснулся.

Как раз в это время из соседней комнаты донёсся голос матери:

– Нечего спешить, Алёша. Пусть ребёнок ещё немножко поспит – сегодня у него экзамены.

Костя досадливо поморщился.

Когда это мама перестанет наконец называть его ребёнком!

– Ну что за чепуха! – ответил за перегородкой отец. – Парню скоро тринадцать лет. Пускай встаёт и помогает складывать вещи… У него уже скоро борода расти начнёт, а ты всё: ребёнок, ребёнок…

Складывать вещи! Как он мог это забыть!

Костя сбросил с себя одеяло и стал торопливо натягивать штаны. Как он мог забыть! Такой день!

Семья Закурдаевых переезжала сегодня на новую квартиру в новеньком шестиэтажном доме. Ещё накануне вечером почти все вещи были запакованы. Мама с бабушкой уложили посуду в ванночку, в которой когда-то, давным-давно, купали младенца Костю. Отец, засучив рукава и по-сапожницки набрав полный рот гвоздей, заколачивал ящики с книгами.

Потом все спорили, где складывать вещи, чтобы удобнее было их выносить утром. Потом пили чай по-походному, за столом без скатерти. Потом решили, что утро вечера мудренее, и легли спать.

Одним словом, уму непостижимо, как это он мог забыть, что они сегодня утром переезжают на новую квартиру.

Не успели напиться чаю, как с грохотом ввалились грузчики. Первым делом они широко распахнули обе половинки двери и зычными голосами спросили: