Мария Мартенс - В прошедшем времени

– Аборт в ходу? – я присел от неожиданности. – Да я только что отправил Тычкову с кровотечением в 10 недель в ЦРБ! На машине! На чем же мы эту отправим?

– Тычкову? – изумилась Валентина. – Вот шельма! Я же ее вчера видела − хоть бы слово сказала, что беременная.

– Вы тоже не знали?

Валентина кивнула.

– Понятно. Ну, с Тычковой пусть в ЦРБ решают. Она уже третий раз туда путешествует.

Я поперхнулся. Теперь ясно, что означали слова Кузьмича насчет того, что Тычкову знает вся деревня.

– А с этой чего?

– А ничего. Есть угроза?

Я неуверенно кивнул.

– Значит, будем госпитализировать. Надо звонить в правление или послать кого-нибудь. Пусть дают хоть лошадь, хоть трактор − их дело. Вы согласны со мной?

Я опять растерянно кивнул.

– Тогда в ЦРБ позвоните? Скажете, что у нас тут…

– …еще одна беременная с кровотечением, – закончил я.

Валентина вздохнула.

– Как бы разбирательства не вышло. Ну, явных признаков подпольного аборта нет, баба не сознается. Значит, будем писать угрозу выкидыша. Смотреть будете?

Я судорожно сглотнул.

– Если честно, я не гинеколог. Наверно, лучше поскорей организовать отправку.

Валентина понимающе улыбнулась.

– Ну, давайте. Мы тут будем ждать. Я ее сейчас никуда не выпущу, а то сбежит. По дороге за документами заедут.

Я кивнул, попрощался, затем побежал к себе и позвонил. В правлении поохали и пообещали «пока что лошадь, машину если только к вечеру». В приемном гинекологии ЦРБ я попал на того же врача, и он мрачно спросил:

– У вас там сегодня что? Забег беременных? Соревнование по тяжелой атлетике?

– Если б я знал! ‒ честно ответил я. – Одну я на приеме выявил, другую – акушерка. Закон парных случаев.

На другом конце провода вздохнули.

– Везите. И проведите работу с беременными, по режиму труда и отдыха. А то что же это у вас − две угрозы в один день?

Я поклялся, что проведу. Настало время перевести дух ‒ работа на сегодня почти кончилась. Осталось только побывать у Ольги.

Температура устойчиво нормализовалась, объективно это было единственное достижение, которым я по праву мог похвастаться. Небольшую прибавку сил я также отнес на этот счет, плюс некоторая адаптация к болезни. Человек ведь, в конечном счете, привыкает ко всему.

Иная динамика отсутствовала, и я задумался, что еще можно добавить к лечению. От начала заболевания прошло четыре дня, и с учетом достижения нормотермии формального повода менять сульфидин на пенициллин не было. Однако не было и признаков дренирования, то есть отхождения мокроты. Куда она делась? Взяла и рассосалась на месте? Тогда почему приступы кашля такие тяжелые, почему сохраняется участие вспомогательных мышц в дыхании?

Ольга выглядела уставшей, да и я, честно сказать, валился с ног, поэтому пробыл у нее недолго. Осмотрел, убедился, что не стало хуже, и отправился домой, отчаянно размышляя, все ли я делаю правильно.

Я решил для себя, что попробую добавить что-нибудь из дополнительных методов – банки, ингаляции. Хорошо бы нормальный массаж. Она уже может его стерпеть. Только где бы взять массажиста с хорошими руками? На все эти нововведения я определил для себя срок в двое суток (впереди как раз были выходные), а на понедельник ориентировочно запланировал госпитализацию в ЦРБ, если лечение по-прежнему не даст эффекта. Оба дня я буду заглядывать к Ольге, и в воскресенье, если будет необходимость, уговорю ее ехать.

Это представлялось мне единственным вариантом, и то услужливое воображение периодически рисовало, как в Н-ске будут костерить молодого доктора, который неделю лечил в деревне, скажем, туберкулез или сепсис, и не сообразил вовремя отправить в город. Так, в сомнениях, я следующим вечером и отправился к моей больной.

Тетка на этот раз встретила меня у порога. Я испуганно спросил, не стало ли хуже, она покачала головой.

– Так и кашляет. И ночью мается, и днем находит. Я уж хотела Филипповну позвать, да, думаю, сначала спрошу.

Я напрягся, но Филипповны среди сотрудников больницы припомнить не смог. Больше в деревне медиков не было.

– А кто это?

– Так Филипповна – она… ну, это… травами лечит.

Только народных целителей мне не хватало, подумал я. А еще колдунов, шаманов и заклинателей дождя. А с другой стороны, если от моего лечения толку немного, что я могу возразить?

– Хорошо, пусть придет, ‒ сказал я. – Только все под моим контролем. А ваша Филипповна умеет делать массаж?

Тетка сказала, что Филипповна умеет все, и отправилась за ней. В меня она, по-моему, уже не очень верила.

Я решил, что за два дня «Филипповна» не успеет сильно навредить. Кроме того, если она возьмет на себя вспомогательные методы, типа массажа и банок, то, наоборот, очень меня выручит. Теоретически, я, конечно, мог попробовать сделать все это сам, но быстро бы не справился, да и не имел соответствующего опыта.

А кроме того, мне вдруг очень захотелось посмотреть на живого народного целителя – я в жизни ни одного не видел. Когда я стану настоящим взрослым и опытным доктором, я, конечно же, как и все врачи, буду считать их шарлатанами, но пока мне очень хотелось верить в чудеса.

Филипповна оказалась щуплой суетливой бабкой, невысокого роста и слегка ссутуленной. Я ожидал, что у нее будет с собой целая сумка всяких хитрых приспособлений, и, честно сказать, был слегка разочарован, увидев, что она пришла налегке. С собой она принесла только сбор трав собственного производства, который отрекомендовала, как отхаркивающий, то бишь «от кашля». И все. На меня Филипповна взглянула оценивающе и с некоторой опаской.

– Это, что ли, вы доктор новый будете? – елейным голосом поинтересовалась она и, получив от меня утвердительный ответ, спросила:

– Сами, что ль, не лечите?

– Лечу, − «подробно объяснил» я, чувствуя себя полным идиотом. − Вы массаж делать умеете? И банки ставить?

– А как же? − гордо ответствовала она. – И банки, и разотру. И травы вот у меня… − она взялась было перечислять, но я ее остановил. Сегодня у меня были еще вызовы, и надо было закончить здесь поскорее. Против трав я не возражал, хотя совершенно в них не разбирался. Понадеялся, что, раз Филипповна до сих пор никого не отравила (такого на деревне не скроешь), значит, свое дело знает. А навредить фитотерапией, по-моему, еще сложнее, чем вылечить с ее помощью.

Я осмотрел Олю. Она выглядела уставшей и замученной. Нет, ей не было хуже, но и лучше тоже не было. Я дал согласие на лечение «настоем листьев с целого березового веника» и вообще на любые травы, кроме откровенных ядов и наркотиков. Я показал, где, с моей точки зрения, локализовано воспаление, и попросил каждый день растирать ей спину и «прохлопывать» проекцию легких, по возможности в таком положении, чтобы голова находилась ниже спины. Может быть, удастся буквально «вытрясти» из нее то, что мешает ей дышать? Я не слишком надеялся на это, но надо же было делать хоть что-нибудь…