Владимир Бабкин - 1917: Марш Империи [СИ]

Впрочем, пенять Орлову было не за что. За неисправный автомобиль-вездеход отвечал точно не он, а за доказательствами слов дежурного о снеге ходить далеко было не надо — доказательства, что называется, целыми сугробами лежали вокруг.

Да уж, ночная метель устроила светопреставление, завалив снегом Москву и окрестности, да так, что вся Первопрестольная немедленно встала в транспортном коллапсе и сам Емец с огромным трудом добрался до Ходынского спецвокзала.

Что ж, неожиданно теплый октябрь этого года должен был когда-нибудь закончиться. Он, собственно, и закончился, в аккурат в самом начале ноября. Снег сыпал двое суток, местами наметая огромные сугробы в человеческий рост, да и в среднем тогда выпало больше двадцати сантиметров снега. И, вот теперь, новый удар стихии. Благо, к утру сильная метель выдохлась, выродившись лишь в легкий снег. Но дороги замело. Особенно здесь — за городом, в тридцати километрах севернее Москвы.

Ну, что ж, если потребуется, несчастный последний километр до Императорской резиденции Анатолий мог бы пройти и на лыжах.

Орлов меж тем продолжал:

— В связи с этим, господа, я предлагаю воспользоваться санями.

Свербеев чинно кивнул.

— Что ж, капитан, тогда пусть будут сани. Мне назначено и негоже заставлять Государя ждать.

— В таком случае, прошу вас, господа. Сани ждут вас.

Они вышли из помещения станции и к дверям лихо подкатили сани. Емец даже крякнул, увидев прекрасных скакунов, запряженных в легендарную русскую тройку. Орлов же пояснил:

— Зимой мы их обычно закладываем, когда к Государю прибывают высокие иностранные гости, дабы порадовать их русской экзотикой, но в такие редкие моменты, как сейчас, мы их используем по прямому назначению. Прошу садиться, господа. Вас уже ждут.

Простившись с капитаном, Емец занял полагающееся ему место в санях, после чего тройка довольно резво понесла их компанию по дороге, невзирая на свежий снег, достигавший местами пятнадцати-двадцати сантиметров.

Что ж, пусть в санях не так тепло, как было бы в автомобиле, но когда он еще вот так проедет на тройке? Да еще и в компании с целым Министром Единства!

А что с того, что с Министром? Эка невидаль! Все ж таки не на базар он едет, а к Царю.

По дороге им несколько раз попадались группы солдат, которые лопатами расчищали дорогу, но явно до открытия проезда было еще далеко. Так что, кроме тройки, реального транспорта тут пока и вправду нет.

Впрочем, долго наслаждаться поездкой (или, если угодно, мерзнуть) Анатолию Юрьевичу не пришлось, и вот уже их сани подъехали к воротам резиденции.

Остановившись у контрольно-пропускного пункта, возница протянул дежурному офицеру какие-то свои бумаги. Тот внимательно их просмотрел, кивнул и вернул их обратно. Затем подошел к местам пассажиров и козырнул.

— Здравия желаю, господа. Дежурный по КПП поручик Петровский. Благоволите предъявить ваши документы и пропуск на территорию резиденции Его Величества.

Офицер изучал бумаги Свербеева и Шапошникова достаточно внимательно, хотя явно знал обоих в лицо. А документы Емца он разве что под увеличительным стеклом не смотрел, сравнивая фотографии в документах с оригиналом и между собой, сверяясь с имеющимися у него списками посетителей.

Анатолий покосился на своих соседей по саням, но никакого недовольства или раздражения задержкой он на их лицах не заметил, очевидно эта была обычная процедура безопасности, да такая строгая, что даже полковник Шапошников, сам проходивший службу на территории резиденции, подвергался проверке со всем тщанием, словно гость.

Наконец, офицер вернул все и приложил ладонь к козырьку.

— Счастливого пути, господа.

И уже вознице:

— Езжай!

Еще несколько поворотов и пара сотен метров до того, как сани подъехали ко второму КПП, где вся процедура повторилась вновь. Наконец, тройка вынесла его на площадь перед входом в резиденцию.

— Приехали, ваше сиятельство!

Анатолий, вслед за Свербеевым, сошел на утоптанный снег, а Шапошников приказал вознице:

— Вези-ка, братец, к Ситуационному центру.

Тот кивнул:

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! Но-о-о, залетные!!!

Тройка лихо развернулась и помчалась к видневшимся вдали новеньким корпусам, относящимся, как можно было предполагать, именно к ведению Императорского Ситуационного центра.

Свербеев же, не дожидаясь Анатолия, пошел к ступенькам, ведущим внутрь дворца. Вновь пост, вновь дежурный офицер, вновь «благоволите предъявить», вновь тщательное сличение фотографий с прибывшими оригиналами. Емец терпеливо ждал, отмечая про себя действующие системы безопасности, и то, как бы он их проходил, если бы ему потребовалось бы пройти в резиденцию не по приглашению. Конечно, ему явно показали не все, наверняка есть секреты, есть телефонная связь между КПП, есть визуальный контроль территории, но, в целом, пройти специалисту, конечно, можно, хотя и не так просто.

Впрочем, появление в радиусе пяти километров любого нового человека наверняка не останется без внимания, ведь поезд въехал на станцию, миновав пару кордонов, а «чужие» поезда по этой ветке не ходят, только «свои» — Собственного Его Императорского Величества железнодорожного полка, в ведении которого составы различного назначения, включая бронепоезд, бронемотовагон и пару бронедрезин. А чужие внутрь «Особого курьерского поезда» никак попасть не могут, поскольку контроль посадки был организован не менее строго, чем проезд на территорию резиденции, а больше они нигде не останавливались и дверей вагонов никто не открывал. Да и на двух КПП поезд визуально осматривали со всех сторон, включая днище и крышу.

— Здравия желаю, ваше сиятельство!

Министр иностранных дел кивнул, глядя мимо Анатолия:

— Здравствуйте, полковник.

Емец обернулся навстречу спустившегося со второго этажа офицера и взял под козырек.

— Здравия желаю, господин полковник!

Тот кивнул в ответ и обратился к графу.

— Ваше сиятельство, вам назначена Высочайшая аудиенция. Государь ждет вас. Прошу!

— Благодарю.

Свербеев уже степенно поднимался по лестнице, когда полковник обернулся к Емцу.

— Анатолий Юрьевич? Здравствуйте. Я личный адъютант Его Величества полковник Абаканович. Благоволите пройти за мной — Государь сейчас занят и примет вас, когда освободится.

Пройдя вслед за Абакановичем на второй этаж, Емец оказался в Большой приемной Императора. Полковник указал на ряд диванов и кресел.

— Прошу садиться. Шинель свою и башлык соблаговолите повесить на вешалку в углу. За дверью все необходимое, чтобы привести одежду и сапоги в порядок с дороги. Когда Государь освободится, дежурный адъютант Его Величества полковник Качалов пригласит вас.