Владимир Бабкин - 1917: Марш Империи [СИ]

— Как ваша рана, Анатолий Юрьевич? Возможно, следует продлить ваш отпуск по случаю ранения?

Полковник оправил мундир и сказал решительно:

— Мне отпуск не нужен. Я готов в бой!

Михаил Второй кивнул задумчиво.

— Решительность — это хорошо. Прокудин-Горский, кстати, доложил мне все обстоятельства проблем, которые возникли при операции в Туккуме. Не скрою, не все мне было по душе, не все понравилось. Кстати, чем вы руководствовались, когда отдавали приказ о приведении к присяге местного населения прямо на месте казни?

Это был сложный вопрос, который не давал покоя и самому Емцу. Он не раз и не два задавал себе вопрос — правильно ли он поступил тогда? И, вот теперь пришла пора держать ответ за свои решения и за свои действия.

— Государь! Бесчинства, которые творили казаки атамана Шкуро, — Анатолий специально не назвал воинский чин атамана, — бросали тень на всю Русскую Императорскую армию. Я посчитал недопустимым, чтобы освобождение от германской оккупации в памяти жителей города ассоциировалось с погромами и грабежом, которые учинила армия Вашего Величества. И единственным доказательством того, что наша армия ни при чем, и готова защищать русских подданных, был трибунал и демонстративная казнь мародеров и дезертиров.

Царь поморщился.

— Это все понятно, полковник. Я спрашиваю, зачем было приводить к присяге местное население прямо на месте казни?

— Я посчитал, что это будет честно, Ваше Величество.

Михаил Второй бросил на Емца быстрый взгляд.

— Вот как? Объяснитесь.

— Империя — наш общий дом. В семье случаются конфликты и некрасивые ситуации, а жители Туккума не гости, чтобы мы старались им нравиться, встречая их с фальшивой приветливостью. Отношения внутри семьи должны быть честными и старший в семье должен олицетворять справедливость, а не лицемерие. Дезертиры и изменники должны быть повешены, а члены семьи должны быть вновь приняты в состав семьи. Такой, какая она есть, без недомолвок и недосказанностей. Я принял это решение, Государь, и готов понести за него ответственность.

Царь помолчал, все так же глядя в окно.

— Что ж, вашу позицию я понял. Возможно можно было поступить иначе, но вы поступили так, как поступили. Не скрою, после этого случая я повелел нашим спецслужбам очень внимательно следить за настроениями в Туккуме и судя по докладам, настроения в городе не хуже других мест в Прибалтике. А часто и лучше. Так что, в целом, вы с честью вышли из этого непростого испытания.

— Благодарю вас, Ваше Величество.

Похоже, что детские фигурки за окном интересовали Императора чрезвычайно, поскольку он так и стоял. Наконец монарх спросил:

— А где, по-вашему, сейчас Шкуро? Ведь он в наше расположение так и не вышел.

— Я могу лишь полагать, Государь, что он где-то интернировался. Скорее всего в Германии.

Михаил Второй пробормотал, похоже ни к кому не обращаясь:

— Судьба. История порой имеет свойство повторяться, невзирая ни на кого…

Емец не понял, что имел ввиду Император, но, само собой, переспрашивать у монарха не стал.

Царь продолжил:

— Я повелел контрразведке выявлять тех, кто был в отряде Шкуро и пожелал вернуться в Россию. Пока выявили троих. Но их показания не прояснили ситуацию. По существу, они, так или иначе, «потерялись» из отряда, а потому не могут быть нам полезными в этом деле. Кстати, говорят, что вы вызывали Шкуро на дуэль?

— Так точно, Ваше Величество!

Но Михаил II покачал головой.

— Оставьте эти благородные благоглупости, Анатолий Юрьевич. Шкуро — изменник и недостоин честного поединка. Устраните его, способом, который сочтете нужным, если случай сведет вас вновь. Мне он неинтересен и доставлять его для допроса нет необходимости.

— Благодарю вас, Ваше Величество!

Монарх все так же смотрел в окно, наблюдая за тем, как мальчишки разгребают снег. После некоторой паузы, он все же спросил:

— Что послужило поводом для вызова на дуэль?

Емец вытянулся (куда уж больше!) и четко произнес:

— Честь дамы, Ваше Величество!

Император покосился на него, кивнул и изрек:

— Поверьте, полковник, если бы поручик Иволгина все время тянулась передо мной или Ее Величеством, то она бы совсем не смогла работать, ведь она все время рядом с Государыней. Что касается чести указанной вами дамы, то не будет ли это обстоятельство мешать вам, в случае назначения вас в дальнюю страну с секретной миссией? Вы можете свидеться очень нескоро.

Емец запнулся от такого поворота, пытаясь понять, что именно было главным в этом многослойном посыле. Но Царь ждал, и он четко ответил:

— Готов исполнить любое ваше повеление, Государь.

Император с некоторой печалью произнес:

— Что ж, на войне долг превыше чувств. Война еще не окончена. Но на фронт я вас больше не пошлю. Использовать ваши таланты в простом бою, пусть это даже операция ССО, все равно что использовать для открывания консервной банки тонкий хирургический инструмент. В вашем личном деле записано, что вы владеете несколькими языками, это так?

— Так точно, Ваше Величество! Кроме русского, я свободно владею немецким, английским и французским языками. Могу объясниться на османском и народном турецком языках, кои изучил в Константинополе, во время трехлетней службы помощником военного агента России в Османской империи.

Михаил Второй вдруг перешел на немецкий:

— Говорят, что у вас прекрасный берлинский акцент?

— Так говорят, Государь. Возможно, это стало следствием трех лет пребывания в Берлине во времена моей службы помощником военного агента России в Германии до войны.

— Мне докладывали, что в вашей роте у вас был сформирован особый «Отряд композиторов»?

— Так точно, Ваше Величество! Собственно, название пошло из-за нескольких случайных совпадений фамилий моих бойцов с фамилиями известных композиторов, но главным критерием отбора в отряд были свободное владение немецким языком и верность России.

— Да, я наслышан об их подвигах во время захвата моста и бронепоезда. Коллектив вашего «Союза композиторов», кстати, тоже представлен к наградам, и я подписал эти представления.

— Благодарю вас, Ваше Величество! Они заслужили свои награды!

Царь кивнул.

— Что ж, соглашусь, произношение у вас прекрасное. А что с английским?

Емец ответил на английском:

— С английским чуть хуже, Ваше Величество! Было не так много практики. Равно как и с французским. Но, при должной практике, за два-три месяца акцент практически исчезнет.

Монарх заметил:

— Да, акцент у вас действительно есть. Причем, не русский, а именно немецкий. Ну, это и хорошо. Немецкий акцент даже будет лучше. Можете не торопиться от него избавляться. Пригодится для дела.