Владимир Бабкин - 1917: Марш Империи [СИ]

Михаил Второй наконец оторвался от созерцания вида за окном и сел в свое кресло.

— Присаживайтесь, полковник.

Емец присел на краешек кресла, сохраняя прямую спину.

— Благодарю вас, Ваше Величество.

Монарх помолчал пару минут, изучающее глядя на Анатолия.

— Анатолий Юрьевич, прежде чем я продолжу, я хочу задать вам один вопрос, ответ на который может поменять всю вашу дальнейшую жизнь самым решительным образом. Мне нужен искренний ответ, а не тот правильный, которым следует отвечать согласно уставов и прочей субординации.

Император смотрел в глаза Емца.

— Спрашивайте, Ваше Величество. Отвечу все как есть.

— Я ищу человека, который станет моим личным разящим мечом, моими глазами и ушами, моим возмездием и моей справедливостью. Это непростое бремя, скорее проклятие, чем привилегия. Если вы скажете «да», то впереди вас ждет что угодно, но только не слава, не почет и не всеобщее признание ваших заслуг. О некоторых ваших деяниях будет знать всего несколько человек, а о других только лишь я сам. Подумайте. Я не тороплю с ответом и поверьте, я не предлагаю вам ничего приятного, и уж точно назвать такую жизнь счастливой невозможно. Чужие имена, чужие страны, кругом враги, которым вы становитесь лучшим другом. Кровь, грязь, подлость и обман станут вашими постоянными спутниками. Готовы ли вы взвалить на себя этот крест?

Полковник Емец встал и, оправив мундир, твердо ответил:

— Нет большего счастья, чем верно служить Вашему Императорскому Величеству. Многое из того, о чем вы сказали, Государь, я делал все эти годы. Особенно на войне. Я — готов.

Михаил Второй проговорил, все так же испытующе глядя ему в глаза:

— Возможно. Но цена будет очень высока. И Иволгину вы, скорее всего, потеряете. И не только ее.

Анатолий Юрьевич сбился с дыхания, но быстро оправился от такого удара под дых.

— Трудно потерять то, чего не имеешь, Государь. Чувства отнюдь не всегда являются взаимными. У Натальи Николаевны теперь своя жизнь и мне в ней места нет.

Царь перевел взгляд в сторону окна и пожал плечами:

— Как знать, как знать… Итак, каков ваш ответ?

— Я согласен и всем сердцем желаю стать вашим мечом справедливости, Ваше Императорское Величество!

Император вновь испытующе посмотрел на Анатолия и, наконец, кивнул:

— Да будет так. Что ж, тогда мы продолжим. Итак, полковник Емец, вы выводитесь из состава ССО. Скажу больше, с этого дня, для мира на долгое время вообще исчезает полковник Анатолий Емец. С этого момента вы подчиняетесь лишь мне и отвечаете за свои действия исключительно передо мной. Вам поручается миссия чрезвычайной важности. Мне нужен хирургический инструмент на территории США. Инструмент, который будет выполнять задачи с ювелирной точностью, разя наших врагов, оставляя при этом следы других наших врагов, или же, не оставляя следов вовсе. Задач много. В США, в Мексике, в Ирландии, в Канаде, в Европе, в других местах. Вам предписывается в двухнедельный срок сформировать отряд, после чего вы, под вымышленными именами, отбудете во Францию. Там вы получите все необходимые документы, которые докажут, что вы и ваш отряд — бывшие германские военнослужащие, которые с начала войны находились во французском плену. После подписания мира, вы и ваши люди приняли решение не возвращаться в Германию, а эмигрировать в США. Граф Игнатьев обеспечит вам французское алиби и все необходимые бумаги, подтверждающие вашу легенду. В Америке выйдете на неофициальный контакт с генералом Балдиным, который поможет вашей группе легализоваться.

Михаил Второй протянул папку.

— Здесь все необходимые материалы. Теперь к задачам. Как вы относитесь к мистике?

Емец право опешил от такого вопроса, но Император и не думал шутить. Анатолий ответил осторожно:

— К мистике, суевериям и прочим человеческим слабостям, я отношусь очень хорошо. Эти явления очень помогают в работе.

— Прекрасно. Считайте, что это явление того же плана. Итак, у меня есть сведения о том, что в определенный день и час, в определенном месте заболеет определенный человек или группа людей. Задача вашей группы состоит в том, чтобы найти этого человека или этих людей и в определенный день изолировать их на несколько дней. Вопросы есть?

— Никак нет, Государь. Задача вполне материальная и призраков ловить не придется.

Полковник, конечно же, не стал задавать глупых вопросов. Императору виднее, кто и когда заболеет. Для выполнения поставленной задачи источник этих сведений значения не имеет.

— Далее, в случае, если в указанном месте и в указанный день эпидемия все же начнется, ваша задача будет незамедлительно проинформировать об этом меня по каналам, которые будут доведены до вас позднее. Подробности в этих папках. Там же материалы по Ирландии, Мексике, русским революционерам, клану Шиффов и прочему. Разумеется, все эти папки в одном экземпляре, и выносить их из резиденции запрещено. Так что, Анатолий Юрьевич, сегодня в Москву вы не едете…

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ТВЕРСКАЯ-ЯМСКАЯ УЛИЦА. 24 ноября (7 декабря) 1917 года.

Перед Александровским вокзалом движение встало вовсе. Полковник Анатолий Емец хмуро глядел в окно автомобиля, понимая, что на спецпоезд он вряд ли успеет. И ведь выехал он с запасом почти в полтора часа! Впрочем, в нынешней Москве крайне сложно угадать с транспортом и сроками прибытия. Слишком много стало в Первопрестольной населения, слишком уж расплодились в Москве всякие министерства и ведомства, да так, что порой коренные москвичи лишь с ностальгией вспоминали ту самую патриархальную Москву, которая, как кажется, уже окончательно канула в Лету.

Автомобиль стоял. Трамвай рядом стоял. Извозчики вокруг грязно матерились, но тоже стояли. Затор. Пробка, как говорит Государь.

Точнее и не скажешь.

А время поджимало. Не скажешь ведь Государю о том, что на Высочайшую Аудиенцию он опоздал из-за банальной пробки!

Шофер констатировал наблюдаемое:

— Застряли, ваше высокоблагородие. Тут уж никак.

Емец скривился. Но корить себя времени не было. Придется идти пешком. С явной перспективой опоздать. Три с половиной километра пути, вроде и не так много, но не пешком. А поезд его ждать не будет.

Впрочем, делать нечего. Сидя в авто быстрее не доберешься. С этой мыслью Анатолий решительно распахнул дверь и шагнул на мостовую.

Оглядевшись, он оценил масштабы затора. Да, уж, судя по всему, застряли на час, а, может, и на два. Столица, леший подери этот статус! Это вам не прежние добрые времена!

Подхватив свой деловой чемоданчик, Анатолий Юрьевич решительно зашагал по направлению к Александровскому вокзалу, надеясь на то, что уж после вокзала толпа как-то схлынет и он где-то там сможет поймать извозчика, который все же доставит его к спецвокзалу Ходынка. Возможно, даже, успеет до отправления указанного в директиве состава.