Лидия Бормотова - Степной принц. Книга 2. Аксиома Шекспира

– … это Франция и Италия воевали против Австрии. А Россия сохраняла нейтралитет…

– … Россия уже довольно навоевалась. Наполеон, Кавказ, Крым…

– … настало время миротворческой деятельности…

Разговор, начавшийся до Чокана, продолжался, но суть его он быстро уловил, хоть пока и помалкивал.

Вдруг он почувствовал на себе пристальный взгляд и повернул голову. Ну да. Чему удивляться? Министр иностранных дел князь Горчаков тоже здесь. Они встречались не раз по делам службы. Александр Михайлович весьма интересовался правнуком Аблая, рассчитывая, как он признавался (да Чокан и сам понял: не каждому киргизу оказывают такой радушный приём и обсуждают с ним политические вопросы), решать азиатские проблемы через его посредничество. Рядом с ним – молодой путешественник и дипломат Игнатьев, получивший чин генерала в 27 лет, тоже с интересом поглядывающий на султана.

– А вот теперь Англия и Франция выслали карательные отряды в Китай. И те, подавив сопротивление, дошли до Пекина.

Чокан помнил, как Горчаков жадно читал его кашгарский отчёт: о маньчжурских династиях в китайских западных колониях, о ненависти народа Восточного Туркестана к своим завоевателям, об успехе русских товаров на азиатских рынках и о хлопке…

– Война в Северных американских штатах, безусловно, перекроет торговлю хлопком, – услышал штаб-ротмистр голос министра. – Его перестанут поставлять в Европу, а до Российских пределов он тем более не дойдёт. Но хлопок выращивают не только восставшие американские негры. Эта культура имеет гораздо более древние корни на Востоке. Азиатские страны производят хлопок высокого качества и будут только рады сбывать его нам. И не только сырец, а уже готовые ткани. Да вот спросите у господина Валиханова. Он только что вернулся оттуда.

Настал черёд киргизской знаменитости открыть рот, повествуя об азиатских рынках, о высоко ценимых там русских товарах и уступающих им по качеству и дешевизне английских. Волнение, до сих пор терзавшее его, мгновенно схлынуло, как только он заговорил о предмете своего исследования. К тому же убедившись, что этот предмет вписывается в злобу дня. Впрочем, другие рты тоже не закрылись, жадно выспрашивая подробности и смеясь над едкими замечаниями путешественника. Голос штаб-ротмистра звучал твёрдо и уверенно, к его собственному удовлетворению, мысли текли ясно, без сбивчивости:

– … правда, в последнее время европейские мануфактуры стали чаще появляться в Кашгаре. Например, глазговский муслин, необходимый каждой женщине для чадры… Сказать по совести, красавицы Малой Бухарии предпочитают лица не прятать, – шепоток волнами всколыхнул слушателей: «О-о-о! На Востоке такого нигде не встретишь!», «Любопытно!», «Даже представить трудно!», другие гости только недоверчиво качали головами, не сводя глаз с рассказчика, – и женщины там имеют гораздо больше свободы, чего не скажешь о среднеазиатских ханствах. Потому чадру носят редко, главным образом – для торжественных церемоний, отправления обрядов, – Игнатьев, недавно вернувшийся из Китая, только покручивал чёрный ус, улыбаясь. – Швейцарские ситцы и красный бумажный кашемир привозят через Коканд, и они чрезвычайно нравятся, их всегда раскупают с охотой. Вот если бы наши фабриканты более применялись ко вкусам азиатцев, то английские товары были бы вытеснены совершенно. Доказательством сему служит пример. В Бухаре и Коканде носили чалму из белого муслина, который привозили из Индии. Это было всего несколько лет назад. Теперь же его доставляет Россия. И что вы думаете? Ввоз английских муслинов прекратился. Русский товар много превосходит британский видом и свойствами, к тому же привозится не кружным путём через полсвета (а транзит стоит немало, львиную долю настоящей цены, особенно через Гималаи в Тибет, где совершенно отказались от индийских поставок) и дешевле. Экономика, господа! Точно так же наше сукно, прочное и ноское, вытеснило английское не только в ханствах, но и во всём Китае. Нанки фабрики Меденцова в большом ходу в Кашгаре и дальше – в Тибете, в Кабуле.

– А что вы имели в виду, Чокан Чингизович, говоря о вкусах азиатцев? – Елена Павловна внимала разговору с живейшим вниманием, её интересовало всё. Она прекрасно понимала, что взаимная торговая выгода бывает надёжнее дипломатических сражений и гасит политические разногласия держав в разы быстрее и легче. – И чем британские ситцы хуже наших?

Штаб-ротмистр посмотрел княгине прямо в глаза, и на душе потеплело. Столько искреннего участия и поддержки увидел он в них. А это дорогого стоит!

– Англичане, Ваше Высочество, сумели угодить туземному населению расцветкой, но не качеством. Кашгарки (да и китаянки) любят яркие цвета – люстрин, кумач, мужчины – тёмные сукна, впрочем, красный тоже. Одеваются броско, живописно. Однако британские краски быстро линяют, не имея стойкости, и оттого недолговечны в отличие от наших.

– А что ещё из наших изделий в ходу? – княгиня чуть склонила голову, любуясь юным султаном, о котором нынче в столице столько говорили. Она знала, сколько ему лет. И никак не ожидала встретить такой зрелости. Не только ума, суждений, что само по себе удивляло и притягивало. Но и внешнего облика. Герой-дипломат Игнатьев, недавно привёзший из Пекина договор о торговых сношениях и утверждении границ, подписанный богдыханом, выглядел с ним ровесником (семь? восемь лет разницы?). Его многие считали авантюристом, рисковым и везучим, который умел выворачиваться и добиваться успеха в делах, не под силу другим. Нет, Николай Павлович, пожалуй, смотрится даже моложавее… как-то яснее, по крайней мере, без отпечатка пережитого. Подумаешь, что не Игнатьев, а Валиханов старше семью годами. Видать испытания, выпавшие на его долю, немилостиво перекатили молодца.

– В хорошем ходу железные изделия. Но они в значительных массах требуют много вьючного скота и быстро портят спины верблюдам. Зато металлическая мелочь, вроде подносов, замков и прочего, продаются с большой выгодой. И всё-таки главный предмет кашгарской торговли – чай. Он не в пример лучше бомбейского, разнообразнее, с неповторимым букетом ароматов и вкуса. Тем паче, как считают азиатцы, морские путешествия дурно влияют на его качество, превращая в лежалое сено. И англичане никак не могут победить этот изъян, – Чокан краем глаза заметил, как фрейлины Елены Павловны, сидящие перед круглым столиком, накрытом чайными приборами, переглянулись. Княгиня Одоевская отставила чашку на блюдечко, не донеся до рта, а княжна Львова даже наклонилась понюхать содержимое своей чашки, уморительно сморщив нос. Замечать такие курьёзы в свете было не принято, и штаб-ротмистр позволил себе улыбку лишь кончиком губ, скрытых усами. – Мы через Чугучак и Кульджу получаем в основном байховый и калмыцкий кирпичный, но главная элита: цабет, фу, атбаш и зелёный чай – почти не привозят в эти города. Монополия чайного импорта тоже может стать нашей, ибо продовольствие края скотом, которого там держат крайне мало за недостатком пастбищ, будет зависеть от нас.