Трофим Колонок - Глазами Ворона

Перед тем, как бабушка вышла на пенсию, Санька успел походить в детский сад, из которого его каждый вечер забирали либо родители, либо дедушка Вася, который работал на заводе неподалеку. Но однажды они забыли между собой договориться, и мальчик с изумлением смотрел из-за ограды детского сада на спину неторопливо удаляющегося деда, а потом еще несколько часов гадал вместе с воспитательницей, которая тоже хотела домой, но проявляла чудеса терпения – с какой стати его оставили на ночь в детском саду? Мама примчалась за ним уже в десятом часу вечера, и это было огромное счастье.

Примерно тогда же произошло и первое знакомство с больницей. Родители с юга привезли много мандаринов – большую в то время редкость – и принялись угощать ребенка. Ночью с сильными болями в животе Саньку увезли на скорой в больницу. Все прошло само собой, мандарины-то хорошие были, просто многовато для первого раза. А раз боль ушла, то появилось время подумать, и у мальчика созрели в голове две важные мысли.

Первая: хорошо, когда в соседней палате есть симпатичная и улыбчивая девочка-ровесница. Они вместе плюшевого мишку лечили, очень волнительно оказалось.

Вторая: плохо, когда нянечка на обед кладет в одну тарелку второе блюдо поверх первого. Это некрасиво. С голодухи, конечно, есть можно, но лучше все же побыстрее вернуться домой. А еще лучше – на дачу к бабушке с дедушкой.

– Ишь ты, еда ему не нравится! Она теплая, между прочим, и вкусная! Зажрались совсем… – Ворон недовольно косил глазом в палату через оконное стекло, оскальзываясь на оцинкованном уличном подоконнике. – А если бы у тебя аппендицит оказался, как бы ты тогда заговорил, маленький человечек? Нет чтобы спасибо сказать за то, что все хорошо со здоровьем, так он нос морщит! А мне вот еще только предстоит себе сегодня еду найти… Нянечка, отдай мне его порцию, раз он отказывается! – Ворон перескочил на ветку повыше и от души подолбил клювом в форточку, злорадно наблюдая, как малец испуганно нырнул под одеяло, а нянечка поспешно увезла тележку с посудой.

Козельск, начало марта 1238 года

Ермолай сидел за грубо сбитым столом и задумчиво обстругивал еловую ветку, готовя очередную стрелу. Для охоты на мелкого зверя, а это было его любимое занятие, вполне подошел бы и камыш, но тут дело шло к беде, зверь ожидался крупный. Монголы навалились на русскую землю, и говорят, хан Батый жжет один город за другим. Неужто и сюда дойдет? Судя по тому, как нервничают ратники на крепостных стенах и как все чаще малолетний князь Василий шлет гонцов в разные стороны, основания для тревоги есть. Да еще ворон прилетел с вечера, сел на плетень, начал каркать. Ермолай к суевериям относился с усмешкой, но тут и его в дрожь бросило. Повертел в руках готовое древко для стрелы. Лучина светила достаточно ярко, чтобы можно было оценить: ладно получилось, покойный дед сейчас гордился бы внуком.

Дед пришел в эти места много лет назад издалека и часто рассказывал маленькому Ермолаю про горы, носящие имя Камень [1] Камень – древнее название Уральских гор. , в той стороне, где встает солнце, и про бескрайнюю тайгу.

– Отчего же ты из таких красивых мест ушел, дедушка? – удивлялся внук.

– От тяжелой жизни…

Глаза деда на мгновенье суровели, но уже через секунду он снова ласково смотрел на мальца, однако от дальнейших расспросов уклонялся.

А еще дед рассказывал ему, как правильно охотиться на пушного зверя, изготавливать капканы, луки и стрелы. Стрела должна быть со специальным мягким набалдашником, чтобы только оглушить зверя, но не повредить шкурку. И чтобы при промахе в деревья не впивалась, а падала наземь. Не только рассказывал, но и показывал. Охотником дед был знатным, добывал ценный мех, а куница в его родных местах называлась колонок. Вот и прозвали деда Колонком. И так пристало к нему это прозвище, что в конце концов заменило настоящее имя. Ермолай со временем тоже начал выказывать заметные успехи в охоте на пушного зверя, и когда дед умер, прозвище перешло к внуку.

Но сейчас он готовил стрелы не для охоты, а для битвы с врагом, о коварстве и беспощадности которого все были наслышаны. Коли дело дойдет до сечи, так и он топором да луком дружине подсобит. Избу подожжет, зайдет в крепость и встанет плечом к плечу с другими ополченцами на стенах, тут сомнений нет. Задумчивость Ермолая была вызвана не этим. Он посмотрел на полати, где, укрытый тулупом, спал семилетний сын Егор. Жена умерла при родах, так что хозяйство они вели вдвоем.

– Егорка, просыпайся, соня! – отец с напускным весельем позвал отрока.

– Тятя, чего так рано разбудил-то? Еще темно на дворе… – недовольно бурчал парень за кашей, тем не менее не забывая работать ложкой.

– Ты же знаешь, кто рано встает, тому Бог подает.

– Неужто на охоту сегодня пойдем?! – Егорка аж подскочил на лавке. Ходить на охоту с отцом было его любимым развлечением, которое он не променял бы ни на какие игры со сверстниками. Еще не понимал парень, что это не игра, а работа, к которой его постепенно приучал отец.

– Нет, у меня к тебе важное поручение есть… – Ермолай серьезно взглянул на сына. – Помнишь деда Архипа из Сухиничей, которому мы с тобой прошлым летом помогали менять сруб у колодца? Он меня тогда попросил лук и стрелы ему для охоты сделать. Я сделал, надобно отвезти, но сам не могу – тут дел полно. Отвезешь?

Егорка во все глаза вытаращился на отца. С одной стороны, он не верил своему счастью: сам, как взрослый, будет управлять санями, запряженными лошадью, друзья все помрут от зависти. Почет будет – ух! А с другой стороны, по правде говоря, боязно. Это ж не за околицу съездить, тридцать верст до Сухиничей-то, не шутка. Но желание выглядеть достойно перед отцом и друзьями перевесило все опасения.

– Спра-а-а-шиваешь! Конечно, отвезу-у-у! – растягивая слова, как взрослый, ответил он.

– Езжай аккуратно, но лошадку чуть погоняй, чтобы засветло добраться. И вот что еще, ты обратно один не возвращайся, снег начал таять, глянь – сосульки вовсю капают. Уже завтра дороги может развезти, сам не справишься… – уточнял задание Ермолай, поудобнее устраивая сына в санях. – Ты меня у деда Архипа дождись, я скоро за тобой приеду, там с ним вместе и сходим на охоту. Понял?

– Все понял, сделаю, не сомневайся! – Егорка старался говорить басовитее, чтобы звучать в такой незабываемый момент как можно мужественнее. Приключение становилось все интереснее.