Таша Истомахина - Ангел обыкновенный

– Мы здесь по служебным делам.

– Понимаю!

– Тогда сходите домой или на почту, а через пару часов возвращайтесь.

– Понимаю!

Глядя вслед торопливо убегающей соседке, я с сомнением поинтересовалась:

– Ты её заворожил что-ли?

– Я просто был вежлив.

– Почему-то от моей вежливости никто не впадает в полуобморочное состояние.

Я отнесла тарелки на кухню, потом смахнула крошки со скатерти и села напротив Серафима за другой конец стола.

– Ну вот он – серьезный разговор! – Куратор подпер голову руками.

Больше всего меня беспокоил вопрос, который я задала первым:

– Почему всё это время тебя не было рядом?

Серафим ответил не сразу, видимо подбирал слова:

– У Заглавней есть хорошая притча, которая в крошечной доле применима к нашей с тобой ситуации… Короче, попал человек после смерти на тот свет. Его встретили, но потребовали отчет, как жил, чем занимался. Творец раскрыл книгу его жизненного пути. Смотрит человек на свою прожитую жизнь и видит, что когда ему было легко в жизни, с ним кто-то шел рядом – видно два следа, а когда тяжело – был только один след. «Хочу спросить, Отче, почему же ты бросал меня, когда мне было тяжело?». «Нет, сын мой, не бросал я тебя, а нес на руках».

– Ой, – с большой долей сарказма прокомментировала я.

Куратор нахмурился:

– Оправдываться не буду.

– Ладно. Расскажи о Михаэле.

– Он последний из обращенных драконоборцев. Михаэль не захотел возвращаться к своему Заглавню. Чтобы прекратить начавшийся процесс, существует только один способ – убить своего Дракона, – Серафим помолчал, а потом с трудом выдавил из себя. – Мы до сих пор скорбим о Далиборе.

– Извини.

– Ты его не знала! Лучший из нас. Не считая Филомену, конечно… как, кстати, прошла ваша с ней встреча?

– Ты о белом Драконе в моем сне?

– Это Дракониха твоей сестры. Ты во сне прошла с ней опыт Павороти.

Я пересела ближе к Серафиму, к самому его локтю.

– Почему я вижу Михаэля?

– Для тех, кто входит в Павороть, границы мира становятся прозрачными.

– Но почему тогда тебя и Стожара видят все?

Серафим запнулся, прежде чем ответить:

– Про себя я рассказывал – понизил вибрации, когда поделился драконьей сущностью с душой человека. Ну а Стожар нарушил все сроки, пытаясь уговорить Этель пойти с ним, вот и стал видимым. Меня послали в Ландракар, чтобы вытащить его отсюда.

– Кто послал?

– Распорядители Воплощений. Они же с этим рулят.

– А я где была?

– Ты, милая, пребывала в Мороке. – Куратор слегка постучал пальцем по моему носу. – На Той стороне давно хотели внедрить кого-нибудь в Кромлех, вот и назначили меня в Брежатые. А в один прекрасный день сердце мое остановилось, потому что некая дурочка пришла устраиваться Нумератором.

– Разве тебя не предупредили эти… Распорядители, что я начала видеть сны?

– Предупредили. Но никто не ожидал, что ты начнешь сама искать ответы. Я чуть не обратился тогда в конторе от неожиданности.

– А потом, после нашей встречи, почему ты не явился мне? Почему разрешил Михаэлю быть рядом?!

– Нужно было закончить дела с Этель и Стожаром, да вот только ты решила ускорить события. На месте-то тебе не сиделось! В Кромлех постоянно приходили сообщения о девице, которая задает неудобные вопросы и разговаривает сама с собой. И никто не видел Михаэля, а значит, и не сообщал о нём! Я сам узнал о его существовании, только когда прилетел ночью к твоему дому. Хотел тебе явиться, но меня спугнули драконоборцы.

– Так это ты был за окном в ту ночь? – задала я риторический вопрос и сама же на него ответила. – Конечно! Я ведь почувствовала запах озона.

– Пришлось срочно сквозить оттуда, даже ограду впопыхах зацепил. Решил вызывать тебя на следующий день в Кромлех.

– Ты стоял за моим арестом Брежатыми?!

Мы с Серафимом и не заметили, в какой именно момент перешли на высокие тональности, но наши крики разбудили Эстер, и рассерженная старуха спустилась со второго этажа:

– Ну что за люди! Про то, что серебро брать нельзя, я предупредила, а про одежду упомянуть забыла, и надо же – обокрали. Зачем вы взяли вещи моего кузена и той женщины… не помню её имя…, кажется, она была моей сестрой? Она ещё постоянно поила всех чаем из фарфорового сервиза…

Я сходила за водой на кухню, подышала глубоко, а, вернувшись в гостиную, увидела только Серафима.

– Где Эстер?

– Я предложил ей проверить, что ещё пропало в доме. Кажется, сейчас она пересчитывает ложки.

Глядя Серафиму прямо в глаза, я сделала заявление самой своей суровой интонацией:

– За Демпфера тебе должно быть стыдно!

У Куратора и здесь нашлось объяснение:

– Нам нужно было поговорить приватно и в то же время на глазах у всех, чтобы не возникло подозрений. Вот почему я вызвал тебя в Кромлех. Но из-за твоей чрезмерной активности мы попали к Демпферу. Поверь, я защищал тебя тогда, изо всех сил, всей силой своей магии.

– Разве нельзя извиниться без оговорок? Вот я могу признать, что ошиблась. Особенно в Михаэле. Я совсем не разбираюсь в людях. Веришь, но у меня в голове не укладывается, что Михаэль драконоборец. И как он смог это сделать… у вас же и чешуя, и пламя, и когти, и зубы! Я, вообще, думала, что Драконы – бессмертные существа.

Впервые Серафим не ответил. Распахнул дверь, ведущую на помост над озером, занял кресло Эстер и раскачался на полозьях. Я сняла сандалии и села, свесив ноги, на край теплых досок. Пальцы чуть-чуть дотронулись воды, пустив мелкую рябь к другому краю озера.

– Ты не подумай, Серафим, что я спрашиваю из корысти или пустого любопытства. Почему-то само всплыло в разговоре. Если не хочешь говорить – то и не надо. Даже к лучшему, если я не буду знать.

– Нет уж, знать тебе надо: вдруг тебе доведется меня защищать, – сама эта мысль заставила Серафима усмехнуться. – Ладно, слушай. Дракону трудно причинить вред. В теории, можно, конечно, обезглавить.

– Что вообще нереально!

– Да. Вот поэтому драконоборцы придумали нас травить.

– В смысле – ядом, что ли? – не поверила я.

Куратор раскачался в кресле ещё сильней.

– Алхимическим зельем, основой которого является кровь драконоборца, последнего убившего своей рукой Дракона. И дело тут не в химическом составе, а в особой нежитной волшбе. Попав даже через небольшой порез, эта потрава омертвляет кусочек за кусочком нашу плоть, и лишь в самом конце добирается до сердца и мозга. Далибору в чём-то даже повезло, потому что отравленная стрела попала ему в глаз… Вчера, когда я подлетал к твоему дому, то в устье Павороти видел его моруху.