Евгений Марков - Имперская сказка

В учебной комнате была уже паника. Кроме бледного с дрожащими руками Дюперре, там также генерал начальник охраны Оттон Борисович Рихтер, он выглядит величественно – отменная выправка и рост, превосходящий даже отца. В отличие от француза генерал не потерял самообладания, хотя также похоже не знает, что делать. Завершают картину полковник Арапов командир кирасирского полка и Елизавета Андреевна Воронцова. Черт, как же быстро они все слетелись из-за моего опоздания всего на каких-то 20 минут.

– Где вы были Николай Александрович?

Первой отреагировала на мое появление Елизавета Андреевна. Похоже из всех присутствующих именно она лучше всех сохранила хладнокровие и присутствие духа.

– В центральном корпусе, извините, засмотрелся на коллекцию оружия, не заметил, что уже время урока.

– Как же так Николай Александрович, почему меня не предупредили!

Чуть не закричал Дюперре.

– Извините, пожалуйста, но ведь я опоздал всего на 20 минут, не ожидал, что вы так быстро поднимите тревогу. Кроме того, дежурный офицер в центральном корпусе видел куда я пошел. Однако, еще раз прошу извинения. Надеюсь, увидеть вас всех завтра на завтраке в Арсенальном зале. Елизавета Андреевна, разрешите пожалуйста провести завтрак как обычно по воскресеньям?

Воронцова была зла, но отказать царевичу при стольких свидетелей было неудобно. Кроме того, Елизавете Андреевне польстило, что в присутствии мужчин, я обратился за разрешением именно к ней. Рихтер не так уж хорош, как начальник охраны, Черевин наверняка бы знал о передвижениях наследника престола за пределами Арсенального каре. А дежурный офицер, не доложивший об этом начальнику, был бы сразу переведен на другое место службы.

Урок французского прошел скомкано, Дюперре было тяжело сосредоточится. Груз ответственности старшего в отсутствии Даниловича похоже слишком давит на него. На урок танцев моя партнерша Саша Воронцова сегодня пришла в сопровождении мамы. Поэтому Сандра под взглядом Елизаветы Андреевны была строга и не улыбчива. Хотя ее пальчики подрагивали в моих ладонях. Меня тоже охватывало волнение, когда рука ложилась на гибкий стан девочки. Эх были бы мы хотя бы года на три старше. Пятичасовое чаепитие и обед прошли в компании Дюперре и старшей Воронцовой. Француз не был столь разговорчив как за завтраком. То ли под впечатлением дневного приключения, или его смущало присутствие Елизаветы Андреевны. Она тоже была молчалива и задумчива.

– Елизавета Андреевна помогите, пожалуйста мне организовать завтрашнюю трапезу. Я несколько погорячился, распорядившись о ней, не знаю кого еще надо пригласить кроме Рихтера и Арапова. Кроме того, надо дать распоряжения по меню, сервировке и прочее.

Впервые за вечер дама улыбнулась, а улыбка у нее приятная, теплая и обаятельная как у ее дочери.

– Конечно, Николай Александрович, я все организую. Пригласить надо офицеров охраны. Хиса, он остался во дворце на выходные. Сегодня поздно вечером должен прибыть обер-егермейстер Александр Григорьевич Чертков с женой, их тоже обязательно надо пригласить.

– Конечно, и очень рад буду видеть всех ваших детей, Иллариона Ивановича.

– Муж сегодня утром уехал в Петербург, вернется лишь завтра к вечеру. Дать распоряжение чтобы к столу доставили продукты из зверинца?

– Было бы невежливо оставить обер-егермейстера без дичи.

Графиня рассмеялась. Она явно ожила и почувствовала себя в родной стихии.

– А как в плане напитков, сделать похоже на детский утренник и пригласить побольше детей?

– Нет, пожалуйста. Сделайте все по-взрослому как при родителях. Вино для дам, водка для офицеров. Пригласите генерала Черевина.

Елизавета Андреевна звонко захохотала, сморщив носик. А ведь она совсем молодая женщина лет тридцати пяти. Просто за суровостью и серьезностью матери большого семейства этого не видно. Присев ближе ко мне, графиня продолжила живо обсуждать подробности завтрашнего мероприятия. Идея самой организовать хоть маленький, но царский пир ей явно понравилась. За обедом мы даже засиделись. Дюперре заскучал, и, по-моему, немного обиделся, что о нем забыли.

Этот вечер и перед обедом, и после я посвятил учебе. Хватит на сегодня экспедиций по дворцу, пускай Луи Арон успокоится. Да и материалов для занятий теперь достаточно. Чего стоит только стопка учебников немецкого которыми снабдил меня Прейс. Тем более из всех иностранных языков, которые я изучал, именно этот самый проблемный. Итак, вечер субботы стал для меня немецким. Засиделся я почти до полуночи в кабинете. Дюперре меня не побеспокоил, может ушел рано спать, или просто не решился лишний раз тревожить августейшего ученика.

Елизавета Андреевна только к полуночи отдала все необходимые распоряжения. И сейчас не могла уснуть приятно возбужденная хлопотами о завтрашнем пире. А ведь не удивительно что Саша явно увлеклась царевичем. Раньше он казался Елизавете вялым и бесцветным подростком. Сегодня же даже она ненадолго забыла, что разговаривает с ребенком, а не с остроумным и внимательным мужчиной. Тем более надо держать дочь и царевича на дистанции друг от друга. К слишком большим неприятностям может привести такой роман. Сейчас, конечно, они еще слишком юны, но известно, как детская привязанность может перерасти в серьезное чувство года так через три.

Наверное, это один из последних ясных и погожих дней в этом году. Бабье лето, нестойкое и капризное в окрестностях Петербурга. В любой день оно может закончиться, и сменится непрестанными дождями. Я смахнул паутину с гривы Сильвы. Проезжая лесным лабиринтом, мы немного покрылись этими летающими паутинками, спутниками осени. Листья уже пожелтели, и только дубы все еще не спешат расстаться с зеленым нарядом. Красота осеннего желто-красно-зеленого парка завораживает. 20 го сентября, начинается последняя декада месяца, и это по юлианскому календарю, по григорианскому уже октябрь. Мы доехали до ворот в зверинец. Пора поворачивать к дворцу. Но возвращаться не хотелось. Казаки примолкли, тоже под впечатлением золотого леса. В начале прогулки Сидоров по моей просьбе рассказал пару историй времен кавказских войн. А затем он и молодой Кудин увлеченно стали обсуждать особенности черкесских лошадей и оружия. Причем я заметил очень уважительное отношение казаков к побежденным горцам и их холодному оружию. Особенно восхищался Кудин, шашками и кинжалами. Правда, Тихон Егорович не очень поддерживал его. Действительно шашка лучше сабли для боя с незащищенным кирасой противником. А сейчас кирасы мало кто носит, на Кавказе вообще никто. Кроме того, носимую слева лезвием наружу шашку можно мгновенно вытащить из ножен и нанести удар не меняя положение руки, что очень выгодно в случае неожиданного нападения. Но, с другой стороны, говорил старый казак, в Европе сейчас есть и кирасиры, а шашка не предназначена для колющего удара единственно которым и можно пробить кирасу. Еще более критически отзывался Сидоров об искусстве кавказских оружейников, отделка действительно красива и изящна, но сама сталь намного хуже европейской. Хорошие кавказские шашки вообще делаются с немецкими клинками, кроме жутко дорогих дамасских или булатных. Но их могут себе позволить только горские князья. Ценность кинжала на войне по словам ветерана невелика, в отличие от драки, где это великолепное и грозное оружие. Огнестрельное оружие горцев Тихон Егорович оценивал вообще, как намного худшее чем русское.