Людвиг Герхард - Забытый целитель. Роман-трагедия

– Вперёд, стража! Нас ждут в столице! – и первым поскакал на юг. За ним поскакали двое. Другие двое поскакали на север. Настала тишина. Иешуа услышал над головой перешёптывание листьев с полуденным ветерком. Попил воды, промыл кувшинчик, наполнил его снова. Задумался:

«Смириться… Смириться с тем, что окружает? Или перед Богом? С тем, что вокруг – это смирение овец, червей. Смирение перед Богом доступно только людям.»

Иешуа быстро встал и двинулся решительно навстречу Солнцу, светившему уже с юга. Прошёл ещё пару тройку миль. Прошло и Солнце свой путь по небосводу, отсчитывая час за часом, и расположилось уже справа от дороги. Всё чаще стали подниматься вихри пыли, окутывая путника колючей сухостью, въедаясь в тело, познабливало. Рубаха стала жёсткой из-за смешения пота с пылью, и стала тело раздражать.

Дорога потянулась кверху. С трудом взойдя на холм, увидел путник вдали, у горизонта белую полоску.

«Миль пять до поселения. Туда бы мне добраться до заката. Там заночую» – решил не опытный беглец. – Пора глотнуть воды.»

Шуа извлёк глиняный кувшинчик и отпил. Идти стало полегче. Уже его не так качало, но усталость подкашивала ноги и помутила взор.

«Нет, не дойду. Пройду не больше полумили. Мне кажется, там дерево стоит. Под ним прилягу. Мне бы вытянуть ноги на минуту.»

Себя уже не помнил, как доплёлся и как под деревом уснул. Проснулся. Солнце глядело на него всё так же прямо и сурово из-под кроны, оно и разбудило, припекая и раздражая ярким светом. Иешуа отпил воды и уверенно зашагал по дороге.

Наконец подошёл к селению из нескольких десятков домов. Дорога вела мимо кладбища.

«Здесь и остановлюсь. – решил Иешуа. Прошёл среди могил: – Вот свежая, ещё не покрыта каменной плитой. При ней и потружусь. А если повезёт, то заночую.»

Иешуа опустился наземь, отпил воды и начал петь молитву, совершая в движениях знакомый ему обряд:

– Да возвысится и освятится Имя Всевышнего!

Да будет благословенно Его великое Имя

Вовеки и во веки веков…

Голос молитвы креп и звучал уверенно, становясь громче и слышнее не только в кругу могил, но и за пределами кладбища. Пришла процессия для захоронения усопшего. Иешуа умолк, оставаясь у могилы. К нему подошла пожилая женщина в чёрном со сложенными в прошении руками и обратилась к поднявшемуся Иешуа:

– Шалом алейхем, юноша.

– Алейхем шалом, госпожа!

– Наша община хоронит совершенно одинокого соседа. У него никого из близких не осталось. Некому даже прочесть кадùш. А ты так молод. Будь ему за сына, прочти кадùш у могилы. Мы все просим. Мы заплатим, не волнуйся… Честно признаться, наш раввин сам очень болен и обряда не совершил. Возможно, ты нам и в этом поможешь? – робким голосом спросила женщина, ища ответ в глазах Иешуа.

– Хорошо, госпожа. Я исполню обряд.

– Как твоё имя, добрый человек?

– Иешуа, уважаемая. – Иешуа поднял с земли камешек и положил на могилу. Постоял недолго, развернулся и последовал за женщиной.

Солнце опускалось, нужно было успеть до заката. Иешуа поздоровался с общиной и немедленно приступил к отправлению службы, став перед телом покойного и подняв, как положено, руки, он громко запел приятным юношеским баритоном:

– Да возвеличится и святится великое имя Его в мире,

Созданном Им по воле Его. И да явит Он царствование Своё,

Взрастит спасение Своё, и приблизит пришествие Мессии

При жизни вашей, во дни ваши, при жизни всего дома

Израиля, вскоре, в ближайшее время. И возгласите: Амен!

– Амен! – ответило присутствие.

– Да будет благословенно великое имя Его во веки вечные.

Да будет благословляемо и восхваляемо, чествуемо

И величаемо, превозносимо, и почитаемо, и возвеличено,

И прославляемо имя Святого, благословен Он, выше всех

Благословений, и песнопений, и восхвалений, и слов

Умиления, произносимых в мире. И возгласите: Амен!

– Амен!

– Да будут приняты молитвы и просьбы всего Израиля

Пред их Отцом Небесным. И возгласите: Амен!

Да будет с небес мир великий и жизнь благая нам

И всему Израилю. И возгласите: Амен!

Творящий мир на высотах Своих, Он да сотворит

В милосердии Своём мир нам и всему Израилю.

И возгласите: Амен!..

– Амен!

Иешуа закончил пение и поклонился. В полном молчании погрузили завёрнутое в саван тело покойного в могилу и засыпали землёй. Присутствующие по очереди подошли к могиле и каждый положил камень. Последним положил камень Иешуа и повернулся к выходу. Та же женщина подошла к нему, и они вместе вышли за ограду кладбища.

– Здесь благодарность наша, Иешуа, – женщина взяла руку Иешуа и вложила деньги.

Иешуа глянул в ладонь.

– Извини, госпожа, но здесь много больше, чем я заслужил.

– Дорогой Иешуа, ты это заслужил своим согласием нам помочь. Это – деньги покойного.

– Благодарю, госпожа.

– Постой, не уходи так быстро. Мы не знаем кто ты и откуда, куда направляешься. Конечно, это не наше дело, но…. Мы тут поговорили… Ты, похоже, издалека… Солнце завершает день… Вся наша молодёжь на заработках… Видишь ли, Иешуа, дом покойного остался пуст. Его оставить без мужского глаза на ночь нежелательно. Пойми нас, прошу… Не смог бы ты в нём заночевать, пока мы решение подыщем? Прошу, согласись!

– Я согласен, госпожа. Мне это предложение тоже кстати, благодарю. Я знаю, ты сама всё поняла и вошла в моё положение. Ты добрый человек.

– Мне, старой матери не трудно было догадаться. Тем боле, что мы видим на нашем кладбище совершенно незнакомого юношу, в молебне, к тому же у могилы моего супруга. Наверно, что-то произошло в твоей семье, что ты здесь, в дали отчего дома оказался.

– Всё уже в прошлом и я никому ничего не должен. Я просто начинаю свою жизнь. Прости, что совершал молебен без разрешения. Я думал, здесь у могилы и заночую.

– Пойдём, Иешуа. Благослови тебя Всевышний!

– Амен.

– Я познакомлю тебя с общиной ближе. Называй меня Серафима. Сейчас покормим. Уверена, ты ничего весь день не ел. Ты же бежал с самого утра. И что-то приключилось по дороге. После полудня ты обессиленный под деревом уснул.

– И это тебе известно, Серафима.

Женщина усмехнулась:

– Ты весь в дорожной пыли и взгляд у тебя голодный. На руках и на ногах синие следы тугой верёвки. На рубахе сзади и по бокам притёрта зелень трав. Жизнь человека можно прочесть не только по его рассказу. Достаточно присмотреться. Пойдём, нас люди ждут.

На утро в дом покойного пришла Серафима. Она принесла поесть. Иешуа рад был посещению. Пока он ел, женщина его спросила:

– Не хочешь ли познакомиться с нашим раввином. Он уже знает о тебе и пожелал увидеть.