Александр Афанасьев - Силовой вариант. Третий роман эпопеи «Противостояние»

Им же цена всем в базарный день – смятый трешник…

Генерал Аскеров вспомнил своего отца – тот после того, как пришел с войны устроился в милицию, дослужился до начальника РОВД. Вспомнил, как тот искреннее плакал, несколько дней плакал и скрипел зубами, и был чернее тучи, так что домашние боялись подойти – когда одного из его подчиненных поймали на взятке. Помнил радость отца и опасливое восхищение соседей, когда он, ефрейтор пограничных войск, прибыл на десятидневную побывку к себе на родину. Зеленые петлицы, значок отличной боевой и политической…

А эти… Тот же… товарищ Наджиб, как он себя называл. Когда Кармаль бежал из Афганистана – этот был послом в Иране. Тоже бежал – но не забыл с собой кассу посольства прихватить. Все – проститутки дешевые… э, кутарингесси джаляб…

Некстати подумалось – хорошо, что отец так рано умер, да простит Аллах такие мысли. Он умер с гордостью за своего сына. Он не пережил бы позора, если бы узнал, что его сына, тогда уже полковника КГБ посадили в тюрьму, он не принял бы его дома, он просто не понял бы – что ему не говори. Хотя нет… он умер бы от горя, увидев своими глазами что творится в стране…

– Сменим тему. Вопрос – назовите пункты, через которые проходил контрабандный транзит героина. Это был Ташкент?

– Какой Ташкент, мушавер… ничего то ты не знаешь. Ташкент слишком часто проверяли. Это был аэродром в Оше, там какие-то ваши авиаполки базируются. Оттуда дальше.

– Куда – дальше?

– И этого я не знаю. Я знаю, откуда ваши борты приходили. Дальше – не знаю, ищи там, мувшавер.

– Найдем. Следующий вопрос. Про кого еще из советских военнослужащих, советников, иных лиц с советским гражданством вы знаете, как об участниках схемы наркотранзита.

– А вот этого – не скажу, мушавер.

– То есть, как – не скажете?

– Так. Выполни то, что обещал – тогда поговорим.

– Запись прерывается…

Генерал Аскеров нажал на кнопку. Наджибулла старался не смотреть допрашивающему его мушаверу в глаза.

– Играешь… – неопределенно сказал москвич

– Мое дело. Пока семьи не увижу – ничего не скажу. Мне все равно – что жить, что умирать, мушавер. Если надо – так и расстреляйте меня за то, что я сделал. Семье жить дайте. Об одном прошу, мушавер, семье жить дайте. Как братьев вас прошу…

Генерал спрятал диктофон в карман, поднялся со стула.

– Вовремя ты о братстве сейчас вспомнил. Козел.

– Подожди! – Наджибулла остановил генерала у самой двери.

– Ну?

– Ты кое-что не понял, мушавер. Кое-что очень серьезное не понял. Ты думаешь, это мы все затеяли: я, Кармаль и несколько нехороших людей в командовании контингента и КГБ? Нет, мушавер, это не так. Все с верха шло, с самого верха. С вашего верха. Кармаль в Афганистан приехал – он про это уже знал, готовился это делать.

– Бред какой-то.

– Это так, мушавер, хлебом клянусь. Рафик Кармаль при мне ругался, говорил, что Советы войну затеяли и нас втравили.

– Не только он это говорил. Вы все это говорили.

– И я говорил, мушавер, но дело не в этом. Вы и в самом деле эту войну – сами затеяли. Ты сейчас пойдешь звонить – подумай хорошо, кому ты будешь звонить. Как бы не получилось так, что ты позвонишь самому злейшему врагу.

– Назови мне их, чтобы этого не произошло.

– Не могу, мушавер, да я и знаю то их не всех. Но семью в Москву привезешь – назову. Кого знаю.

– Тогда сиди. Жди. И молчи.

Генерал вышел из комнаты, аккуратно закрыл дверь.

– Никого к нему не пускать, никого. Следите, чтобы он не совершил самоубийства. Если ему принесут еду и воду – требуйте, чтобы тот кто принес, попробовал все это сам. Обыскивайте каждого, кто входит, и никакого оружия.

– Нам довели при постановке на пост… – сказал один из охранников.

– Сохраните его, ребята. Сохраните – За отвагу получите, только за то, что несколько часов тут стояли. Нет – в дисбате сгниете…

Когда генерал ушел, охранники переглянулись. Потом один из них кратко высказал все, что думает по этому поводу. Нецензурно.

* * *

Генерал зашел в центр связи базы. Когда он шел сюда в голове мелькнула мыслишка, а что если и… Но тут же – он упрекнул себя. Человек, который его сюда послал – он же его считай и из тюрьмы вытащил, и не только его – многих. Он его сюда послал и задание дал.. не может быть, чтобы и он… Не на себя же охотиться.

– Покинуть помещение! – приказал генерал – Аскеров, когда настроили связь с Москвой – всем, включая дежурных операторов.

– Но… не по инструкции же…

– Кто из дежурных знает азербайджанский?

– Никто, товарищ генерал.

– Хорошо, дежурные остаются, все остальные – вон. Быстро!

Про себя он решил – если говорить на азербайджанском, те, кто будет слушать – должны будут сначала найти переводчика, потом все это перевести. Переводчика найти не так то просто. Так он выиграет хоть пару часов…

Когда лишние с поста вышли – он прервал связь, набрал на терминале другой номер. В ожидании ответа нервно постукивал пальцами по краю стола. Сейчас, сегодня – многое решится. Пан – или пропал.

Наконец – с той стороны ответили…

– Бу, Гейдар-эфенди 68 68 Это я, Гейдар-эфенди (азерб. Здесь и далее).

– О мэнэ 69 69 Он рассказал? ? – в трубке послышался знакомый голос Председателя Президиума Верховного Совета СССР, хриплый, приглушенный аппаратурой космической связи.

– Бэли кох. О ади адлари хазирдир. Бютюн адлари 70 70 Да, и очень многое. Он готов назвать имена. Все имена. .

– Сабит калишмишдир. Кох яхши. Мэн хошбэхт одлум. Сиз бир сей лазимдир 71 71 Ты хорошо поработал. Очень хорошо. Я доволен. Тебе что-нибудь нужно? ?

– Бэлитэяре вэ киса заманда. Бу, кох тэклюкэлидир 72 72 Да, самолет и как можно быстрее. Здесь очень опасно. .

– Тэйяре дерд саат сизэ оласак. Она оф онун гёзлери алмак емтеиб 73 73 Самолет будет у тебя через четыре часа. Не спускай с него глаз.

– Мэн хэр шэи баса дюшдюм, Гейдар – эфенди 74 74 Я все понял, Гейдар – эфенди. .

– Мэн Москвада сизин юшун беклиёрум. Эхсен 75 75 Я жду тебя в Москве. Молодец. .

Генерал Аскеров положил трубку. Машинально вытер руку об костюм – трубка скользила в мокрой от пота руке…

* * *

Самолет прибыл через четыре часа. Это был не Ан-12 или Ил-76 как можно было ожидать. Это был старый Ил-18 Салон, самолет командующего Туркестанским военным округом. Лететь – предстояло с полным комфортом.

Генерал Аскеров с удовлетворением отметил, что когда он зашел в комнату с четырьмя автоматчиками – Наджбулла дернулся. Думал, что расстреливать… мелкие они все. Как-то так получается, что на нашей стороне оказывается всякая рвань. Аскеров лично знал Масуда и был уверен – этот – не сдаст.