Чель Э. Генберг - Опасные странствования. Исторический авантюрный роман

На площади Йернторгет он увидел Маркуса. Узнав его, он поспешил к нему. Подойдя поближе, остановился. Маркус Едда заметно постарел с тех пор, как они виделись в последний раз. Лицо его и раньше было бледным, почти изможденным, и это впечатление усугублялось из-за его черных волос. Теперь волосы сильно поседели, хотя Маркус все еще был молодым мужчиной. На лице были отметины, как после оспы, и он немного прихрамывал.

– Маркус! – крикнул Дагвинд.

Тот остановился и оторвал взгляд от земли. Когда он увидел, кто зовет, на его изможденном лице появилось подобие улыбки.

– Дагвинд! Давно не виделись!

– Да уж точно не вчера. Я искал тебя, но безрезультатно. Где ты был?

– Так ты не знаешь, – ответил Маркус Едда. – Я думал, что канцлер рассказал тебе. После встречи с королем я снова побывал в Або. Не очень-то приятная была поездка.

– Я весь внимание, – ответил Дагвинд. – Но здесь не место для разговора…

Над ним распахнулось окно, и женщина выплеснула содержимое ночного горшка. Он едва уклонился.

– Сам видишь, что здесь опасно, – продолжил он. – Позволь угостить тебя выпивкой, пока ты рассказываешь.

Маркус кивнул в знак согласия, и они пошли в сторону моста Шеппсбрун. Там был трактир, над входом в который висела кованая вывеска, качающаяся на ветерке с моря. Внутри была буфетная со столами, окруженными деревянными стульями с высокими прямыми спинками. Там было несколько свободных столов, и они уселись за одним из них. Подошла девушка, все еще тонкая в талии, и спросила, чего они желают.

– Я бывал здесь раньше, – сказал Дагвинд Маркусу. – Их любекское пиво вполне можно пить.

– Пойдет.

Им принесли их пиво, и Маркус начал рассказывать. Всего лишь через несколько дней после встречи с королем и канцлером была организована карательная экспедиция. Небольшой корабль, доверху нагруженный солдатами, отправился в Або. Управляющий крепостью был арестован, а с ним и большинство его приближенных. Маркус должен был указать всех, кто был причастен к заточению его и Дагвинда. Эти несчастные были допрошены, и, если они не рассказывали, что хотел бы услышать начальник карательной экспедиции, их подвергали пыткам.

Наконец стало окончательно ясно, что за всем этим предательством действительно стоял Вильгельм Поссе. Тогда процесс для всех замешанных в предательстве был короток. Голова управляющего крепостью была отсечена мечом. Некоторые другие были позорно повешены, а ряд солдат вывезены в Лифляндию, где они должны были занять первые ряды в случае сражения.

– Кое-кто не пожелал разделить их участь и оказал сопротивление, и я попал в эту свалку, – сказал Маркус Едда. – Вот почему я теперь хромаю. Но лучше хромать, чем расстаться с жизнью, что произошло с пятью протестовавшими.

– Но что случилось со всеми твоими донесениями, которые я должен был анализировать? – спросил Дагвинд.

– За тебя это сделал кто-то другой, – ответил Маркус, отхлебнув пива. – Я днями и ночами сидел с офицерами, рассказывая все, о чем узнал. Так что я почти не помню переход через Аландское море. Я почти все время спал.

– А что произошло с Вильгельмом Поссе?

– Ну да! Ты был влюблен в его красавицу жену. Насколько я знаю, она сейчас красавица вдова. Густавус Адольфус – беспощадный властитель.

Дагвинд торопливо огляделся вокруг. Такое было опасно произносить вслух. Но он не заметил, чтобы кто-то прислушивался.

– И тебе пришлось вернуться в Стокгольм, – сказал он затем. – Здорово. Теперь мы можем чаще встречаться, возобновить знакомство.

Маркус затряс головой. В его бороде висел клок пены, который затем упал.

– Нам не удастся пообщаться, – сказал он. – Уже завтра рано утром я должен отправиться обратно в Лифляндию за новыми сведениями для моего дражайшего короля и его высокочтимого канцлера. Я должен идти, Дагвинд, а то не успею сложить в мешок три пары моих кальсон. Тебе большое спасибо за угощение.

Они никогда больше не виделись после того, как Маркус исчез из трактира. Дагвинд размышлял о том, что могло произойти, что заставило Маркуса Едду так страшно измениться. Может, казни в Финляндии? Но, думал он, солдат и шпион за рубежом должен был встречаться и с более страшными вещами.

Время шло, наступила зима, пришла весна, а затем лето. Услуги Дагвинда, видимо, больше не были никому нужны. Он жил хорошо, ведь корона платила за комнату, в которой он проживал, и каждую неделю он ходил к квартирмейстеру в дом военно-морского флота и получал жалование, обещанное ему по прибытии в столицу.

Он и сам замечал, что становится усталым и вялым, что растет живот от обильного поглощения пива. Время от времени он встречал нищего Йорана Бенгтссона, и в руку этого бедняги, если Дагвинд шел от квартирмейстера, попадал клиппинг 35 35 Четырехугольная мелкая монетка, имевшая хождение в то время. .

«Вот как я закончу свою жизнь», – думал он иногда, бредя домой на подгибающихся ногах стокгольмским вечером. Подчас он подумывал, что может вернуться домой. Как-то он поднял этот вопрос у квартирмейстера, но узнал, что будет считаться дезертиром, если покинет Стокгольм. Когда он пожелал узнать почему, тот лишь поджал губы и отвел от него взгляд.

В Стокгольме ему было нехорошо. Тебе будет нехорошо везде, если тебе нечего делать. Небольшого жалования, которое получал Дагвинд, хватало на еду и пиво; если он ел не так много, то мог позволить себе больше пива. За всем этим угадывалась рука Оксеншерны. Это было наказание за то, что произошло с Поссе. Оксеншерна полагал, не зная наверняка, что Поссе никогда не стал бы предателем и не был бы повешен, если бы его жена была оставлена в покое.

Оксеншерна был бы рад, если бы Дагвинд также исчез с лица земли. Но Дагвинд был под защитой короля. Ведь это Густав Адольф пригласил его в Стокгольм, пожелав принять его на службу. Король, возможно, и не знал о том, как Дагвинд проводил теперь свои дни.

Стокгольм был адом.

А в октябре Стокгольм стал адовым пеклом.

Все началось с небольшого возгорания на юго-западе. Две женщины варили пиво в сарайчике, не справились с огнем, и сарайчик вспыхнул; искры были подхвачены сильным ветром, и пожар пошел дальше. Скоро должна была начаться ярмарка, и во многих складских помещениях в округе скопилось много дегтя и пеньки, повсюду хранились дрова, заготовленные на зиму. Вскоре горело все в этом скопище домов, представлявших собой столицу. Народ пытался тушить, но это было почти невозможно сделать.

Дома рушились, хороня под обломками людей. За одну только ночь была уничтожена пятая часть Стокгольма.

Среди боровшихся с огнем был и Дагвинд. Он бегал по крышам, пытаясь с помощью смоченной водой парусины и других мокрых тряпок сбить все поглощающее пламя. Он стоял в цепи людей, которые передавали друг другу ведра с водой, чтобы тушить горящие дома. Там он увидел, как на брадобрея 36 36 Парикмахеры в те времена были также и лекарями. , спешившего к пострадавшим, лежащим на улицах и в переулках, упала балка.