Чель Э. Генберг - Опасные странствования. Исторический авантюрный роман

Все имело свой порядок, и этот порядок был создан Богом, который все сделал идеально, до малейшей песчинки, как и должно было быть, неизменно, до конца света.

Через полтора дня Дагвинд снова стоял почти что на том же месте у релингов, но была уже не ночь, а утро, и корабль медленно огибал один из островков, открывая перед ним вид на Стокгольм.

В этом узком проходе в шхерах они повстречали другое судно, несшее флаг Южной компании. Владельцем этого судна, как и всех остальных судов пароходства, был Виллем Усселинкс, только что получивший королевскую привилегию торговли с Африкой, Азией и Америкой. Суда Усселинкса ходили в Стокгольм и из Стокгольма, повышая благосостояние тех, кто ценил его.

Как только стал виден корабль со штандартом Нильса Бьюртена, в Шеппсхольмене выстрелила пушка, и когда они подошли поближе, они увидели множество народу на набережной. Нильс Бьюртен стоял на палубе. Он был бледен, но собран. Он знал, что ему зададут много вопросов. Почему он прервал свою экспедицию? Почему он вернулся в столицу без приказа на это?

После того как был опущен трап, первым на причал сошел капитан Бьюртен. Он поспешил к высокому офицеру, стоявшему на причале с полудюжиной солдат. Они о чем-то поговорили. В основном говорил Бьюртен, энергично жестикулируя и показывая на корабль, на котором компанию Дагвинду у релингов составил Маркус Едда.

Офицер подозвал к себе одного из солдат и что-то сказал ему. Солдатик бросился выполнять приказ, словно ему ткнули в зад факелом, а капитан Бьюртен с офицером подошли к трапу. Капитан посмотрел вверх, на Дагвинда и Маркуса.

– Прошу господ сойти на берег, – приказал он. – Когда во дворце узнают о вашем прибытии, устроят праздник в Капернауме, так что господам не стоит на него опаздывать.

Немного спустя Дагвинд Мартинссон снова стоял во дворце в Рикссалене. Несмотря на раннее утро, там уже были группы и группки разного рода людей, стоявших, болтая, вдоль стен в ожидании приема у вышестоящих на лестнице власти, чтобы подать прошения, жалобы или ходатайства. Дагвинду ждать не пришлось. У подъемного моста его ждала стража, которая эскортировала его в большой зал. Маркуса Едду оттеснили в сторону и не позволили следовать за ними.

По бокам Дагвинда стали стражники, сопроводившие его до высокой двери комнаты, в которой с глазу на глаз принимал король.

Эта комната была больше той, в которой принимали Дагвинда в первый раз, когда он попал в Рикссален. Стены были обиты красным и золотым атласом, на них висели большие портреты в золоченых рамах, а на красивом кресле за чистым столом сидел Густав Адольф. Там был и Аксель Оксеншерна. Как только за Дагвиндом закрылась дверь, король встал.

– С какими вестями ты прибыл сюда, Дагвинд? – спросил он. – У меня восстание в Финляндии?

– Не думаю, ваше величество, – ответил молодой человек из Эргрюте. – Но дела таковы, что можно сказать и так!

Вперед выступил Оксеншерна.

– Если сообщение капитана Бьюртена соответствует действительности, в этом твоя большая вина, Мартинссон, – сказал риксканцлер. – Я предупреждал тебя однажды о том, что может случиться, если ты не будешь держать себя в руках. Вильгельм Поссе – человек чести. Он не потерпит статуса рогоносца.

Король сделал рукой жест несогласия.

– Я видел Эмилию, – объяснил он. – Красивая полнокровная молодая женщина. Таких нельзя оставлять одних. Какую бы цель ни преследовал Вильгельм Поссе, если за этим стоит он – его действия, несомненно, представляют собой предательство… на грани государственной измены. Корона не может это терпеть. Послушаем теперь твою версию.

Новый жест величества показал, что Дагвинд может сесть. Он так и сделал, после чего еще раз рассказал, что с ним приключилось после того, как он прибыл в Абоскую крепость.

Король немного помолчал, выслушав Дагвинда. Затем кивнул в знак согласия.

– Ты правильно поступил, возвратившись ко мне с этой новостью как можно скорее, – сказал его величество. – Должен сказать, что тебе повезло, что ты встретился с Бьюртеном. Другой капитан не посмел бы прервать экспедицию против контрабандистов на Аландских островах. Нильс – достойный уважения человек… и умный… Ты можешь идти, Дагвинд. Мы еще встретимся!

Дагвинд толком не понял, как следует понимать эти прощальные слова. Может, это была угроза? Он поднялся, поклонился и попятился к двери под мрачным взглядом Оксеншерны. Он также не мог понять этого взгляда. Мог ли канцлер быть на стороне Поссе в этом деле?

Выйдя в Рикссален, он увидел Маркуса Едду, ожидавшего приема в окружении гвардейцев короля. Подходя к выходу из зала, он увидел через плечо, что дверь в королевскую приемную открылась. И Маркус исчез.

Неприятное чувство охватило Дагвинда. Король – или Оксеншерна? – решил говорить с ними по-отдельности. Значит, полного доверия не было ни к одному из них.

В то же время это означало, что каждого из них могут ожидать проблемы.

Однако сейчас особых проблем не было, хотя, когда Дагвинд несколько дней спустя попытался войти в дом Поссе, чтобы увидеться с Эмилией, дорогу ему преградили солдаты, расставленные вокруг дома.

– У нас приказ никого не впускать сюда, – сказали ему.

– И кто же отдал такой приказ?

– Я не имею права это обсуждать.

Дагвинду пришлось отправиться восвояси. Он, конечно, догадывался, кто отдал этот приказ. Оксеншерна, и никто иной!

Из дворца больше ничего не было слышно. Дни перерастали в недели, недели – в месяцы. Дагвинду начало казаться, что он стал персоной нон грата после событий в Або, хотя не понимал почему. Через пару недель после того, как Дагвинда Мартинссона не пустили в дом Поссе, он встретил Маркуса Едду. Дагвинд совершал свою обычную долгую прогулку. Это был его способ разгонять тоску. Каждое утро он выходил из своей квартиры в обветшалом доме недалеко от Стрёммена и шел куда глаза глядят, пока голод не заставлял его зайти в одну из харчевен по пути.

В это утро ноги привели его к таможне у Южных ворот. Он бывал там и раньше. Поэтому он не обратил особого внимания на черепа, висевшие в клетках у желтой деревянной входной двери. Это были черепа казненных за разного рода предательство, выставленные напоказ, чтоб неповадно было другим.

У таможни толпились крестьяне, пытавшиеся заключить сделку с таможенником. Никто не хотел платить тридцать вторую часть стоимости товара, установленную в качестве пошлины за ввоз в город. Один человек, приехавший с мехами из Вестманланда 34 34 Область в Швеции. , кричал громче всех. Его оценка товара не совпадала с оценкой таможенника.

Дагвинд резко развернулся и пошел назад в город. Хотя воздух еще не совсем прогрелся, отвратительная вонь стала действовать на его обоняние. Он с трудом переносил этот смрад. Он смотрел прямо перед собой, чтобы не встречаться глазами с попрошайками от мала до велика, набрасывавшимися на каждого прошедшего через таможню новичка, который по своей неопытности был легкой добычей.