Чель Э. Генберг - Опасные странствования. Исторический авантюрный роман

Только он произнес эти слова, как Маркус вскочил на ноги. Едда сделал большой глоток из того, что осталось в кувшине, и бросился к туалету. Там он вставил два пальца в рот и освободился от всего, что он только что проглотил. Дагвинд сразу понял, в чем дело, и мгновение спустя сделал то же самое в соседнее очко.

– Ты уверен, что они хотели нас отравить? – спросил Дагвинд, когда они вернулись к куче соломы.

– Никогда нельзя быть в чем-то уверенным, – ответил тот. – Но хочешь жить – следуй этому правилу.

– И, если мы хотим выжить, нам надо делать отсюда ноги, – продолжил мысль Дагвинд Мартинссон. – Король должен узнать, что ты для него разведал, и воздать должное Вильгельму Поссе за его «заслуги».

– Чтобы ты продолжал баловаться с его женушкой?

– Только ради этого стоит попытаться бежать! Как я понимаю, бумаги, что ты привез из Лифляндии, конфискованы?

– Какие там бумаги, – промолвил Маркус Едда. – С ними нельзя рисковать. Все у меня здесь. – Он постучал кулаком по лбу.

– Значит, меньше упаковываться, – кивнул Дагвинд. – Тогда займемся побегом. Ты тут уже давно сидишь и должен знать расписание стражи. В нем есть что-нибудь полезное для нас?

Едда сломал новую соломину и начал жевать ее.

– Ты верно мыслишь, – сказал он, помолчав. – Когда к надзирателю приходит стража, – а это нечасто случается, – он спускается сюда с корзиной. Когда же он один, он спускает ее на веревке. Так же и обратно. Думаю, нам трудно будет с ним справиться… А если мы все же выберемся отсюда, мы не уйдем дальше его комнатки наверху. Он такой же узник, как и мы, с той лишь разницей, что у него там очаг, у которого он может погреться.

– Тогда через туалет?

Едда изобразил гримасу отвращения.

– Думаешь, я не думал об этом? – ответил он. – И тюремное начальство понимает, что узники подумают воспользоваться туалетом. Дерьмо идет по трубе, которая настолько узка, что и ребенок через нее не пролезет. Забудь об этом.

– Тогда остается только надзиратель, – вздохнул Дагвинд. – Когда он обычно забирает корзину?

– Вечером.

– Тогда надо ждать, – сказал Дагвинд Мартинссон.

– Что ты имеешь в виду? Ты уже что-то придумал?

Дагвинд безрадостно улыбнулся.

– Думаю, что знаю, как мы попадем наверх, но и только. Ты когда-нибудь бывал в Абоском замке до этого?

– Три раза. Ты не первый мой контакт из Стокгольма. Но все другие уже мертвы…

– Звучит не очень успокаивающе, – пробормотал Дагвинд. – Но я чувствую себя по-прежнему бодрым и здоровым. Ты должен знать замок, имея такой опыт. К тому же замок теперь не такой уж большой.

– Здесь много узких и извилистых проходов, – вздохнул Едда. – Все сделано для того, чтобы защититься от врага.

В глотке у Дагвинда пересохло. Он освободился от солонины, но соль осталась. В кувшине еще была вода на дне, и он сделал маленький глоток. Если вода простояла здесь столько, что на это жаловался Маркус Едда, пить ее можно было без опаски. После того как он проглотил эту пару капель, жажда немного отступила.

– Именно так, – сказал он после этого. – Крепость построена таким образом, чтобы враг не мог в нее проникнуть. Но это также значит, что из нее легче выбраться.

– Но только не отсюда, – вздохнул Маркус Едда. – Если нам и удастся добраться по лестнице до люка, стоит только пнуть ногой, и мы будем вновь внизу.

– Я имел в виду, что он спустится к нам сюда. Тогда будет легче.

– Он не такой дурак, чтобы добровольно спуститься к нам.

– А кто говорит, что добровольно? – спросил Дагвинд, посмотрев на лестницу. – Должно получиться, если мы сделаем так…

Он рассказал свой план, и мрачное лицо Маркуса Едды посветлело.

– Может получиться, – сказал он под конец.

Люк открылся, и вниз посмотрел надзиратель. Он выглядел заспанным, что было естественно, так как он только что пробудился от своего послеобеденного сна. Прежде чем открыть люк, он взял пару поленьев из поленницы у стены и бросил их в огонь. Это должно было помочь.

На его толстых губах появилась улыбка, когда он увидел, что Маркус Едда корчится, как от боли, на куче соломы.

– А где второй? – крикнул он.

Не получив ответа, он повторил свой вопрос еще более злым тоном.

– Он сидит и срет! – крикнул в ответ Едда. – Позови, пожалуйста, лекаря, чтобы помог нам. У нас обоих болит живот… кишки трещат от боли. А-ай… о-ой… как больно!

– Это пройдет, – сказал надзиратель, зная, в чем дело, и одновременно бросил кожаный ремень через дыру на пол камеры. – Погрузи-ка все, что осталось, в корзину и нацепи ее покрепче на крюк на ремне.

Казалось, что Маркус Едда его не слышит. Он катался по полу, держась за живот, словно его разрывали все боли на свете.

– Лекаря! – с трудом выдавил он из себя.

– Давай сюда корзину! – крикнул надзиратель. – Если не будешь делать, что тебе сказано, получишь дополнение к своей компании. Но это будет не лекарь, а стражник, который научит тебя слушаться.

Узник встал на колени. Он уложил в корзину оставшийся хлеб и солонину.

– Положи туда кувшин с водой и кружки! – проревел надзиратель. – Надо все поднять наверх.

Надзиратель на самом деле не знал, зачем это все понадобилось. Но старший стражник приказал это, и если он это не выполнит, то рискует сам очутиться в камере.

Важно было убрать хлеб и солонину, чтобы ни один бедняга не позарился на них, лишив себя жизни. То, что яд подействовал на этих двоих, было ясно видно. Завтра рано утром стражники спустятся вниз и поднимут наверх тело того, что на соломе, и того, что в сортире.

Маркус Едда, шатаясь, медленно приближался с корзиной к лестнице. Он чуть не упал, но ухватился за ремень. Надзиратель склонился над люком, чтобы посмотреть, куда девался пленник. Тот скрылся за лестницей и не был виден сверху.

Надзиратель стоял, наклонившись над люком: ноги его прочно стояли на полу, а бóльшая часть тела нависла над дырой в полу. В таком положении было трудно сохранять равновесие. Внезапно из-за лестницы появился Маркус Едда. Он отскочил в сторону и потянул за ремень.

Ремень, как обычно, был намотан на руку надзирателя, чтобы не упустить его. Поэтому тот не мог выпустить его из рук. Он вскрикнул, когда ноги его потеряли опору и он нырнул головой вперед в дыру. Он описал дугу и приземлился на спину. От удара он не мог дышать, и казалось, что он сломал позвоночник.

Но это было не так. Надзиратель с трудом поднялся на ноги и встал, опершись о стену. Тут из проема в туалет появилась темная фигура. Она набросилась на него, и надзиратель заметил, что Едда встал на ноги за лестницей.

Тут надзиратель понял, что его одурачили. Никто из пленников не умирал от яда. Он набрал в легкие воздуха, чтобы крикнуть, но не успел. Маркус Едда крепко держал в руке оловянный кувшин, который был тяжелым. Раздался звонкий удар, когда кувшин попал надзирателю в висок. После этого тот без чувств свалился на каменный пол.