Алексей Аронский - Ингибитор. Фантастика

– Василий Герстер, – представился мужик.

После приветствий и знакомства вся команда прошла во двор – он был со всех сторон чем-то огорожен – с одной стороны забором, с другой – какими-то хозяйственными пристройками, с противоположной пристройкам стороны была стена дома, а сад, или огород был отделен от территории двора своим деревянным заборчиком, правда, не сплошным, а набранным из оструганных реек. Вскоре на крыльце дома показалась пожилая тетка с крашеными рыжими волосами и худым строгим лицом. Тетку звали Изольд Герстер. Не успела команда осмотреться во дворе, как хозяйка пригасила гостей в дом, при этом успев что-то проворчать на Василия.

Раухер в это время суетливо бегал где-то в стороне – Гюнтер даже потерял его из виду. Пройдя в дом, гости оказались в просторном помещении – на застекленной веранде, смотревшей своими окнами на огород, в котором были преимущественно насажены какие-то кусты. Помещение было большое и словно какое-то гулкое – звуки отдавались в нем довольно необычно – очевидно, все было из-за сочетания большой поверхности стекол и формы самого помещения. При разговоре, надо сказать, создавалось какое-то неуютное ощущение. Впрочем, в самом доме ничего подобного не было.

Йозеф держал камеру наготове с самого начала – извлек ее из сумки, едва только группа вылезла из автобуса. Днем, даже двумя днями ранее, еще в поезде, Гюнтер ознакомился с планом предстоящего интервью – в отличие от посещения дома рабочих, общение с этой аннеркантской парой было расписано несколько подробнее. Василию Герстеру было шестьдесят два года – он вышел на пенсию пару лет назад, Изольд прожила всю жизнь в Челябинской Губернии, родилась в семьдесят восьмом году. Послевоенное поколение. Оба проработали на предприятии, принадлежащем компании «Функверк Электротехник». Предприятие занималось отнюдь не миниатюрной электроникой, а производством силового электрооборудования для локомотивов. Оба начинали как рабочие, ближе к закату трудовой деятельности выбились на низовые руководящие должности. Так вкратце описывало хоффмановское «досье» этих персонажей интервью. Хродалф ненавязчиво высказал Гюнтеру пожелание как можно скорее провести съемку и двинуть обратно. Гюнтер и сам был того же мнения. Однако, взору гостей, прошедших в зал, предстал довольно богатый стол – тут были и разнообразные домашние блюда и алкоголь. Делать было нечего – пренебрегать гостеприимством было бы не вполне прилично. Тем не менее, Гюнтер настоял, что вначале обязательно будет интервью – да никто в общем-то и не спорил – ни хозяева, ни Раухер. Это было вполне логично – не после застолья же выступать.

Пожилая пара уселась на диван, причем выбрали такой ракурс, чтобы стол с яствами и алкоголем лишний раз не показывался в кадре. Хродалф начал свою работу. Йозеф снимал, Илма занималась светом. Гюнтеру оставалось лишь наблюдать со стороны.

В ходе проводившегося разговора он успел заметить одну нелицеприятную деталь – то, с каким пренебрежением, можно даже сказать презрением эти двое, особенно Изольд, высказывались о более молодом поколении таких же работяг.

– Многие только и могут, что жаловаться – а сами просто работать не хотят. Дома рабочих им не нравятся. Я в молодости пять лет прожил в деревянном вагончике. Никакой горячей воды не было. Работать надо. – высказал по ходу общения Василий.

«Ну хорошо же ты рассуждаешь! – подумал Гюнтер. – Если ты прожил в холодной конуре, то и теперь все остальные должны? Молодец какой. Работать не хотят? Вряд ли жильцы дома рабочих сидят целыми днями и играют в игры. Пьют -да. Но оттого, что устают. То, как концерны готовы выжать все силы из человкека – дело известное. Неважно, немец ты, аннеркант, или поселенец. А ты сам-то случайно не UnM в прошлом? В каком поколении ты аннеркант, дядя?» – размышлял Гюнтер, стоя, облокотившись на дверной косяк входа в зал. Подобные мерзостные речи, только в других вариациях, Гюнтер слышал и в свой адрес. Конечно же, от совершенно других людей. Куда там этим аннеркантам. Но смысл был сходный.

Затем свою «речь» толкнула Изольд, и это звучало еще мерзостнее. Причем, ничего подобного в плане прописано не было – достаточно было рассказать о своей рабочей биографии в нейтральных тонах, ну и похвалиться зажиточным бытом. Все. Ну можно было указать, что это все пришло не сразу, а с годами работы. Все это высказать можно было и без мерзостных выпадов. Даже не можно, а нужно было. Гюнтер сохранял безразлично-доброжелательное выражение лица, а сам при этом раздумывал, чего бы такое спросить, чтобы эти двое изошлись своей ядовитой слюной – делу это не помешает, а вот при монтаже можно будет сохранить отдельно такие показательные моменты и использовать их где-нибудь в других проектах, пусть и замазав лица «выступающих».

Поскрипев извилинами, Бонакер, наконец, составил подходящий вопрос:

– А как вы считаете, правда ли, что в последние десятилетия, особенно начиная с двадцатых годов, требования к квалификации среднего рабочего персонала значительно выросли. Если не считать тех, кого устраивает положение разнорабочих, остальные должны постоянно получать дополнительное образование. Я уже молчу про квалифицированный персонал – операторов всевозможных компьютеризированных станков – их ведь тоже обслуживают никак не инженеры, а рабочий персонал. Как им сочетать работу, всевозможные выплаты по расходам, – Гюнтер имел ввиду закредитованность, но выразился вот так, – сочетать все это с обучением?

– Хродалф несколько удивленно глянул на Бонакера – вмешательство того определенно было для него неожиданным, а Изольд «не обманула ожиданий» и разразилась очередной ядовитой речью, смысл которой быль в том, что кто не добился того, чего добился в свои годы ее сынулька – тот дерьмо. Это было краткое, но довольно точное содержание ее монолога на пару минут.

– Кстати, он сегодня заедет – объявила она в конце своего «выступления».

«Интересно, догадывается ли она о моем отношении к тому, что она тут изрыгала?» – подумал Бонакер, глядя на то, как Изольд продолжила мило беседовать с Хродалфом.

Вскоре интервью закончилось и все уселись за стол. Блюда были как привычные, так и местные – например, какой-то салат с селедкой внизу. Пришлось, именно пришлось также и немного выпить. В планы Гюнтера это не входило, но и наотрез отказываться тоже было неловко.

Через час, может даже меньше, в прихожей послышалось какое-то движение – приехал тот самый сынулька. Вообще, судя из услышанного Гюнтером, их у пожилой пары было трое. За прошедший час Изольд успела прожужжать все уши про то, как хорошо им, старикам живется на пенсии, учитывая поддержку со стороны детей.