Александр Лепенский - Суицид лезвием книги. Монологи Пальтиеля

© Александр Лепенский, 2020

ISBN 978-5-0051-9612-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Смерть – гениальна. Она – истинно умна. Она сначала делает вид, что проигрывает, но в конце всегда остается победительницей. А я, дурак, решил, что смогу обыграть ее. И знаете что? Я до сих пор верю.

Я был из тех юношей, которым все завидовали, мне всегда говорили, какой я особенный, хотя к тому времени боль поразила меня до конца. По сути это была плоть, внутри которой не было новых чувств, просто кровь, которая заразилась безразличием, имитацией интереса к обстоятельствам, а в сердце я уместил 1,5—3 человека, я до конца тогда еще не понял. Я – Саша Пальтиель, человек, доказавший, что всего одна книга может изменить весь мир, понимание смерти, мне удалось заставить здоровых людей мечтать о гибели, но не спешите закидывать меня грязью, за Вас это уже сделали другие, у меня однозначно был другой умысел, но тупость человека такова, что в любой ситуации он забирает худшее. Конец предисловия.

История начнется не с рождения, откину сразу время к моим 25 годам, именно оттуда началось все, что я тут натворил, именно в этом возрасте ко мне пришло понимание, что молчать я больше не могу, порой некоторые вещи нас просто разгрызают, можешь просто идти с хлебом в руке домой, и тут вспоминаешь, и все… Тогда был майский день, жаркий, точнее, утро, я обнаружил себя похмельного у кровати, цель была близка, но, видимо, последние 30 сантиметров мне не дались, потому носом я очутился у позавчерашних носков, вкусные. Вообще странно, после алкогольных ранений постоянно просыпаюсь рано, шторы не прикрывают солнце, потому что их нет, а если бы чаще убирался в квартире, то, возможно, бутылки от коньяка не заполняли бы стол, пол, да даже ванну, там, кстати, тоже носки. В тот день ко мне должна была прийти Вероника

Вероника: 27 лет, мечтает стать литературным агентом, пьет только по выходным, рост 168, вес 57 по моим наблюдениям, 51 по ее. Девственна, слишком умна, чтобы любить, мастер первых свиданий.

…чтобы забрать флешку, я просил ранее, но так и забыл ей воспользоваться, ну а пока, помните то самое шальное утреннее состояние, когда все внутри играет, ты еще чуть пьяный, глаза работают замедленно, и ты готов откупорить новую бутылку желательно мягкого напитка, вот я коньяк и открыл, мы совместимы, ну не бывает у меня похмелья, только вонь изо рта стоит еще, а на столе обрывки пиццы не знаю какого дня. Раз рюмка, два, хоп-хоп, утро задалось, и сердце еще не придается воспоминаниям, оно еще не говорит, кто ты, почему ты такой, почему ты болен.

Вот и пришла Вероника

Вероника: 27 лет, мечтает стать…

Стоп, я уже это писал, просто сегодняшняя бутылка тоже дает о себе знать.

…Вероника! Пришла Вероника.

– Фу, Саш, открой окна, вонища.

– Да-да, и тебе привет… Подожди, что с тобой? Ты чего так вырядилась? А-а-а-а, у тебя свидание? В воскресенье утром? – перебивает меня.

– Ой, заткнись, я опаздываю, дай флешку, и я побежала.

– Нет, стойте, мадам, свидание, значит? Только не говори, что он ведет тебя в кино, первое свидание, и в кино? Нет, фу, он безнадежен, не ходи, да и в воскресенье ведет только потому что билеты дешевые, давай лучше коньячку, как твои дела?

– Саш, я без настроения, дай флешку, пожалуйста.

– Зануда, держи.

– Да флешку! Не коньяк!

– Ты злая, Вероника, на, брысь, брысь.

Вот она и ушла, а я думал, мы поговорим еще. Вообще она действительно гений первых свиданий. Однажды парнишка повел ее в свой гараж показать, как он ремонтирует катер, чертов гений, кажется, он был ближе всех других к ее сокровищу.

Я еще несколько часов походил по дому, становясь все более игристым, а уже ближе к 13:00 отправился в свое любимое кафе для завтрака, там подают прекраснейший виски и наполеон, по пути попросили пару сигарет, встретил наркоманов со двора, сексуальную маму своей мамы, точнее, подругу своей мамы, кажется, нужно отложить бутыль. И как же все-таки приятно затянуть весеннюю сигарету, сигарета и выпивка доставляют мне рецессию воспоминаний, меньше боли, точнее, не меньше, просто забываешь про нее, реальная жизнь становится сном, и кажется, что ты можешь все, а не только лезть на стены, включать волка и выть, ведь я знаю, если сейчас отосплюсь, то снова лягу в гроб с болью, но больше не могу, нужно забыться, трезвая жизнь слишком долго меня вырезала, наполеон, нужен наполеон и виски.

Все шло по плану, дальше я уже перешел в бар, ко мне заскочила Вероника, попутно познакомив со своей давней подругой, сама же она запивала отвратительное свидание, и ушла, а я запивал ее подругой свой очередной коньяк, кальвадос, попутно здороваясь со своими студентами. Вечерело, пытался держать в голове слова Вероники о том, что она придумала, как мне рассказать правду всему миру, но уже был увлечен Кристиной, она не так много говорила о себе, что важный фактор, затрагивала тему городов, бегства от себя, мне нравилось, как мы меняемся буквами, хотя она и тыкала, что я слишком одинок глазами, она, кстати, тоже, кто-то преподал ей жестокий урок доверия, так что по факту она имела все права выкинуть меня в окно, например, женская жестокость за жестокие предательства, логичный бартер с ее стороны. Но не просто так мне захотелось начать рассказ с этого дня, тот вечер, этот диалог, он должен быть написан, последний раз я так разговаривал 3 года назад, и с тех пор ломка по буквам, безумная.

Она предложила отправиться в место, где мне особенно понравится, интригующая сука, конечно, я побежал, взяв попутно бутылку джина, которую мы распивали прямиком из горла, проходя через мост, выходя на набережную, почти пустую, как много аллегорий с самим собой в этот момент было, а она ставила песню за песней, и все мне знакомы, и ко всем лежит душа. Да, она молодец изначально, не за вино голосовала, а за джин, потому моя рука, наверно, и тянулась ее трогать, а может, потому что она женского пола. Я сразу заметил: она очень одинока, как и я, странная математика, казалось бы, если взять одного одинокого человека, приложить к нему второго, то получим двух нужных людей, но не в нашем случае, мы просто были людьми, избегающими этой реальной секунды, выдумав свои провода для временного тока.

– Может, уже скажешь, куда мы идем?

– Мы уже почти пришли, ты точно это запомнишь.

– Смешная шутка, ага.

– Точно, прости.

– Ничего.

– Как тебе с этим живется? Мне кажется, я бы быстро подвела себя к гибели.

– Ты одна из единиц, кто так думает, другие же считают это даром, талантом, чем угодно. Почему ты так не думаешь?

– Потому что я знаю боль, к сожалению.