Александр Лепенский - Суицид лезвием книги. Монологи Пальтиеля

Ого, хотел рассказать о том, как писалась книга, а получился вновь монолог о женщинах, чувствах, простите, я сейчас все исправлю, до сих пор заносчив.

Так, Вероника, ну во-первых, реакция ее была удивительной на все это, она словно знала это, и каждый день такое с ней происходит, как поесть яичницу, классно. Просто с восхищением расспрашивала о том, об этом, а как здесь, а как там, безумие. Я даже спросил у нее тогда: «Ты вообще слышала, что я сейчас рассказал? А? Это реальность, Вероника». А она посмеялась любопытно, молодец. И все же через несколько десятков минут у нее начала складываться картина, понимание меня еще глубже, наверно, этого мне тогда и не хватало, слишком долго все это вынашивал, а в тот момент у меня как бы вытащили камни из почек. Но каково ей было знать эту историю и дать обет молчания, со всем присущим женщине в такой ситуации держать слово безумно сложно. Это правда. Но она сдержала слово, лишь постоянно, как и подобает дружбе, выдавала колкости в стиле «ну один раз живем же», или каждый раз употребляла с улыбкой слово «забудь», довольно так, как сидит на троне. Это было как раз началом, и вот, через пару лет как раз ей пришла идея. Так как Ника любила мой литературный блог, стилистику написания, определенные мысли, она была точно уверена, что это вызовет фурор. Мы тогда сидели дома, выходной день за легкой бутылочкой коньяка. Точнее, одной из бутылочек, ведь их было три. Диалог шел в русле моей истории, но главное происходило вот так:

– Саша, Саша, у меня есть мысль! – она восторженно встала с дивана и поставила свою рюмку на стол, который стоял прямо перед нами.

Но я считаю, это глупо – ставить рюмку неиспитой, потому сначала опрокинул свою, а только потом спросил:

– Какая снова? Вызвать жиголо?

– Это худшая из твоих шуток. Но нет. А почему бы тебе не написать книгу о своей истории? – смотрит мне хамски в глаза и ждет пирожочек с похвалой.

– Это плохая идея, пусть лучше жиголо в меня войдет, чем писать книгу.

– Фу, Саша.

– Да, фу.

– Но почему плохая? Тебе разве не надоело сопли жевать, страдая и жалея себя? Ты сколько так собираешься сидеть?

– Вероника! Я просто сижу и пью благосклонный коньяк! А ты снова вносишь поправки в мои планы!

– Да ты каждый день его пьешь! Постоянно намекаешь, как тебе тяжело с этим жить, и вот хорошая идея, а ты сразу ее отвергаешь, даже не подумав о том, как это может быть! Это глупо!

И я немножко умолк, мне просто не удалось все вновь пустить в пустоту, показать свое безразличие, черт, ведь говорил же себе, пей лучше один.

– Ника, давай поговорим об этом в другой раз, можем просто поговорить о музыке? Цинично утверждать о бессмысленном существовании кого-то, например?

– Нет, ты идиот? Ты вообще осознаешь, что можешь дать миру? У тебя же прекрасные мозги, здравый смысл, так включи его сейчас, победи уже этот страх, откройся! Ведь ты не только войдешь в историю, но и дашь возможность науке, людям, это изменит многое! А я легко смогу заняться публикацией, все в твоих руках сейчас! Ты просто не имеешь права молчать о таком!

– Знаешь, мне кажется, тебе эта идея не сейчас в голову пришла, больно много аргументов.

– Да, не сейчас, чуть вынашивала ее, но это не меняет сути, понимаешь?

– Ага, чуть. Все два года?

– Саша, ты должен сделать это, иначе я вообще не буду с тобой общаться!

Знакомьтесь, это гениальные женские манипуляции, какой бы взрослой женщина не была, что-то девичье в ней навсегда останется, ведь если в 50 грамм виски добавить даже 10 литров колы, там же все равно останется виски, правда?

И все же этот диалог со временем меня съедал, утром, вечером, в любой отвлеченной ситуации все это было в голове, кружилось там, как пыль. В какой-то момент я точно уже соглашался с Никой, но позже утопал в сомнениях. Почему? Все просто, за всем этим я не рассказал моей подруге важное «но», она не знает, что было в той самой прочитанной мной книге, она попросту этого не знает. И возможно, ее мнение значительно изменилось бы, ведь это совсем поворачивает все в другое русло. Именно эта единица и останавливала меня на первом этапе, ничего более. И все же я как-то решился, было много выпито об этом, но, наверно, что-то оказалось сильнее, чем мой страх. Ну а дальше вы уже читали, я отправился в Серый город в поисках таланта, текста, фантазии. Она ведь в правде тоже нужна. Но раз за разом я просто удалял страницы, потому что наутро они казались глупыми, мысли запутаны, и мне нужно было их как-то развязать. И тут пришло время Ализ.

А ведь это не конец главы, ведь все это – еще продолжение о написании книги. Но сейчас вернемся чуть к истории с Ализ. Ее реакция. Конечно, она была испугана, хотя у нее на поверхности был веский повод мне не верить, ведь что только я не придумывал, лишь бы отвертеться, не говорить ей верных причин нашего вот такого взаимодействия. А еще я заметил на ней двоякую… что-то. Не знаю, как это передать моим набором слов. Наверно, я увидел в ней борьбу, в которой сражалось чувство прощения против непринятия этого, в женском смысле. То есть, после этого ей просто необъяснимо трудно было не понять меня, почему я такой был, зачем, ведь теперь логика есть, полное понимание моего поведения. Но снова же, она прежде всего женщина, девушка, как хотите. И ее обидели, сделали больно на чисто женском уровне, она вообще должна забыть здесь слово «прощение», ведь это заложено в природе. А тут баланс этой природы нарушился, разрушились эти правила из гранита, словно весь женский устав уничтожили изъяном. И повисла тишина. Тяжелая, густая такая тишина. Но и такая тишина когда-то должна прерываться.

– А знаешь, я думала, была уверена, что больнее уже не будет. Никогда. Конечно, слишком сложно оглядываться назад через такой пласт времени. Тогда все выглядело «поиграли и хватит». Я была уверена, насколько мне довелось узнать тебя, что в случае с тобой слово «чувствовать», вообще невозможно. Ты говорил, что были какие-то ошибки, но они были фатальными. Ты даже не представляешь, сколько у меня было слез. Мне всегда казалось, что если хотя бы единожды повезет в жизни встретить такого человека, который тебя зажжет, то за это нужно цепляться, а не сваливать все на возраст. Время шло, и когда ты мне что-то писал, я игнорировала. А на следующий день проверяла телефон в надежде снова увидеть твои сообщения. Но их не было. Я расстраивалась. И такой круг постоянно и до сих пор. А теперь, когда ты мне это изложил, я вынуждена искать тебе оправдания, да потому что бля*ь я это сейчас прочувствовала. И поняла тебя. Это меня злит. Мне нравилось прикрывать все мыслью о том, что ты плохой, закончившийся человек, а теперь я так думать не могу. Но одного понять все же не могу, почему ты меня так и не отпустил, как и всех остальных?