Александр Горохов - Та сторона

Примерно через полчаса пути упёрлись в хвост колонны, вставшей на полевой стёжке, идущей параллельно шоссе. Лейтенант, регулирующий движение, глянул что-то в бумагах и направил «Патриот» в объезд стоящих машин, объяснив, где его место.

Пока ждали отставших, чтобы начать движение, успели познакомиться. Капитан Строков с позывным Роки, сержант Громов, оказалось, ещё и громогласно хохочущий, отзывался на кличку Гром. «Ботан» Илья Мостовой имел звание старшего лейтенанта и позывной «Билл Гейтс».

– Чаще называют просто «Билл».

– Виктор Мищенко, – без затей представился молчаливый. – На срочной был ефрейтором. Позывной Кедр.

– Далеко ехать-то? – поинтересовалась я.

– Это смотря как считать! – заржал Громов. – Если по спидометру, то километров десять-одиннадцать всего. А если по времени, то лет на сорок.

– Это как? – не поняла я.

– На месте узнаешь. Похоже, проход открыли: впереди колонна зашевелилась.

Я и понять ничего не успела, как впереди идущая машина вдруг исчезла, а спустя несколько секунд снова появилась. Только никакого асфальтированного шоссе рядом с полевой дорожкой, которой все ехали, уже не было. А минут через пять мы оказались на околице деревни. Странной деревни, словно выпавшей из каких-нибудь 1950-х. Именно такие убогие домишки, многие из которых, к тому же, здесь были брошены, людей в такой одежде я видела на фотографиях бабушки, воспитывавшей меня.

– Тарищ капитан, на минутку! – вдруг попросил Громов. – Командир попросил пацану передачку отдать. Так я сейчас, чтобы вечером в деревню не мотаться.

Машина выкатилась из колонны и тормознула возле группы убого одетой ребятни.

Командир просил? Значит, Строков – не командир группы?

*

22 июня 1980 года, Стёпа Лукашин

Ох, и новости! Николай Усцелёмов после обеда приехал из Бердяша на телеге. Рассказал, что влетели в деревню вчерашние «баскаки» на одной машине. Злые, напуганные, двое раненых у них. Буквально пять минут возле дома старосты покрутились, и дальше помчались. Как староста потом рассказал, на обратном пути из Дмитриевки нашли они свой потерянный грузовик, только забрать её не смогли: какие-то бандиты их расстреляли в упор.

Дрались «баскаки» до последнего патрона, перебили невероятное количество бандитов, но и сами понесли серьёзные потери: из двадцати уехавших в Дмитриевку только девять вернулись, вторую машину у них подбили. Да и в той, на которой они вернулись, куча пулевых пробоин.

И опять бабы мгновенно разнесли известие по всему Зилаиру. А меня опять совесть грызёт: это же я чужакам рассказал, что «баскаки» в Дмитриевке ночевать будет. И как теперь с этим жить? Целых одиннадцать человек из-за меня погибло. Да и чужаки, которых «баскаки» перебили множество, мне не совсем чужие. По крайней мере, двое из них. Если погибли они, то не дождусь я обещанных новых крючков!

Нет, завтра во второй половине дня, конечно, всё равно схожу на заветное место на другой стороне пруда, но после известия, привезённого Усцелёмовым, вряд ли кто-то туда придёт.

Гул моторов, приближающийся по дороге от Юлдыбаево, все услышали. Какой-то незнакомый он, ни разу подобного не слышали. А потом на улицу Салавата Юлаева выкатилось такое!

Впереди ехали какие-то танки. Только не на гусеницах, как я на картинках видел, а на восьми огромных колёсах. А всё остальное, как у самых настоящих танков: и круглая башня наверху, и тонкий ствол пушки, расширяющийся на конце конусом, из этой башни торчит. За ними – огромные шестиколёсные грузовики на высоченных колёсах и с кузовами, покрытыми брезентом. Пожалуй, если взрослый человек во весь рост встанет, то под этим брезентом даже пригибаться не придётся. Между машинами с брезентовым кузовом попадаются и те, у которых вместо кузова деревянная будка. И небольшие машины, не грузовики и не «газики», поскольку раза в два больше «газиков». Попадаются и такие, на какой чужаки приезжали забирать Валерку Седикова. Только покрашенные в зелёный цвет.

Один танк и несколько машин к сельсовету свернули, а остальные на другой берег реки поехали. Но не через плотину, а прямо к броду, и уже через него дальше, на усянгуловскую дорогу. А машины вперемешку с танками всё едут и едут!

– Здорово, Степан!

Я сначала и не понял, что это меня кто-то позвал из небольшой машины.

– Не узнаёшь, что ли?

Да как же узнать человека, лица которого ни разу не видел? По плечам и ручищам только…

– Это ж я, Иван! Дядя Андрей тебе подарок просил передать.

– Какой дядя Андрей?

– Да тот самый, с которым мы вместе были, когда с тобой познакомились! Держи, рыбак! – протянул Гром через открытое окошко какой-то полупрозрачный мешочек. – Он все магазины оббе́гал, чтобы обещанное собрать!

– Так он живой?! – обрадовался я.

– А что с ним будет?

– Да тут всякое говорят про Дмитриевку. Что «баскаки» ваших множество перебили.

– Врут! – коротко отрезал Гром и потрогал пальцем заклеенную чем-то белым щёку. – Меня вот только чуток зацепило, да ещё двоих. Ладно, рыбак, ехать мне надо! Потом поговорим!

Машина тронулась, замыкая уже закончившуюся колонну, а я глянул внутрь мешочка и обомлел. Пара катушек с блестящей тонкой нитью лески, две круглых коробочки с разнокалиберными надрезанными дробинками грузиков, плоские цветные прозрачные пакетики с золотистыми, серебристыми и чёрными крючками разных размеров и форм, несколько разнообразных поплавков, раскрашенных в яркие цвета, две пластмассовые «держалки», на каждую из которых плотно намотаны уже собранные комплекты снасти.

Меня тут же обступили приятели, норовя заглянуть внутрь мешочка. Столько восхищённых воплей никогда в жизни не слышал! Ещё бы! Да никто в Зилаире и ни в одной из окрестных деревень таким сокровищем похвастаться не может!

– Стёп, а откуда они тебя знают? – в конце концов, задал кто-то вопрос.

– Да так, случайно познакомились. Айда лучше к сельсовету, посмотрим, что там происходит! – свернул я драгоценный мешочек и сунул его за пазуху.

У сельсовета мы застали обалдевшую Галину Ахметовну, о чём-то разговаривающую с офицером, который даже на вид выглядел старше других солдат. О чём они разговаривали, узнать не удалось: к ним никого не подпускали солдаты с автоматами, чем-то напоминающими те, что я видел на старинных плакатах, где красноармеец штыком отгонял от границы Советского Союза американца с протянутой вперёд костлявой рукой. Такие автоматы, говорят, существовали, но из-за того, что они были самыми новыми, их было очень мало.

Солдаты не только охраняли своего командира, разговаривающего со старостихой. Двое приколачивали над входом в сельсовет, на стене которого уже красовалась табличка «Штаб», трёхцветный бело-сине-красный флаг. Ещё несколько человек натягивали поверх огромной машины с надписью на капоте «Урал» большую сеть с пришитыми к ней лоскутками разных оттенков зелёного цвета. Один, вскарабкавшись по старому деревянному столбу, зачем-то торчащему перед сельсоветом, прикручивал там, наверху железный конус. Ещё кто-то проталкивал в дырку под крышей сельсоветского крылечка толстые провода, покрытые чёрной резиной. Внутри тоже чем-то стучали и гремели. В здание через распахнутые настежь двери вносили какую-то мебель, выгружаемую из кузова ещё одной машины.