Николай Филиппов - Эфес из чёрной стали

Но до сих пор стоит их флаг,
Свободно веявшись, и враг,
Наверно, радуется нашим
Бойцам, безвременно упавшим
У осаждающих машин,
От стрел уж больно дальнобойких…
Я по-другому в днях далёких
Смотрел на этот цвет картин…».

«Не трепещи! Не сокрушай
Излишним словом этот край!
Пусть постоит спокойно воздух…
Его я рано или поздно
Под императорский контроль
Возьму, ты в том не сомневайся;
А лучше кликни, не стесняйся,
Всех на совет ко мне. Изволь!».

02
Уже ушёл из леса сон,
И полумрак со всех сторон
Уж окончательно сдавился,
Когда лучами озарился
Его пространственный замес
Цветов зелёных и неспелых
Для ожиданий самых смелых,
И наконец-то ожил лес.

Уже сменялся днём рассвет,
А на лужайке шёл совет
В кругу военных командиров,
Что без агрессий и задиров,
Хотя и трепетно весьма
Лихие доводы свои же
Несли, кто выше, а кто ниже
От головы, сводя с ума.

«Какой дальнейший будет план?!» —
Кричал один, как мальчуган,
На командира тех орудий,
Возле которых нынче люди
Без шевеления лежат.
А тот в ответ: «Война безумна,
Раз для заведомого штурма
Ты пожалел своих солдат.

Обстрел – всегда хороший план,
Чтоб уберечь подольше стан
Своих отрядов к нападенью…
Но не сегодня, к сожаленью.
Никто не мог предполагать,
Что стены прочными предстанут
Для катапульт, как по обману,
Что в них старались попадать».

Тут Императора слова
В него вонзились: «Мы едва
Тот требучет сюда тащили.
Ему-то стены те по силе?!».
«Мой Император! Да, должны
Они ему вполне поддаться,
Но с расстоянья не удастся
Им взять прицел средь этой тьмы.

А близко им не дать огнём;
Вот, если б взять атаку днём…».
«Ну, нет! С чего такая радость?!
Как преимущество, внезапность
У нас была под этой тьмой,
Но план наш с треском провалился» —
Уже немного обозлился
На это всё боец второй.

Так перебранка началась
И мал-по-малу разнеслась
По головам, потупив разум;
Тогда привстал и Спикус сразу
И произнёс: «Тот требучет
Подальше выставить по краю
И испытать я предлагаю;
Сейчас на то препятствий нет».

Вмешался тут же Максигон:
«Согласен! Верно мыслит он.
Ведь больше уж по всем законам
Нет преимущества того нам.
Что скажешь?! Слово за тобой,
Мой всемогущий Император!
Здесь каждый верным стал солдатом
Твоей короне золотой!».

03
Ещё недолог был тот спор,
Который ветреный простор
Своим шипеньем будоражил,
Что разлетелись птицы даже
От той лужайки в густоту
Неописуемо лесную,
Оставив в пору непростую
Лужайку воинскую ту.

Последним словом говорил
Им Максигон: «Покуда сил
Вновь не набрался северянин,
Своей же силою нагрянем
Мы непременно на него…».
Но Император пальцем смылил
И пыл его утихомирил:
«Не нужно этого всего…».

Ещё же чашу он вина
До золотого её дна
Неспешно выпил аккуратно,
Продолжив громче им и внятно:
«Я знаю их. Они давно
Свои войска восстановили;
Их сами боги льдом слепили,
Им по природе то дано.

Прошла агония. Сейчас
Уже нет смысла дёргать нас
Для непредвиденной атаки,
Поскольку кроме жуткой драки
И окровавленной притом
Мы ничего не заполучим,
Лишь ослабеем; мы их лучше
В кольцо голодное возьмём.

Со всей от замка широты
Расставить пешие посты!
И не позволить провианту
Попасть в защитную команду!
А мы пока притихнем тут
И наберёмся силы сами…
Ох, чую я, махать мечами
Нас скоро стены призовут».

Все командиры разошлись
И подготовкой занялись
К дальнейшей длительной осаде,
А главный их в своём наряде
Остался взвешенно сидеть
На той лужайке беззаботной
И с неминуемой охотой
На небо пристально глядеть.

Поспешно Спикус подошёл
Тут к Максигону, сев за стол
Его же маленький квадратный,
Проговорив: «Уйти б обратно
Отсюда, душу не скорбя,
Раз битва сразу не задалась;
Но мне, как водится, осталось
Вокруг посты взять на себя.

На дальних леса площадях
Бойцов расставлю в трёх местах,
Как вижу я, по сотне в каждом.
Когда враги почуют жажду,
Они пойдут стеной на нас.
Я тоже знаю их – они же
Не любят быть в голодной нише
И для мечей найдут свой час…

01
Без пререканий и чудес
Стоит, весной цветущий, лес,
А под его зелёной крышей
Стояла армия чуть выше,
Чем низкорослые кусты
Его таинственных пейзажей,
И, с боевой сидя поклажей,
На них смотрела с высоты.

Но нету выше ничего
Тут замка прочного того,
Неколебим что и бесстрашен
Под угловатым видом башен
Его сияющих углов
Под золотым весенним Солнцем
И очень маленьким оконцем
На каждых десять штук шагов.

Не ждут пока что перемен
Полуразрушенные стен
Извечно крепкие верхушки,
И люди, будто бы зверушки
Засели очень прочно там
И со своих больших позиций,
Как вороные злые птицы,
Глядят по вражьим сторонам.

«Врагов в лесу железный стан
Отныне стал нам, как капкан
На землях, нам принадлежащих» —
Промолвил, глядя на стоящих
Всех командиров пред собой,
Тут Твердомер, на камне стоя,
Что после длительного боя
Лежал обломком под ногой.

Их непростой серьёзный вид
Не выдавал наружу стыд,
Что северянам не присуще
В любой, рождённой жизнью, гуще.
Они ни страха, ни стыда
За всю историю не знали
И на войне не унывали
При виде смерти никогда.

Упёршись в треснутый зубец
Мерлонов каменных, боец
Большой весьма, широкоплечий,
Чей торс закрыть по горло нечем,
Из хода вышел, взяв дурман
От этих стен, и улыбнулся:
«Эх, как бы сам он не споткнулся
О свой же собственный капкан…».

«И ты не выдержал, Божо,
Внизу просидки?! Хорошо,
Что ты сюда уже поднялся» —
Гирон в ответ заулыбался.
Их Твердомер похлопал враз,
Произнеся: «Нам не хватало
Для искромётного начала
Отважных слов и злобных глаз!».

Божо несмешливо кивнул
И по стене рукой махнул,
Ударив яростно с размаху
Её, как серую рубаху;
И от большого кулака
Зубец её, что был уж треснут,
Разбился вмиг, и, вырвав песню,
Вниз полетели два куска…

02
Лучи спускаются извне,
Сползая златом по стене
К траве под зданьем оборонным,
Где все привстали строем ровным.
Своими пальцами без слов
Давя кедровые орехи,
В потёртом кожаном доспехе
Стоит тот воин средь бойцов.

Он износил доспех давно,
Но на него уж тяжело
Достать таких размеров новый,
Ведь он высокий и огромный;
Он крепок, как сама стена,
И плечи, как дверная рама,
Живот и грудь сияют в шрамах
И вся широкая спина.