Николай Филиппов - Эфес из чёрной стали

Немного шрамов на лице…
В таком отчаянном бойце
Любой б нуждался полководец,
А на войне первопроходец
Познал бы настоящий страх,
Взглянув разок на это тело;
Пред ним всегда природа млела
В далёких северных лесах.

Сильней он всех созданий, ведь
Однажды бурый сам медведь
С ним возле речки потягался
И на земле лежать остался
От продолжительной такой
Неотступной смертельной схватки,
Зажав все сильные повадки
Его под мощною рукой.

Вот, и сейчас он здесь стоит
И диким басом голосит
Про смерть врагов, что очень скоро
Мечом пройдётся по простору
Их верной северной земли
И, встав опять от стенки к краю
Проговорил вконец, снимая
Топор свой: «Сами к нам пришли!».

Ортипий бросил меткий взгляд
Тут на него, как будто рад
Он был напутствию такому,
Сказав ответом по-простому,
«А ты, я вижу, с давних пор
Скучаешь с серой сталью вкупе…
Не беспокойся! Час наступит
Тебе насытить свой топор».

Вмешался чуточку Гирон:
«Они теперь со всех сторон
Нас, испугавшись, окружили;
Свои войска расположили
Местах примерно в двух иль трёх,
Чтоб невзначай не ошибиться;
Хитёр, как рыжая лисица,
Их Император, чтоб он сдох!».

«Разведку нужно выслать нам» —
Сказал, глядя по сторонам,
Тут Твердомер – «Она покажет,
Где все посты разбились вражьи,
И сколько в каждом там бойцов
Проходы леса охраняет…
Скажу я вам, так не бывает,
Чтоб враг на встречу был готов…».

03
Под гордый взор лесной красы
Прошли весомые часы
Над лесом северного замка;
Как в ограниченную рамку,
Он неприятелем был взят,
Как сизый голубь, окольцован;
И для сраженья уготован
Был каждый там его солдат.

Берёт природа же своё,
И к горизонту Солнце всё
Безукоризненно стремится,
Чтоб там собой озолотиться.
Подкинув дум для головы,
Уже на небе вечереет,
И луч всё меньше землю греет,
Упав лениво на стволы.

Но в каждой замка стороне
Стоят солдаты на стене
И смотрят вдаль со всем вниманьем,
Где с небольшим же отставаньем
В лесах пернатые поют,
По веткам всем перебираясь,
Ни с кем делить не собираясь
Простой весенний свой уют.

Вот, и стемнело, наконец,
И месяц робко, как юнец
На фоне звёзд, довольно старых,
На небо выглянул и, чары
Свои раскинул над землёй,
От света малость подуставшей,
Когда над всей зелёной кашей
Опять приветствует покой.

Лишь Твердомер ещё не спит,
А под низом стены стоит
Колонн её массивных между
Перед бойцами, что в одежду
Уже давно снаряжены
Довольно в лёгкую с ремнями
И чуть, горящими глазами,
Собой распугивая сны.

Своих же тоже не гася,
Он говорил: «Надежда вся
Сейчас на ваш шпионский навык.
Другие нынче в битвах нравы…
Боясь как будто бы всего,
Что ждёт его тут за стенами,
Не хочет враг идти мечами;
Но мы уж вынудим его.

Не хочет он – набросим мы
Всех псов напрошенной войны
На все его подразделенья,
Задав им тактику сраженья.
Но мы чуть-чуть повременим;
Ведь делать вылазку опасно,
Пока достаточно не ясно
О точках, заняты что им».

«О, командир! Нам не впервой
Под полумрачной тьмой ночной
Глядеть на вражеские лица,
Чтоб ими вдоволь насладиться