Валерия Лагутина - Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Шумы и ночные звуки так же неожиданно обрушились на ночной лес, как и наступившая ранее тишина.

Треск костра, пьяные смешки отдыхающих людей, шорок листвы…

Йорка смотрела вокруг и не понимала, неужели они ничего не заметили? Как будто ничего и не было минуту назад.

– Мы рады видеть тебя, Ведун. Будь гостем на нашем пиру. Выпей это, – протягивает Ведуну рог с напитком Стриборг.

Все на мгновенье замолкают и выжидающе смотрят на Ведуна. Тот берёт рог, мутит в нём пальцем и смачно обсасывает его:

– Вижу, боги не оставляют твоё племя, Стриборг.

Стриборг указывает гостю на место возле себя у костра и мужчины, потеснившись, пропускают Ведуна ближе к огню.

– Боги милостивы, кивает вождь. – Вот и сегодня одарили нас славной добычей. И мой лучший воин вернулся из долгого похода.

– Я рад за тебя. Но я устал с дороги и хочу отдохнуть.

– Мой дом – твой дом, – обводит рукой поляну Стриборг. – и лучшие девушки племени будут ласкать тебя всю ночь. Выбирай! Любая из них будет рада такой чести.

В группе молодых женщин, среди которых и Йорка, проносится весёлый трепет и они, взволнованно оглядываясь, поднимаются.

Встаёт и Йорка, ничего не понимающая, но повторяющая делать то же, что и другие, как и наказал ей Ратибор.

–Она не твоего племени, – указывает на девушку подошедший к ней Ведун.

Тело Ратибора судорожно напряглось и озабоченный взгляд метнулся по телу любимой. Нет, он не имеет права мешать, если выбор высокого гостя пал на его избранницу. Но как он может смириться с тем, что кто – то другой, а не он, будет ласкать её молодое, сладкое тело? Целовать её медовые губы, вдыхать аромат золотых волос? И ладонь сама тянется к свисающему у бока кинжалу, но Стриборг, метнув взгляд в его сторону, видит это.

Две пары глаз мгновенье смотрят друг на друга. И молодой человек, не выдержав властного взгляда главы, отводит глаза в сторону, крепко стиснув зубы.

– Ратибор привёл её из северных земель, – просто отвечает вождь, крепко сжав руку охотника.

Ведун вплотную подходит к девушке, пронзительно смотря в её глаза и Йорка, онемев от непонятного, захватившего всё её сознание, страха, как испуганная мышка, загипнотизированная ядовитым взглядом гадюки, не может отвести от него глаз.

А он, сверля взглядом всё глубже и глубже голубизну очей девушки, видит разгорающееся в них пламя, заполняющее всё вокруг, людей и странных существ, исчезающих в его огненных языках. И неведомая ему сила тихо шепчет так глубоко ему в голову, что он и сам не может понять, действительно ли это так, или ему просто кажется.

«Отпусти!»

И Ведун, словно испугавшись таинственного голоса, так и не спуская глаз с Йорки, вытягивает руку в сторону стоящей рядом черноволосой девушки:

–Ты!

Глава 5

Серые тучи рыхлым покрывалом нависли над северной пустыней. Мелкие капли моросящего дождя густым туманом опустились до штормящего моря, разбивающего волны о скалистый берег, с другой стороны которого раскинулась холмистая низменность, покрытая мхом и карликовым кустарником. Издалека она кажется унылой и безжизненной, но стоит подойти ближе к холмам, как открывается скрытый от посторонних глаз оплот дикой цивилизации.

С южной стороны каждого из холмов вертикально срезан пласт, уходящий разрезом на глубину полутора метров, а в срезе вырыта прямоугольная яма, теряющаяся в глубине холма, перед которым вымощенная плоским камнем площадка плавным подъёмов выходит на поверхность земли. Все стены перед входом в столь необычный дом плотно выложены камнями с высеченными на них иероглифами и знаками.

Тонкие ручейки падающего на землю дождя змейками сливаются по каменистым дорожкам и исчезают в узких рвах, ведущих к глубоко вырытому колодцу.

На вершинах холмов дымятся выложенные камнем отверстия и, если заглянуть в них сверху внутрь, то можно было бы увидеть уходящую глубоко вниз ровную каменную кладку, выложенную в форме трубы и переходящую в помещении в открытую с одной стороны печь с полыхающим в ней огнём.

Внутри стены помещения так же плотно выложены камнем, отчего тепло от огня задерживается дольше, стены хорошо прогреваются и в помещении сухо и тепло даже в дождливую погоду.

В полумраке, царящем внутри дома, яркое пламя огня освещает скромное убранство и несколько серых фигур людей.

На каменном стуле сидит седовласый Ротберг в чёрной одежде, с накинутой на голову меховой шапкой-капюшоном, открывающей лоб с выжженным на нём большом глазе.

Напротив него стоит укутанный в шкуры гонец иирков и испуганно смотрит в третий глаз иссида.

Сидящие у внутренней стены дома на плоских, покрытых шкурами, камнях, старейшины всеми своими тремя глазами смотрят в его сторону и выжидающе молчат.

–Старый Ведун с восточных побережий прислал срочные вести, – наклонив голову, гонец протянул запечатанный смолой свиток и отступил на шаг назад.

Головы старейшин тут же дружно повернулись к вождю и так же смиренно стали ждать его реакции. Невозмутимо наблюдая за его хмурящимся лицом, они видели, что вести гонец принёс не добрые, но этикет не позволял им первыми нарушить молчание и они вынуждены были терпеливо ждать, скрывая за масками равнодушия разрастающееся любопытство.

–Тургары, – начал Ротберг и, на мгновение замолчав, обвёл собравшихся взглядом, – тургары возродили свою мощь. Их армия насчитывает много тысяч конников, хорошо вооружена и готова к походу на запад. То есть на нас.

В наступившей тишине тихо потрескивал в очаге огонь, бросая отблески на застывшие фигуры старейшин, поверженных в глубокое раздумье от услышанной вести.

Действительно, было отчего задуматься.

Сотни лет молчали тургары, мирно выращивая своих овец в далёких степях. Напуганные полным разгромом в последней, давней битве, они долго зализывали раны, устраивая жизнь на новый уклад и запад, казалось, совсем и забыл о них.

Как оказалось, напрасно.

Что там у них произошло, что через столько лет молчания они снова готовы предъявить свои права?

– Их каюму, – после длительной паузы продолжил Ротберг, – удалось сплотить вокруг себя все кланы. Как пишет ведун, он молод, жесток, амбициозен и поклоняется тёмным богам, которых задабривает многочисленными человеческими жертвами.

–О!– выдыхают, переглядываясь между собой старейшины.

Конечно, всем им когда – то были известны тайные обряды. Но такие жертвоприношения стали строго запрещены после великой победы. И теперь о них можно было прочитать только в древних писаниях. Да и то это были лишь описания. А сами правила проведения таких обрядов были давно утеряны.

Или скрыты от глаз непосвящённых.

–Осмелюсь спросить, – начал один из старейшин, – но откуда молодой тургарин осведомлён о тайнах, которые были давно утеряны и забыты?