Акким Драников - Инкубатор

И прожили они вместе с Илоной почти тридцать лет. Срок вполне достаточный, чтобы досконально изучить привычки супруга и стать для него незаменимым. Шлиц не представлял, как он после стольких лет сможет ужиться с другой. Новая женщина, которая не знает даже того, что Удо не выносит никакой музыки, кроме простеньких, незатейливых мелодий. Кошмар. Опять тратить годы на то, чтобы приручить друг друга.

И Шлиц все больше склонялся к мысли, что надо оставить Илону. Точнее, ее привычки, характер, знание мужа. Что же касается внешности жены, то тут Удо мог дать волю своей фантазии. Желательно, чтобы она походила на самую известную сейчас фотомодель, как ее там, Хельга Левински. В идеале, конечно, хотелось бы точную копию, но Шлиц понимал, что исчезновение такой знаменитости, а затем появление как две капли воды похожей на Хельгу красавицы в его доме может привести к большим неприятностям. Ладно, ограничимся просто очаровательными, хотя и мало популярными женщинами. Лучше из России, тогда уж точно все обойдется. Лишь бы Илона не заупрямилась, как идиот Кречмер. Не должна, она женщина умная. Правда, ей только исполнилось шестьдесят и на здоровье не жалуется, может упереться. Но ничего, какая женщина не мечтает вновь стать двадцатилетней.

Кстати, о Кречмере. Дурацкая смерть – оступился на лестнице и размозжил себе голову. Врачи считают, что старость виновата. Закружилась голова не вовремя, вот он и приложился ей о ступеньки. Эскулапы, конечно, дело свое знают, но и люди, подосланные Бреме, тоже. Мастерски они устроили несчастный случай, возможно, и сам Кречмер ничего не понял. Не успел.

Что ж, со следующим кандидатом на вечную жизнь надо говорить осторожнее, сначала выяснить его отношение к пересадке вообще, и только потом переходить на личности. А то количество несчастных случаев среди преуспевающих бизнесменов и банкиров превысит все разумные границы. Впрочем, хочется верить, что Кречмер является вовсе не правилом, а исключением. Да и Франц перестал бы молоть чепуху, очутись хоть на часок в новом теле. Вот он, пока единственный, уникальный случай, когда и старость умеет и молодость может, и все в одном человеке.

Между прочем, многие конкуренты и даже партнеры корпорации Шлица сильно обжигались, видя перед собой молодого человека и рассчитывая урвать себе лишний кусок, воспользовавшись его неопытностью. Ведь Удо не спешил оповестить о своем чудесном превращении, и почти все видели в нем молодого и глупого счастливчика, которому по невероятно удачному стечению обстоятельств привалило миллиардное наследство. И каждый, даже обладающий кристально чистой репутацией, бизнесмен, глядя на идиотскую улыбку, не покидающую лица Удо, невольно думал:

– Этому придурку и так слишком повезло. Почему бы не кинуть его на пару миллионов.

Шлиц жизнерадостно выслушивал все деловые предложения, почти в каждом обнаруживая небрежно замаскированную ловушку, рассчитанную на его слабое знание законов и рыночного спроса. Благодаря огромному опыту, он быстро находил решение, которое приводило не совсем к тем результатам, на которые рассчитывал партнер, и тут же заключал сделку. Через недельку-другую незадачливый аферист, узнав о крахе своей хитроумной затеи, долго сокрушался:

– Как же так? Он же не мог этого знать, ведь только месяц занимается делами. Везет же молокососу. Так меня обчистить!

А поскольку желающих отхватить себе часть состояния Шлица для такой добропорядочной страны, как Германия, оказалось до неприличного много, уже через месяц Удо компенсировал едва ли не треть средств, затраченных на пересадку.

Соответственно изменились и слухи, которые не могли не сопровождать появления из неизвестности наследника Шлица. Молодой человек был хорош собой, и поначалу все дружно заговорили о том, что Удо был замечательным конспиратором и только после его загадочной смерти можно точно определить истинную сексуальную ориентацию усопшего. Один предприимчивый торговец-оптовик придал этой сплетне окончательную завершенность, решив, что наследник не должен в сексуальном плане отличаться от Удо и, прихватил на деловую встречу популярного в некоторых кругах стриптизера-гея. Только нежелание Шлица иметь дело с властями позволило обоим выбраться на улицу живыми и невредимыми.

К тому времени Удо провернул массу блестящих сделок, и теперь заговорили о том, что безнадежно больной Шлиц хотел видеть свой концерн процветающим и, поскольку на собственных детей особых надежд не возлагал, тайно нашел талантливого парня и сделал из него своего приемника.

После неудачи с Кречмером Шлиц не торопился вступать в новые переговоры, тщательно подготавливая для них почву. А заодно наслаждался жизнью во всех ее проявлениях. Что касается работы, то сейчас у него уходило всего три-четыре часа на то, что лет пять тому назад, когда он еще был в состоянии лично заниматься делами, требовало целый день. У Шлица появилась масса свободного времени. Не теряя его даром, он познакомился с Хельгой Левински. У той как раз завершился разрывом бурный роман с известным поп-музыкантом. Он уплыл от Хельги в море своих поклонниц, а фотомодель зализывала душевные раны, гуляя в одиночестве по живописным берегам маленького тихоокеанского острова, подаренного ей Шлицем. Впрочем, Удо регулярно навещал ее, и тогда они вместе энергично забывали легкомысленного и ветреного представителя богемы.

– Значит, опять война! – Огнетушитель опустил голову вниз, избегая встречаться взглядом с Дьяконовым.

– Какая война, о чем ты? – искренне удивился Арсений Викторович. – Усвой одну элементарную вещь. Наше дело отличается, как говаривали раньше, большой степенью обобществления, особенно топливный клан. Тот же Бугров может руководить людьми Хомутова и Крапивина.

– И он возьмет на себя все их дела?

– Взять-то бы взял, да кто ему даст? Не хватало нам еще одного Хомута на свои шеи. Не о том речь. Просто я хочу тебе втолковать, что ни о какой войне речи не идет. Надо всего лишь убрать двух человек. Вернее одного – Хомутова. А Крапивина взять живым. Он, недоносок, в свое время любил надо мной поиздеваться. Неплохо бы отплатить ему той же монетой.

– Легко сказать. Это ж не парочку алкашей подстеречь в закоулке. Люди серьезные. К Хомутову сейчас вообще не подступиться. Охраняет себя почище российского золотого запаса. Да и с Крапивиным возни хватит, особенно если брать живьем.

– Живьем-живьем, – усмехнулся Дьяконов. – А с Хомутовым я тебе помогу, есть идея.

Огнетушитель изумленно уставился на хозяина. Откуда у него могут быть идеи? Он уже сто лет не занимается делами такого рода. Выдумал, небось, какую-нибудь глупость, теперь, вдобавок ко всему, придется соображать, как от нее отбрехаться. Будто и без того мало проблем. Шутка ли – убрать двоих самых влиятельных членов «семерки».