Александра Нюренберг - Крылатое человекоподобное существо. История одной семьи

Поленька пока ничего не сообразила, не в обиду ей будь сказано. Каля вскочила и метнулась в комнату.

Она сразу увидела, что ящик работает, но промчалась в спальню. Ребёнок спал. На выпуклом лбу билась жилка, река сновидений. Он неудобно вывернул локоток. Калерия уложила его, как яйцо в гнёздышке.

Она вернулась в гостиную, где проём двери на террасу заслонял Илья, под его локтем просочилась Оля.

Издалека голос Поли спрашивал, что такое да что такое?

Оля посмотрела на Калю и та губами ответила: он спит.

Тогда она взглянула на тёмный экран, вернее, такой, каким он делается на минуту после выключения.

– Ящик работал.

Илья воскликнул, но на него зашикали, и он обморочно шепнул:

– Это Киплинг включил?

Калерия фыркнула. Все, по очереди заглянув к малышу, вышли на террасу. Поля опять спросила.

– Телевизор сам собой включился. – Ответила Каля.

– Не может быть.

Оля быстро посмотрела на Калерию.

– Ты это серьёзно? – Уронила вполголоса.

– Разве ты не видела?

– Не может быть, чтобы сам! Он же машина! Вечно вы меня высмеиваете!

– Я ничего не видела.

Оленька не сразу, но повернулась к Поле.

– Калерия шутит.

– А вот и нет.

Поля переводила взгляд с одной на другую.

– А что он показывал?

Калерия как будто собиралась ответить. Илья тихо пробормотал:

– Вот такого.

И состроил нешуточно жуткую гримасу. Поленька завизжала. Оля резко отодвинулась от стола.

– Ага, проняло. – Заметило чудовище и вновь превратилось в Илью.

Оля уже взяла себя в руки и заметила:

– Да, среди дикторов есть и покрасивее.

Каля усмехнулась. Она поняла, кому предназначается шпилька. В семье её поддразнивали пристрастием к одному из дикторов. Обычно Калерия раздражалась, но сейчас осталась равнодушна.

В конце концов, может ведь такое быть? Что показалось? Она вновь попыталась вспомнить – вот она ворвалась в комнату, все её мысли о сыне… она огибает низкий диван и краем глаза видит, что маленький, с личико барышни, экранчик работает. Светится…

Внезапно она прекратила изыскания.

Илья обратился к Поле:

– Давайте лучше разговаривать про мужскую красоту. Вот вы, Поля, опишите мне, первыми попавшимися словами мужчину, который бы вам понравился с первого огненного взгляда.

– Чьего взгляда? – Заинтересовалась Каля и приподнявшись, уставилась на дверь с террасы.

Повторился стук, которого они за разговором не услышали. Все мгновенно обменялись взглядами – не иначе, грозовой разряд над столом. Илья молча встал и неслышно подошёл к двери.

– Кто?

Анастасия в один вздох побелела, шея её склонилась, точно «спящий дракон» оказался слишком тяжёл для неё.

Из-за двери мужской, не слишком низкий голос отчеканил вразбивку:

– Валерьян Львович Верещагин, авиации майор, ищу квартиру.

Илья взглянул на сестёр, потом на дверь, за которой спал ребёнок, и громко пригласил:

– Входите, Валерьян Львович.

Калерия подалась вперёд. Анастасия робко подняла голову. Краска возвращалась на её щёки.

Дверь открылась, вошёл долговязый майор с блеснувшими золотом и голубым погонами, с узлом в руке. Девушки вытянули шеи – голова Верещагина пылала рыжим светом. Звезда выпустила уйму лучиков с груди его. Он оглядел всех: глаза останавливались на девушках и мерцали. Лицо его было белое, с острым, торчком стоявшим подбородком.

Внезапно он покраснел. Поля потянулась за ножом, но застыла неподвижно.

Илья с трудом удерживал наглую облегчённую ухмылку.

– Абажур, похоже, устарел.

Он повернулся к Поле и, наклоняясь за ножом, заметил:

– Какова зажигалка?

Лётчик поставил на пол узел и тоже потянулся поднять нож, но Илья, показав ему, спросил:

– Верите ли вы в приметы, майор?

Тот, всё ещё пламенея до подворотничка, лихо да тихо ответил:

– И дурак пришёл.

Калерия рассмеялась и поднялась из-за стола, поддерживая плечом платье.

– Калерия Аксаковская. – Сказала она, протягивая руку, будто невовремя ожившая статуя. – Садитесь.

Рука была протянута для рукопожатия, но гость, казалось, засомневался, а когда его белые, усыпанные веснушками, пальцы коснулись маленькой обветренной кисти, пожатия не состоялось. Лётчик на мгновение обессилел, и это выглядело очень привлекательно – с точки зрения значительной части публики.

Илья поигрывал поднятым ножом. Лётчик зачем-то взял нож из руки Ильи и, кланяясь, как купец всем по очереди, тяжело сглатывая, проговорил:

– Вломился в ночь, как призрак или…

Он осёкся. Илья покивал на него Поленьке и сел, сложив руки на груди. С Олей у него состоялась ударная дуэль из парочки взглядцев.

Оля проговорила голосом злой феи:

– Отнимите кто-нибудь у него холодное оружие.

Кашлянув, Илья пересел с левого диванчика на правый и, склонясь кривым профилем к майору, которого взялась усадить Оля, деликатно предположил:

– Я чувствую, у вас ком в горле, Валерьян Львович.

Калерия закричала:

– Только не Чёрная Стрела!

Илья метнул на неё глаз и, играя бровями, вполголоса сообщил, касаясь плечом погона:

– Видал-миндал. Уже боится за вашу жизнь.

Он протянул лётчику костлявую коричневую руку с ухоженными длинными ногтями.

– Илия Аксаковский, мостостроитель, брат особы, не удосужившейся представить вам, в какое положение вы попали.

Валерьян Львович, понемногу приходя в себя, руку принял, и пожатие его было сухим, сильным. Оба почему-то встали.

– Я про вас слышал. – Молвил лётчик и через весь стол посмотрел на Калерию, жестами разгоняющую свою свиту по террасе.

– Дамы, у него горячие руки. – Сделав ладонь дощечкой, прошипел Илья. – Это я так, на всякий случай.

Илья поманил с собою человека с горячими руками, повлёк к двери кладовки. Оттуда под его руководством принялись извлекать лёгкие ладные креслица.

Поля застыла с серебром в руках.

– Ох, значит, вы очень здоровый человек. У вас, это, обмен веществ хороший.

Лётчик опять глотнул, будто серебра расплавленного.

Илья повёл рукой с когтями:

– Вот-с, имею честь вас представить воплощённому милосердию. Кажется, она одобряет решение медицинского совета, поставившего вам добро в вашей книжечке.

Поля подавилась птичьим клёкотом и, не сводя глаз с рыжей головы, потащилась к буфету под чрезмерно резкий окрик Калерии.

Рассаживались.

Лётчик перевел глаза на тонкую, невесомую в поясе Анастасию, склонившую «дракона» к плечу. Та кротко улыбнулась ему. Лётчик, покоренный её нежной красотой, привстал, но Илья интимно нажал ему на колено.

– Тш, милейший Валерьян Львович, – прошипел он. – Этак вы переутомитесь вставать. Мы, знаете, живём по новым и даже новейшим правилам, хоть и происходим из семьи служителя культа, имевшего некоторые трения, н-да…